— Нравится? — внезапно раздался голос за моей спиной.

От неожиданности я вскрикнула и подпрыгнула на месте.

— Ты чего пугаешься? — удивился Костя, нежно обнимая меня.

— Ты чего пугаешь?! — негодовала я.

— Увидел тебя, рассматривающую мой портрет, вот и решил поинтересоваться, — улыбнулся парень.

— Нравится, — честно ответила я. — Только ты тут о чем-то грустишь или о ком-то.

Собственная догадка мне не понравилась, и я отвернулась от секретаря.

За спиной послышался вздох, и Костя спросил:

— Ты что-то ищешь или просто гуляешь?

Я вспомнила цель своего похода и ответила:

— Ищу! Холодильник!

Парень вопросительно выгнул бровь, не поняв моего ответа, но тут ему на помощь поспешил мой живот, громко заурчав.

— Ты сегодня что-нибудь ела? — в голосе парня слышалось искреннее беспокойство.

— Не случилось, — усмехнулась я. — На каждом приеме пищи рядом находился Кощей, а в его присутствии мой чудесный организм поглощать пищу категорически отказывается.

— Пойдем! — взяв меня за руку, скомандовал парень.

— Куда? — в принципе я не против пройтись с ним по темным коридорам этого сказочного замка, но хотелось бы чуть больше ясности, чтобы в итоге не расстраиваться, если мои мечтания не совпадут с реальностью.

— Кормить тебя буду! — улыбнулся мне Костя.

Какие ямочки на щечках и глаза теплые карие! Горячая рука крепко держала мою ладонь, и Константин уверенно вел меня по коридорам замка.

Мы шли куда-то вверх, поднимаясь по лестницам, пересекая пролеты. Мне было очень любопытно, куда ведет меня парень. Вскоре мы оказались на открытой площадке под звездным небом. От нее отходили каменные мосты, которые соединяли с этим чудесным местом башни замка, его стены и оборонительные укрепления. Интересно, по каким законам физики велись расчеты этих невиданных мною до сегодняшнего вечера сооружений? Казалось, будто эти мосты парили в воздухе, при этом их размеры были глобальны, впрочем, как и все в этом замке. По парящим каменным мостам спокойно могли разъехаться две фуры. На площадке, куда привел меня Костя, уже стоял накрытый стол, свечи. Ночное небо с яркими звездами навевало романтику. Ситуация напоминала классическое свидание. Было очень трогательно, у меня от восхищения защемило сердце. Как это прекрасно! Костя подвел меня к столу и усадил на стул:

— С какого блюда желаешь начать наш ужин?

Хотелось язвительно ответить «с бараньей ноги», но сумела сдержаться, припомнив воспитание:

— С куриного крылышка, — чуть потупившись, тихо ответила я.

Мою просьбу тут же выполнили, попутно положив в тарелку еще какие-то овощи. Костя заботливо пододвинул ко мне блюдо с пирожками и другим вкусностями, образуя вокруг меня гастрономический полукруг. Я от такой заботы тут же подобрела. Неспешно жуя и любуясь звездным небом, я наслаждалась моментом. Погода была теплая, ночь темная, на столе горели свечи. Константин сидел рядом со мной и не сводил с меня сияющих глаз.

— Как прошел твой день? — засмущавшись, отвлекала я парня от лицезрения процесса моего питания.

— Скучал по тебе, но прости, так и не смог перед тобой появиться, — сокрушался кареглазый, да так искренне, что мое сердце пело и плясало.

Он тоже скучал! Он тоже по мне скучал!

В ночи его глаза казались абсолютно черными и мистическими, я утонула в их глубине, теряя себя. Костя придвинулся ближе ко мне и взял за руку. Его ладонь показалась обжигающе горячей, и этот огонь побежал по моим венам. Его губы пахли спелой вишней, и их нестерпимо хотелось попробовать.

— Ну, щнаконец-то, Щмария Щвасильевна! Щгде же вы щвесь щдень от щнас щкрывались? — Соловей-Разбойник был весел и ретив.

Чтоб ему подавиться своим приподнятым настроением! Не убыло бы от него, если бы он появился минуть на двадцать — шестьдесят попозже. По мне, между прочим, скучали! Мне за это срочно нужно спасибо сказать, а лучше показать!

Костя с большой неохотой выпустил мою руку и поприветствовал друга:

— И тебе добрый вечер, Соловей!

— Щдравствуй, щдравствуй ЩКОСТЬЯ! — растягивая переиначенное мною имя парня, поздоровался Разбойник. — И щкак щтолько наш щпатрон щтебя ощтпустил, щнезаменимый ты нащ? Ты же щвечно щвесь в щделах и щзаботах.

— Утомился он, отдыхать изволит, — отбил нападки Соловья кареглазый.

— Добрый вечер, уважаемый Соловей-Разбойник, — перевела я на себя внимание. — Как у тебя дела? Как день прошел?

— На щлужбе, щлюбезная Щмария Щвасильевна! — не спросив ни у кого разрешения, Разбойник нагло уселся на стул рядом со мной и стал себе накладывать яства. — Щвесь щдень в щделах и щзаботах, щпообедать щнекогда.

— Отчего же в столь защищенном царстве, столько забот появилось, что у тебя даже времени отдохнуть не было? — видимо практика ведения допросов начала перерастать в неосознанную привычку, сама не замечаю, как начинаю задавать ненужные вопросы. Или нужные?

— Щмного щвремени щпонадобилось, щчтобы ущтрясти все щвопросы по щприсоединению щпорных щземель, — хвастался своей значимостью Соловей.

— И как ты оцениваешь мой заплыв с Елисеем? Смог ли он повлиять на сговорчивость царя-батюшки при решении данной проблемы? — как можно безразличнее задала я вопрос.

За столом наступила гробовая тишина, Соловей замер с вилкой в руках, на которую была наколота маленькая помидорка. Костя как будто окаменел, лишь его пронзительные глаза сверлили нахального Разбойника.

— Какой еще Машин заплыв с Елисеем? — злющий парень задал этот вопрос перепуганному Соловью, но тот положил помидорку в рот и начал долго и тщательно жевать, прикидываясь очень занятым.

— Сегодня в озере изволили царевича Елисея топить, как котенка, — пояснила я ситуацию Косте.

Хотя, если быть честной с самой собой, то я откровенно жаловалась. Тот, не оборачиваясь на меня, а продолжая препарировать друга взглядом, изрек слышанный мной уже не в первый раз сегодня аргумент:

— Так он же непотопляемый! Зачем ты за ним полезла в воду?

Я меланхолично жевала наивкуснейшее мясо. А чего мне торопиться вступать в диалог по поводу глупого и, совершенно очевидного для всех, кроме меня, ненужного моего участия в спасении оболтуса. Я уже сегодня отвечала на подобные вопросы, можно было и не спешить, наслаждаясь едой. Меня терпеливо ждали.

— Нашлись умельцы и измыслили способ упокоить кривенького. Смекалистые ребята! У Елисея были все шансы нахлебаться чудодейственной водицы и больше не всплыть. Но самое замечательное в этой истории то, что чудо-переговорщики решили для большей покладистости представителей тридесятого царства и, особенно его государя, Ждана Годиновича, продемонстрировать утопление собственного сына во всей красе, — жаловалась я Косте, отпивая что-то рубиновое из высокого бокальчика.

Видимо, напряжение дня постепенно меня отпускало и в отсутствии детей мне, банально, была нужна жилетка, в которую я могла бы поплакаться. Костя, как никто, подходил на эту роль.

— Так, — в голосе Константина послышались металлические интонации. — Показали папаше, как его младшее недоразумение тонет, чтобы гонор свой спрятал, а ты тут, Маша, при чем?

— Ты прав, я действительно ни при чем, мимо проплывала, хотела косенькому помочь, коли остальные спасатели решили на бережку позагорать, — меланхолично рассказывала, потирая больное горло. — А кривенький в панике меня на дно потащил. Как тебе, Соловушка, зрелище? Впечатлило? Мы с Елисеем достаточно достоверно тонули? — зло цедила я, уставившись на весельчака.

С лица Разбойника смыло всю краску, сидел белый, как мел. Судя по моему менторскому тону, в бокальчике у меня определенно не морс. Я вновь отпила жидкость и покатала ее во рту. Вино! Горынычевское! Беда!

Перевела взгляд на Костю: злого, грозного, пыхтящего, нависающего над Соловьем. Может, если парень набьет Разбойнику лицо, мне полегчает? Не так обидно будет за свое утопление.

Эх, общение с вертлявыми интриганками пагубно на мне сказывается, кровожадная я стала! Чисто из миролюбивых соображений хлебнула еще из своего бокальчика и протянула емкость «мальчикам» за добавкой. Меня не обидели и подлили нектарчика для дальнейшего злоупотребления.