– Они плакали?

– Я не знаю почему, он никогда этого не обсуждал. Что случилось дальше я тоже не знаю. Думаю, Гурунга казнили. Пришла Карма, мир перевернулся, и все забыли о Бхане Гурунге. Имя богатого человека? Помню смутно… Он не был знаменитым, просто богатый бизнесмен, мне кажется. Доржи? Додже! Точно, Додже! В газеты это не попало, Додже и армия все замяли. Он хотел приватности, наверное, чтобы защитить семью. Хмм, это все? Те еще воспоминания…

Додже!

– В кармической шкале он на пятой ступени. Додже. Должно быть тот самый парень! – Гамилькар вонзил в список свой виртуальный палец.

– Пятый среди богатейших людей города, – сказала полковница Шакия. Она просканировали историю его баллов. – Образцовая жизнь. Не реквизировал ничего экстравагантного, во всяком случае, для человека его уровня. Много благотворительности. Ни пятнышка с КД1.

– Почему он так богат? – спросил Гамилькар. – Почему Бхан Гурунг устроил небольшую резню, пытаясь его убить? И почему он – или его люди – стерли все записи преступления?

– Могу ответить на первый вопрос, – сказала полковница. – Он получил баллы в Первый День. Карма реквизировала всю его собственность, а у него были самые желанные для ее инфраструктуры здания. Не самая дорогая земля, заметь, просто самая полезная. Словно он знал… Так много баллов. Только за землю? Что-то здесь не так.

– Когда-нибудь задавалась вопросом, как это произошло? – праздно спросил Гамилькар. – То есть, откуда взялась Карма?

– Это описывается в анонсировании КД1, – пожала плечами полковница.

– Бла-бла, да, город разваливался, мы проигрывали войну нанитов, недоставало еды, энергии и вообще чего-либо, люди буквально готовы были поедать друг друга… – сказал Гамилькар. – Я говорю об истинной подоплеке передачи власти Карме.

– У нас был плебисцит.

– Да. Но кто на самом деле подал начальное предложение? Карма не из воздуха возникла, где ее сделали? Кто ее сделал, и почему они выбрали нас? Кто вел за нас переговоры?

– Правительство? Что тогда было, парламент?

– В то время правительство едва существовало, – ответил Гамилькар. – Город разваливался, помнишь? Нет. У меня ощущение, что Карма сперва договаривалась с по-настоящему могущественными людьми, олигархами, дворянами, богатыми. Может с людьми вроде Додже. И они совершили сделку, чтобы сохранить свою власть. Посмотри на список баллов. Большинство из них достигли первой сотни в КД1, и никогда ее не покидали.

– Но система работает, – пожала полковница плечами. – Кого заботят баллы? Карма спасла город, и теперь он одно из чудес света. Люди процветают. Нет бедных, нет несчастных. И Карма милосердна. Она помиловала даже Бхана Гурунга, который убил двадцать три человека и еще нескольких покалечил.

– Да, я не видел у Кармы ни единого сбоя. Но это до КД1. Это произошло, когда люди еще были у власти, а затем записи намеренно уничтожили. Что я хочу узнать, так это почему Бхан Гурунг убил двадцать три мужчины и женщины, чтобы добраться до Додже?

– Это чертовски хороший вопрос, – сказала полковница.

Когда Мелек Ахмар проснулся, то чувствовал себя омерзительно, его поле было мутным, как поддельная, дешевая солнечная панель. Поразмыслив, он вынужден был признать, что это еще не худшее из его похмелий. Если честно, даже на этой неделе. Тот робот в баре знал как сделать хороший напиток. Его армия нулей куда-то рассосалась за ночь. Поначалу все шло как по маслу, с клятвами на крови и жертвоприношением козла, но где-то в процессе революция опустилась до пьяной оргии, после опустившись еще ниже, когда Мелек Ахмар с энтузиазмом принялся шпилить всех попадавшихся под руку людей обоих полов. Экстремальный спермотоксикоз – вот что происходит после тысяч лет в каменном саркофаге.

Это была хорошая вечеринка. Одним из достоинств этих маленьких штуковин в спине было то, что хомы теперь быстро исцелялись. Он не особенно сомневался, что в ином случае кого-нибудь случайно бы сломал. Неразрушимые хомы. Совсем не уверен, что это такая уж хорошая идея. Он поднялся и заметил Гурунга, сидящего у окна, попивая горячий чай. Мужик улыбался, но улыбка не достигала его мертвых глаз. Он часто так делал, этот хом: упирался взглядом в пространство, усмехаясь, как ласковый дядюшка со смертоносными бойницами вместо глаз. Мелек подошел.

– Хорошая вечеринка. Те нули здорово завелись, а? – сказал он и уставился на Гурунга. Гуркха прекрасно выглядел. – Похоже ты в хорошей форме. Ээ, ты уходил куда-то ночью?

– Твой план собрать армию недовольных провалился, – ответил Гурунг.

– Да, не моя вина, что твои хомы оказались совершенно бесхребетными, – сказал Мелек Ахмар. – Такое ощущение, что им мятеж даже не нравится! Будто их устраивает это дерьмо.

– В том-то и беда. Нули есть нули, – Своим неразлучным кукри Гурунг выстукивал на подоконнике мелодию. – Ты еще намерен править этим городом?

– Я Мелек Ахмар, один из Семи Королей-джиннов Земли, – ответил он. Эффект был подпорчен вырвавшейся из него грандиозной отрыжкой. Что, черт возьми, я съел? Или кого? Точно ведь не одного из хомов? – Одного города недостаточно, но это начало.

– Значит мы должны сменить тактику. Карму силой не свергнуть.

– Я могу сравнять город, – предложил Ахмар.

– Можешь? – заинтересовался Гурунг. В его взгляде появился дьявольский голод, от которого кожа джинна пошла мурашками. С его ручным хомом что-то было ужасно не так.

– Ну, хм, может не прямо сейчас. То есть, я всю ночь пьянствовал, – Мелек Ахмар напряг свое поле и обнаружил, что оно все еще вяловато. Он помнил его куда более твердым. Разумеется, сила искажения зависела от намерения. Ты должен желать по-настоящему. – Ну и конечно, если я убью всех хомов, то кем я должен править? Нельзя быть королем без подданных. Смысла нет. – Что у тебя за обида, э, маленький хом? Жизнь здесь выглядит очень сносной. Почему ты так хочешь все это разнести?

– Ты Великий Повелитель Джиннов? – спросил Гурунг.

– Еще раз говорю, я Владыка Вторника. Думаешь дни недели раздают просто так? Я один из семи! И если остальные пропали, а похоже на то, поскольку я их не чувствую, даже Хоруса Сломанного, значит теперь я сильнейший джинн на этой земле.

– В этом городе есть джинн, – сказал Гурунг. – Можешь почувствовать?

– Хмммпф, если и так, жалкое должно быть существо, – сказал Мелек Ахмар. На самом деле я ни хрена не чувствую. Либо мое поле совершенно навернулось, либо тому джинну еще хреновей, чем мне.

– Говорят, в Саду Грез живет леди-джинн, – сказал Гурунг.

– Ладно, отлично. Пошли найдем старую кошелку. – Гребаный греб. Ненавижу леди-джиннов. Этот членоголовый собирается загнать меня в свару и это опять будет полный Мохенджо-Даро.

Сад Грез был чудом. Он всегда был местом умиротворения, почти неземной красоты, и Карма сохранила атмосферу, добавив украшения из знаменитых парков со всего мира. Здесь жили виды птиц, рыб и белок, исчезнувшие во внешнем мире, мучительное напоминание, что не везде на Земле царил рай. Однако все это прошло мимо Мелека Ахмара, которого совершенно не интересовали растения или красота. Умиротворение тоже было не в его вкусе.

В это время дня, сад по большей части пустовал, хотя и это означало несколько сотен человек, рассевшихся повсюду, занимаясь созерцанием. Но так хитро были расположены дорожки и пещеры, что каждый человек ощущал себя укутанным в собственные небеса, и мало замечал других. Мелек Ахмар, разумеется, все испоганил, топая ногами и сыпя проклятиями, когда намочил ноги в пруду. Он вспыхнул силой, чтобы их высушить, чем до смерти перепугал рыбу, и пустил сильную рябь по поверхности, полностью разрушая гармонический эффект.

Он почувствовал сердитый импульс в своем поле. Кто-то в него тыкал! Мелек Ахмар оглянулся, следуя за зудом, который ощущал только он, вроде легкого покалывания в уголке глаза. Гурунг поторопился за ним, обеспокоенно дергая за козью шкуру. Мелек Ахмар почувствовал изменение воздуха, словно продавливал мембрану. Гурунг позади него вскрикнул и отшатнулся, Мелек Ахмар протянул руку и дернул хома за собой сквозь барьер. Теперь они были во втором саду, возможно истинном саду грез, чуть пересекающимся и наложившимся на земной, полным яркими цветами, буйным, наполненным древними деревьями, где голубохвостые обезьяны верещали вместе с попугаями, макао, дикими ягуарами и другими фантастическими животными – вымершими или сказочными. Среди всего этого они видели смутные силуэты прогуливающихся и бестелесных хомов.