Будучи уже выписанным из администрации станции, Тайлер столкнулся с бюрократическими примочками, призванными (в идеале) понизить безалаберный расход инвентаря станции, но в данный момент времени просто тянули его время. Пришлось заполнять анкету, выведенную системой на экран стены в ангаре, в которую Тайлер вписывал свои данные: и.ф., персональный код, уникальные инициалы, а также прикреплял как вкладку к анкете скан сетчатки и отпечаток пальца большой руки. Не хватало только небольшого кусочка эпидермиса. Наверно, какому-то программисту, большому шутнику, это всё показалось весело. Одновременно безопасность и маленькая шалость, ведь очевидно, что не так уж и много людей могут украсть космический аппарат со станции Венеры.
Пока программа обновляла запрос, Тайлер думал, не прихватить ли ему с собой каких вещей. Обычно все вещи на космических станциях, которые задействованы в исследованиях и непосредственно связаны с работой в космосе, одноразовые. Они производятся гелевыми принтером из какой-то бурной смеси-мази, состав которой Тайлер не знал, но, в конце концов, вещи то не натирали. После работы их утилизировали, выкидывая на переработку материалов. Однако, существовали и личные вещи, почти все привезённые с собой с «большой» земли. У Тайлера были такие. И сейчас они были на нём. Фирменная серо-чёрный бомбер с универсальными знаками, подаренная ему Компанией, когда они подписали свой первый контракт (который как раз и обязывал Тайлера откликнуться на зов). И бомбер ему очень нравился. На рукавах имелись светоотражатели с узорами космических тел: планет и галактик. Две белые полоски, проходящие вдоль воротника, углы которого загибались прямо. На спине имя Тайлера большими буквами, выполненные в стиле популярного шрифта старых операционных систем. И они тоже светоотражающие. Материал куртки так же имеет термостойкие и ионизирующе-подавляющие свойства. Так что, её можно носить под скафандром. Довольно стильно.
А также джинсы из настоящего хлопка. Не синтезированного. Тёмный цвет немного выцвел, ведь джинсам было лет сто, и они тоже были подарком. Как-то раз терраформеры Венеры и Марса (были даже представители мигрантов из флота) проводили общую конференцию, где обменивались вещами. Почти настоящий, древний бартер.
Так что, эти вещи, доставшиеся ему в довольно уникальных обстоятельствах, были ему достаточно дороги, ведь он не выбросил их в утилизатор. И поверх всей данной радости, на Тайлере был надет скафандр — обязанный атрибут техники безопасности выхода в космическое пространство. Термостойкая шапочка сидела немножко неудобно, но ничего страшного. Для Тайлера не проблема потерпеть тридцать часов полёта. К тому же, ведь нужно ещё и состыковаться с модулем, летящем от Земли.
Экран на стене издал радостный звук, означающий, что обработка анкеты завершена, все данные отосланы в реестр и отправлены копиями в межзвёздное пространство всем партнёрам терраформаторов Венеры. Максимальный контроль за растратой оборудования.
Одна из крышек в противоположной стене отошла внутрь, выстреливая небольшими потоками воздуха. Давление внутри и снаружи выровнялась, и в стене показался пилотный отсек кареты. Такое шутливое название дали в народе одноместным аппаратам. Даже можно было подсчитать мощность в лошадиных силах, но выходило их больно большое значение. Тайлер не думая запрыгнул внутрь, падая на перпендикулярно расположенное кресло пилота. Найдя на панели управления ручную динамо-машину, он несколько раз сжал её как ручной эспандер, конвертируя приложенную силу в энергию. Минимального значения было достаточно, чтобы аккумуляторы, оповещённые о начале работе, ожили. Включились мониторы, покрытые космическим пространством за бортом и характеристиками самого аппарата: его скорость, крен, мощность двигателя и т. д. Голубая подсветка осветила внутреннее пространство. Люк над головой Тайлера закрылся.
Новоиспечённый пилот взял в руки джойстик управления, зажал одну из кнопок на пять секунд, запуская основной термоядерный двигатель. Ремень безопасности и каркас легки поверх скафандра, вошли в разъёмы и зафиксировали Тайлера. Теперь ему не грозили большие перегрузки. Станция вытолкнула обычной пружиной космический аппарат из своих объятий. Обычной кинетический энергии было достаточно, чтобы придать нужное небольшое ускорение, которое инерцией уводило Тайлера от обиталища. Минимальная дистанция для старта термоядерного реактора любой мощности — триста метров. Поэтому Тайлер ждал, пока он отлетит на достаточное расстояние, а пока настраивал режим полёта. Координаты сектора солнечной системы, куда Тайлеру надо прибыть, уже были заложены в память системы аппарата и сейчас производился финальный расчёт времени и гравитационных манёвров. По гравитационным манёврам аппарат выдал по нулям, так как ближайшие крупные объекты по курсу отсутствовали, ведь Земля находилась по другую сторону солнечной плоскости, а Меркурий в данный момент убегал от вектора движения. Полёт будет максимально долгим для Тайлера. Что ж, ничего не поделать.
Аппарат отсчитал триста метров, и на триста первом разрешил увеличение мощности. Тайлер большим пальцем руки надавил на стик джойстика от себя. В рукавицах скафандра этим всегда было тяжеловато заниматься. Даже в современных эластичных. Банально не чувствовалась приложенная сила. Благо цифры на мониторе оставались неизменными. Тайлер ориентировался по ним.
Так уж вышло, что в данном типе космических аппаратов пилот всегда располагается ногами вперёд по вектору ускорения. Старая проблема, когда из-за больших перегрузок кровь уходила в ноги пилота. Тайлеру это не грозило, но изменить своё положение было невозможно. Судя по монитору, аппарат ложился на рассчитанную траекторию полёта. Начался финальный отсчёт, после которого Тайлер испытает трёхкратные перегрузки. Не продолжительные. Всего-навсего десятиминутные, пока двигатель будет выходить на половину мощности тяги, а затем ещё два час на девяностопроцентное кпд. Но и ничего приятного.
Тридцать с чем-то, мать его, часов полёта! И, возможное, часовое ожидание в точке рандеву! Тайлер смотрел на отдаляющуюся от него Венеру и гадал, когда он её увидит непосредственно вблизи в следующий раз.
Коробка с крыльями
Трудно осознать настоящие размеры, даже если их замер у тебя на экране. Мозг просто не способен объять радиус в шестьдесят тысяч километров.
Сатурн и его легендарные кольца. И всё это великолепие помещалась в обзор Аманды. Небольшая точка на его фоне увеличивалась в размерах, приобретая более чёткие формы. Сначала точка вытянулась в крест, затем вертикальная ось стала расти в объёме, пока не получилась похожей на веретено. Горизонтальная линия разделилась на одну большую и несколько маленьких тонких: три небольших и одна толстая.
Станция Наблюдения отразила от себя солнечный свет и Аманда увидела её воочию — модифицированное обиталище, построенное по общему чертежу, который можно достать из инфополюса. Нижний (для Аманды) конец станции оставлял яркий след, перпендикулярно оси реактора, и тянущийся хвостом. На скорости сто километров в секунду Сатурн еле-еле нарастал на общем фоне, но с постоянным падением скорости изменение его положения становилось всё более незаметным.
Аманда ослабляла нажим пальца, осторожно давая стику вернуться к исходному положению и зацентрироваться. Когда дистанция между Эверикой и станцией стала меньше двух тысяч километров, и любая задержка обмена данными миновала (из-за частоты магнитосферы Сатурна, которая тянется за Титан, а также фонового резонанса частоты, исходящего от колец), компьютерная система станции подключила ассистента, помогая спланировать корабль Аманды в док. Док находился снаружи четвёртого (последнего, если считать сверху, а за «низ» конструкции взять сопло с хвостом) снизу диска.
— Поняла, — Аманда отчиталась сама себе, когда вспомогательный модуль стыковки прочертил баллистическую спираль к одному из шлюзов. На голову Аманды был надет шлем трона, который погрузил её в космическое пространство. Она стала одним целым с Эверикой. Всё её внимание было сконцентрировано на постройке, закреплённой за квазистационарной L1, между Сатурном и Мимасом (или Сатурном и Солнцем, пускай и вне правильной позиции), так как спутник газового гиганта сейчас находился в двести девяносто шести тысячах километрах, и продолжал убегать на ночную сторону. Очевидно, что на следующем витке его, пускай и слабые, приливные силы компенсируют орбиту станции, придадут ей нужное ускорение, из-за чего та избежит затягивания «внутрь» гравитационного колодца планеты. Интересная комбинация.
