– Вас приговорил генерал СК Тхапа?

– Да, я запросил расстрельную команду, – ответил Гурунг. – Он выбрал дату, как глава трибунала.

– Действительно любопытно, что он выбрал именно КД1, – заметил Гамилькар. – Человек вроде него, с хорошими связями, наверняка заранее знал, когда Карма придет к власти. Будто он специально назначил день, в который казнь не могла произойти.

Гурунг выглядел потрясенным. Эта мысль явно никогда не приходила ему в голову.

– Итак, возможно предпринималась попытка сохранить вам жизнь, – продолжал Гамилькар. – Можете сказать почему?

– Не могу, – Гамилькар уставился на Додже.

– На протяжении этого расследования мне не давала покоя одна вещь… Почему? Почему, например, Додже покупал так много собственности перед КД1? Почему Карма выделила ему так много баллов за эту собственность?

– Я не под следствием, шериф! – рявкнул Додже.

– Так много почему. Почему генералы плакали? Почему Тхапа спас жизнь Гурунга? – Гамилькар проигнорировал старика. – Все ясно видели преступление Гурунга. Там нечего было расследовать. Что было неясным – это преступление Додже. Не желая впустую растрачивать огромное доверие Кармы, я решил расследовать именно его.

– Карма! – прорычал Додже. – Я запрашиваю немедленное устранение этого убийцы-негражданина Гурунга! А этот предатель Гамилькар Панде должен быть лишен гражданства и казнен!

– Не сейчас, – сказала Карма.

– Я требую, будь ты проклята! Ты должна служить нам! У меня твои гребаные кармические баллы! Я их обналичиваю, будь ты проклята, делай, как приказано!

– Ваш запрос должен быть отложен, – хладнокровно вмешался Гамилькар Панде. – У нас внешнее критическое положение. Когда кризис будет разрешен, мы всенепременно покоримся вычислениям Кармы.

– Ты лжешь!

– Это допустимое соглашение, шериф, – сказала Карма. – Отметьте, пожалуйста, что экстраординарная свобода действий, предоставленная вам, заканчивается здесь. Рассмотрев это дело, мы обеспечим запрос уважаемого Додже в обмен на его баллы.

– Что? Все мои баллы? – переспросил пораженный Додже.

– Вы запрашиваете смерть двух человек, один из которых мой шериф, – ответила Карма. – Это будет ваш последний запрос.

– Ладно! Пошла ты. Думаешь, я только в этом месте существую? Думаешь, я все яйца сложил в твою гребанную кармическую корзинку? Забирай и убей псов.

– Мы осведомлены обо всем, уважаемый Додже, – сказала Карма.

– Как элегантны твои уравнения, Карма, – сказал Гамилькар. – Ты избавляешься от нас троих одним ударом. Кажется, я подписал собственный приговор. – Он бросил взгляд на Канелию. Она застыла в кресле, ее лицо было непроницаемо. Он искренне надеялся, что она не достанет револьвер, чтобы закончить все прямо сейчас. – Что ж, складывается ощущение, будто мое расследование было бесполезным. Я полагаю, в этом мире все равно не осталось места для людей вроде нас.

– Мне интересно, – проговорила РеГи, Леди Сада. – Какой ответ ты нашел? Почему Гурунг попытался убить Додже?

– Да, мне тоже любопытно, – прогромыхал Мелек Ахмар.

– Додже занимался продажей людей. Климатические беженцы, насильно приспособленные к ЛМА, и проданные тем, кто больше заплатит, они были необходимы для создания микроклимата в городах, где не хватало людей, – сказал Гамилькар. – Почти двадцать тысяч человек вывезли только в последние два месяца перед КД1. Но Додже не был простым работорговцем, нет. Под конец он принялся конфисковать собственность, расположенную в городе, используя поддельные контракты, которые мы собрали в архивах Национальной библиотеки. Забавная штука, все цифровые данные выскребли трижды, но он совершенно забыл о бумагах, составленных вручную. Они просто валялись там, вместе с земельными кадастрами. А те несчастные простаки, которых он продал и забрал имущество? Ну, в реестре они не появляются. Карма. Почему они совсем не появляются в твоем реестре?

– Двадцать тысяч, э? – теперь Додже расслабился, его лицо потеряло маску степенного старика и приняло более естественный, рептильный вид. – Было ближе к двадцати пяти. Я продавал целые деревни, шериф, целые гребаные деревни. Никогда больше деньги не доставались мне так просто. У меня даже был собственный аэродром. И ЛМА? Их подкручивали. Если выкрутить их до упора, они превращают человеческое тело в завод нанотеха. Все остальные биохимические процессы замедляются, и ты, разумеется, долго не протянешь, но какого черта, это самый дешевый метод запустить микроклимат. Хотя и превращает людей в слюнявые, безмозглые куски мяса. Это называлось климатическим грабежом. На карте есть города, которых не существовало бы без людей вроде меня.

– И вам отлично заплатили, заплатили дважды, на самом деле, сначала покупатели, а затем Карма, – добавил Гамилькар. – И она даже вас прикрыла. Почему, Карма?

Карма не ответила.

– Прикрыла? – расхохотался Додже. – Ты думаешь, я все сам сделал? Карма мне рассказала, как провернуть гребаное дело!

– Что? – Гамилькар обмяк и половина его канала ослепла. Эхо моргнуло, а затем заскремблировало, словно тонущий человек, пытающийся найти канат. Я не вижу данных. Она отрезала меня от виртуальности.

– В долине было где-то на сто тысяч человек больше, чем надо, – Додже говорил, растягивая слова. – Они прибывали из деревень, забивая город. Бедный, глупый шериф. Ты должен был оставаться для Кармы мальчиком на побегушках. Плохое время, чтобы отрастить хребет. До КД1 Карма раздала приказы. Вот столько людей в раю, и не больше. И кто-то должен был стать подметальщиком, очистить канавы. Знаешь что? Быть подметальщиком выгодно. Ты Панде, так ведь? Один из ваших тоже этим занимался. Думаешь, только я прибирал для нее дом? Я знаю каждый гребаный грязный секрет. Я гребаный столп общества. Я этот город пополам расколю, прежде чем меня повалят.

– Шериф, – сказала Карма, голос ее гремел с потолка. – Вы близки к сердечному приступу.

В горле Гамилькара поднялась желчь. Может она это сделать? В ЛМА есть бэкдор? Конечно, есть… Он попытался заговорить, но слова не выходили изо рта, только его эхо бормотало как слабоумная горилла. Он упал на колени, руки дрожали, он отчаянно пытался повернуть голову к Канелии, в то время как тело его дергалось в разные стороны.

– Больше нечего сказать, шериф? – насмешливо спросил Додже. – Думаю, что расследование закончено. А теперь я заберу свой приз. Господин Кхунбиш, не будете ли вы так любезны казнить предателей?

Гигантский монгол вышел почти неохотно, шаркая на каждом шагу. Полковница Шакия попыталась выбраться из командного кресла и обнаружила, что ее ноги и руки необъяснимым образом превратились в желе – ЛМА отреагировал на внезапный, стремительный натиск электронной атаки Кармы. Гамилькар наблюдал, как ее армейская нервная система пытается прийти в себя, а затем на него упала тень монгола.

Он поднял руку и попытался перехватить усиленный броней кулак. Удар врубился в его запястье, раздробив его, и пришелся на ключевую кость, сохранив достаточно силы, чтобы сломать, складывая тело Гамилькара пополам. Нога в титановом ботинке опустилась на колено, полностью его сокрушая, оставляя следователя подергивающимся, будто полураздавленное насекомое, пришпиленное к доске.

Его ЛМА реагировал подобно поплывшему алкоголику, затопляя тело обезболивающими и адреналином, в то же время очень неэффективно сражаясь с неизвестным вирусным оружием, которым его затопила Карма. Надо было сделать апгрейд.

Господин Кхунбиш не был жестоким человеком. Он потянулся вниз и почти с нежностью обхватил голову Гамилькара, искусное касание, несмотря на доспехи; сервомоторы в костюме зашумели, прелюдия к тискам, которые раздавят его череп. Полуобвисший в хватке монгола, Гамилькар видел, как Канелия усмирила свои непокорные конечности. В ее руке расцвел древний револьвер, благословенно свободный от электроники, еще иммунный к тому, с чем на них нападала Карма.