Она отключила записал, нажав заветное «опубликовать».

Положив свою руку на интерактивную двумерную плоскость, выведенную в АэРке, он обвёл её контуры. За прозрачной плоскостью, сквозь иллюминатор Паука, Павил видел освещённую поверхность Януса. Неровная местность отбрасывала от градиентов тени, скатывающиеся в ямы, оставленные в прошлом столкновениями. Убрав руку, он увидел её точное повторение, линиями выведенное на экран обруча. Все пальцы растопырены. Глаза следовали вдоль контура, но мозг работал на совершенно другой частоте, отстранившись от реальности. Эхом, проносившимся в сознании, он повторял одно и тоже, пытаясь всё сложить в одно простое, но красивое решение: Координаты Риндлера, конкатенация, поля, линейные преобразования, метрика, топология. Вместо восхода Солнца, чей свет покрывал всё больше и больше поверхности Сатурна, переводя терминатор на запад, Павил видел систему координат, по которой гнулись кривые линии, образуя конусы на оси у, устремлённые острыми частями к оси x. Они огибались, закручивались, растягиваясь куда-то к началу отсчёта, откуда расширялись по экспоненциальной, когда плотность пространства уменьшается пропорционально времени. Больше не было никакой инерциальной системы отсчёта. Никакого больше классического принципа эквивалентности. Тензоры сливаются со скалярами. Температура расширяется вместе с пространством. Переопределённый оператор больше не отвечает удалённому на бесконечность наблюдателю, находящемуся в инерциальной системе отсчёта.

Камил уже загрузился в мобильный транспорт, едя по неровной местности к новым координатам посадки следующего груза: новых сканеров частиц узкого направления. Поля! Векторные поля, прогибающиеся под тяжестью гравитации, нарастающей вместе с плотностью в одной точке, притяжение, которой плюёт на любые ограничения в виде скорости убегания. Вакуум чувствует изменение. Вакуум дрожит. Где квантовая теория поля, требуемая для математического описания сути вещей? Вся материя в области метрического провала под гравитационными силами становится нестабильной. Как огромное светило, израсходовавшее свои водородные силы. Только нет никакого светила. Есть лишь маленькая квантовая звезда, не являющаяся звездой. Квази-звезда Планка, обладающая его длинной и энергией. А мозг редуцирует, редуцирует…

— Я отправляюсь, — послышался голос Камила. Медленно катился транспорт, на котором восседал здоровый физик. Одно неловкое ускорение, и они оторвутся от Януса, взлетая вверх. Как если прыгнуть, находясь на Земле, но тебя не вернёт притяжение тот же час назад, а отпустит в вольный полёт.

— Я вижу тебя, — подтвердил Павил, наблюдая за отдаляющимся объектом через иллюминатор. — Как ощущается поездка? Какие первостепенные чувства? — он подхватил парящую плитку протеина, закинув её в рот. Вкус малины.

Как Эффект Прандтля-Глоерта, только для квантового вакуума, когда дифференциал массы и энергии совсем не эквивалентен, что порождает собой очередной парадокс, не вписывающийся в реальную, наблюдаемую вселенную.

— Как ехать по куче щебня, — усмехнулся в эфире Камил. Павил не видел его лицо, лишь слышал голос, передаваемый синусоидой интонацию.

— Только очень медленно.

— Только очень медленно. Но вид потрясающий.

— Вижу и отсюда, — жуя плитку и работая челюстью, промычал Павил.

— Глупости. Тебе стоит выбраться из Паука. Это непередаваемо.

— Я и так в невесомости все дни провожу, — Павил потёр лоб. — Может, в следующий раз.

— Обязательно. Заставлю тебя забирать грузы. А то знаешь, мне уже чертовски надоело.

Излучение Хокинга возникало не на горизонте событий чёрных дыр. Конусы, световые конусы, конусы волны, длинна волны со свойственной амплитудой, тензор энергии-импульса, который достаточно мал, и остаётся таковым при пересечении горизонта. Проблема firewall'a, возникающая, если попытаться рассмотреть запутанность между излучённой частицей и упавшей за горизонт чёрной дыры. Повторяя аксиомы квантовой механики, корреляции разрушаются. Но когда они разрушаются, высвобождается огромная энергия, создающая преграду, firewall, на горизонте. Ещё одно Ефремовское Инферно, следующее в микромир.

— Камил. У меня есть идея, — Павил наклонился к пульту управления.

— Слушаю.

— Что, если мы попытаемся передать что-то на объект.

— Павил?

— Я имею ввиду данные. Изображение. Структуру. Придумаем, и пошлём её через антенну. Антенну направим на «коробку с крыльями».

Джеты рождаются на полюсах чёрных дыр, но не исходят прямиком из-под горизонта событий. Завихрения энергии, бегущей от аккреционного диска, собираются перпендикулярно экватору, устремляясь от падения векторного поля. Чёрное пространство в центре которого находится чёрный, не излучающий шар. Контуры шара покрыты белым сиянием, описывая окружность. Шар вращается, а вслед за ним аккреция, превращаясь в спираль, которая собирается плотным слоем и превращается в диск. Джеты, закручиваясь в прозрачные, светящиеся спирали, уносятся от шара по вертикали в обоих направлениях, уходя за пределы изображения.

— Послушай. Мы ведь предполагаем, что у этой штуки есть разум, — Павил продолжил. — Пускай не человеческий, но разум. А есть какие-то видимые константы во вселенной, единые для всех. Ну, или должны быть. Согласен? Это должно быть какое-то изображение. Символ. Например, как бы ты определил разумность другого вида, если бы ты его встретил. Пускай он бы выглядел, как пангуманоид.

— Хорошо, — Камил задумался на секунду. — Не очень легко думать, когда тебя покачивает, но не так, как на нормальной поверхности, а будто тебя снизу заливают водой, которая тут же исчезает. Так. Пангуманоид. Конечно, следовало бы провести тест. Ну, после карантина и проверки биологов.

— Да-да!

— Тест. Это должен быть визуальный тест. Который бы был понятен и ребёнку. Что-то, завязанное на геометрии. Связанное с обычными, евклидовыми фигурами.

— Вот! Что-то геометрическое.

— Да, — Камил хихикнул. — Как в фильме «Идиократия», когда их заставляли геометрические фигуры распределять по формам. Только более продвинутое. Что-то, похожее на конструктор, когда требуется собрать из деталей одну форму. Вроде ёлочки из бубликов, когда распределяешь по диаметру. Или площади…

— Ты понимаешь, к чему я клоню, — ехидно улыбнулся Павил. — Я хочу послать визуальный образ. Только не простой квадрат или треугольник.

— А что-то вроде многогранника?

— Да. Может, ромб?

— Лучше вытянуть два ромба и сложить перпендикулярно.

— Хорошая идея, — Павил взял в руки управления, настраивая антенну. — Сейчас, только антенну настрою.

— А мы не должны предупредить кого-то об этом? Ну, там, Леклерка? Бао?

— Тебе это принципиально? — Прицел антенны начал калибровку, ища на Сатурне нужную цель.

— Если честно, то нет, — подумав немного, Камил добавил. — Но им это не понравится. Да и мы у Леклерка в подчинении.

— Только формально. Вспомни слова генералиссимуса.

— Да, помню был такой человек, — Камил рассмеялся. Павил тоже не смог сдержать улыбку. — Мне ещё час добираться до места контакте. Осталось, — он сверился с показаниями, — ещё девять с половиной километров. Боже, как это утомляет.

— Так безопасность же.

— Точно.

— О! Вижу, — воскликнул Павил. — Объект как раз на противоположной от нас стороне. Появляется из ночной стороны. Входит, как и мы, на дневную.

— А коллапсы?

— Ещё не замечены. Рано ведь, — на навигационной сетке был отмечен только один ретранслятор Андана, который точно отслеживался системой станции. Не то чтобы процессы, происходящие на Пауке, не передавались туда же, но Павил не решил использовать спутникового дрона. — Смогу перекинуть изображение через час, когда объект обогнёт эллипс планеты с нашей стороны. Пошлю прямым контактом.

— Ладно, — Камил аккуратно поёрзал в своём кресле. — А что пошлёшь?

— Твои конусы и свою девятиконечную звезды.