«Я не корю тебя. Более того, если бы ты меня убила — это была бы моя вина», — сочувственно глядя мне в лицо, прокомментировал Воу.
Что?! Я, аж, обалдела. Сбрендил что ли?! Ты серьёзно? Вижу, что да. Эм… А… У меня даже мысленно слов не находилось, чтобы это правильно охарактеризовать.
«Я бы не смогла», — скуксившись, выдавила я из себя единственно возможную мысль.
А он только смотрел на меня, что мне совсем стало не по себе.
Кто ж знал-то, что ты разумный?! Я вот нет. Я вот, вообще не ожидала. Ты ж волк. Ну… или почти волк. Этот, который «за бочок и у лесок», как бабуля говорила.
И вообще, как будто бы это только моя вина? А ты сам ведь тоже не сильно старался меня переубедить, что бояться не стоит.
«Всё равно ты мог найти способ, заговорил бы со мной! Я бы тогда ничего не стала делать», — уверенно заявила ему я, очень надеясь, что мысленно это звучит достаточно внушительно.
«Я не мог с тобой говорить».
Чёрт, видать, не прокатило! Зарубил на корню такую отличную претензию. Давай-давай, ври дальше.
«Почему это?».
«Потому что ты не пускала. Ты была так сосредоточена на своём страхе передо мной, что я не мог наладить контакт».
«Как будто ты насильно не можешь этого сделать», — возмутилась я.
Ага, сам меня только что вырубил, а теперь вот, типа, ничего не мог сделать. Знаю-знаю, я вот таких хитрых, как ты, прикидываетесь только, прибедняетесь, а сам потом из подворотни за попец цап, и всё, филей уже не презентабелен. Вот и меня уложил за секунду, да так что я теперь вообще не пойму, чего такая спокойная как слон. Может, конечно, и не совсем, как слон, но вполне держусь, хотя, если разобраться, должна бы сейчас психовать по чёрному. Наверное.
«Дело не в том могу я или не могу, а в том, что это неправильно» — вдруг завозмущался Воу от моего предложения.
Причём, возмущение, в основном, отражалось в том, что он фыркнул обиженно, переступил передними лапами, и смотрел с укором. Короче, я как-то по этому поняла, что он возмущён.
«Да и запрещено это Южно-рыбской межмировой конвенцией о допустимом воздействии. Любое ментальное вторжение без разрешения строго карается единым законом содружества, независимо от подданства»
«А я разве давала разрешение, когда ты первый раз со мной разговаривал?».
Вот не припомню такого. Меня точно никто не спрашивал. Пробирался в мозг как знатный козёл в огород за капустой, все извилины скрутил. Хорошо хоть сейчас обвыклась, уже нормально, а тогда хоть ложись и помирай.
«В случае установления первой связи, при невозможности вербального общения, я имею права на попытку телепатической связи. Сначала были неудачи, ты была не готова, а потом обратилась ко мне сама, а это считается за согласие на телепатическое общение».
Хитрый жук! Ну, конечно, теперь начал приплетать.
«А разве ты на русалицу не воздействовал своей телепатией?» — прищурившись, напомнила я ему тогда.
Ха! Вот так-то! Я всё помню, у меня не отвертишься! А то, с виду, интеллигент, а внутри — червоточина. Этой козе, конечно, часто хочется подзатыльник отвешать, чтоб не выступала, но сейчас ведь разговор не о том.
«Да, но на моё любое воздействие на неё у меня есть официально зарегистрированное разрешение, подписанное при поступлении под мою ответственность в этот санаторий»
Бюрократ чёртов! Всё продумал! У тебя, случайно, папа не юрист? Даже, если, нет, то очень на то похоже. Люди вымерли, а их уловки до сих пор живы и культивируются среди хвостатых последователей. Фиговенькая сказочка выходит, фиговая.
«А Кижум?» — вдруг вспомнила я.
На него-то он ведь тоже воздействовал, когда тот дрался с Рау. И на меня, но в моём случае чего-нибудь всё равно придумает, а тут всё ведь сложнее.
«С ним я имею право только разговаривать и атаковать, в случае, если он превысит рамки допустимого. Впрочем, такому как Кижум, в голову так просто не залезешь, с его-то защитой. Часть его способностей здесь глушатся, но и с тем, что осталось, он крепкий орешек».
Почему-то мне это было приятно слышать. Я прямо гордость какую-то за Кижума ощутила, что вот он такой крутой.
С другой стороны, если принять то, что Земля мой дом, а форкоши — единственные мои защитники, то не стоит ли мне побаиваться людей из мира Кижума? Мало ли чего им там может взбрести в голову. Хотя, нет… Они же не больные. Ну… разве что бабы… такие, вроде этой селёдки, что тут вечно выступает.
«Ну, хорошо, с самого начала ты не мог сказать, но вот когда я дала добро, почему не сказал кто я и как тут?»
«Я не мог. Ты была не готова это услышать, была слишком напугана, да и общим решением вече, мне запретили это делать. Нужно было тебя подготовить к этому. Мы хотели, чтобы ты сама вспомнила, что с тобой произошло, вспомнила нас»
«Как я вас-то могу вспомнить? Ты ж сказал, я спала в этом чёртовом коконе!» — раздухарилась я.
Вот сказанул-то! Вспомнить я должна, тут себя бы не забыть со всей этой ерундой.
«Но ты ведь просыпалась».
Чего?
«Раз примерно в двести лет ты открывала глаза на долю секунды, чтобы снова затем уснуть».
«Да?» — вытаращив на него глаза, переспросила я.
«Да», — уверенно качнув лобастой башкой, подтвердил форкош.
Да ладно?!
«Я ничего такого не помню!» — быстренько отмахнулась я. «И вообще, ещё не уверена, что верю тебе… вам…».
Глава 37
«Хочешь сходить в храм, чтобы убедиться, что я не врал?» — предложил форкош после обеда.
Я была такая голодная, будто меня не кормили трое суток, всё никак остановиться не могла. Думала — лопну. Вот что с людьми сон телепатический делает.
А теперь, вот, прогулка? Нет, уж, если бы просто прогуляться, то можно было бы, а в храм… Ага, сейчас прям! Я что, дура туда идти? Вдруг, это ловушка? Суну туда нос, а вы меня быстренько упакуете и подвесите, освящать моим хладным трупом хвостатых сектантов. Конечно, я понимала частью сознания, что всё это — бред, так как, если бы они захотели, то не церемонились бы со мной, а сразу бы «гвозди» в руки и на «небо». Но, с другой стороны, я прекрасно помню сюжеты сказок, и фильмы, где жертву специально откармливали и тешили перед жертвоприношением. Или, возможно, что им требуется моё согласие, а иначе табу. Вон, вампиры тоже войти не могут без специального приглашения. Интересно, а у них вампиры водятся? Хм… Я не хочу играть роль зеркального шарика под потолком их унылой дискотеки, ещё взаправду усну от этого воя лет на двести. Тогда, уж, Кижум меня точно не дождётся, и придётся ему на Ис жениться, и будет она его пилить по вторникам и четвергам. Вот, уж, нетушки, мне такого счастья не надо!
«Нет», — отказалась я, ужимая все свои опасения до одного слова.
«Там нет ничего опасного», — старательно принялся убеждать меня Воу. «Я могу войти вместе с тобой. Или, хочешь, пригласим сюда кого-то из гостей, чтобы они вошли с тобой, если тебе страшно».
Я, аж, духом воспряла от его предложения. Пригласить! Только мою просьбу он не успел выслушать, сразу зарубив основную идею на корню.
«Любого гостя, кроме Кижума».
«Почему?» — обижено спросила я.
От такого отказа у меня прямо всё опустилось. Я же хочу его увидеть, зараза ты лохматая!
«Потому что сейчас ты настолько растеряна, что можешь наделать глупостей».
«Это каких?» — подозрительно спросила.
Подражая следователям в фильмах, я сузила глаза для усиления эффекта. Нет у меня лампочки, так, может, хоть это сработает, и этот фраер расколется, что не так между нами с Кижумом.
«Например, дать согласие на его опеку над собой», — помотав головой из стороны в сторону, будто размышляя, всё-таки выдал форкош.
Вот тебе здрасти. Этот вопрос опеки меня уже начал доставать.
«Что за опека?! Я замуж хочу, а не удочерения!».
Воу подвис, по-другому его ошалелый вид никак не назовёшь. Он долго осмысливал мои слова, а когда я уже собралась разъяснить, то он, наконец, решился ответить:
