С той стороны послышалось тяжёлый вздох и стало тихо. Выждав паузу, спросила:

— Ты тяготишься этим?

— Теряю смысл. Когда начинал, думал, что быстро вычистим следы Алхимика. Изловим всех сбежавших, остановим заразу. Но чем больше проходит времени, тем больше замечаю, как всё проскальзывает сквозь пальцы. Всё становится серым.

— Кому-то нужен отпуск больше, чем мне, — мягко ответила ему. — Послушай, после этого задания, приезжай ко мне во Францию. Пусть вся команда недельку передохнёт. Навестят родных, съездят к морю. Восстановятся. А то мы так редко отдыхаем, что уже забываем каково это — жить, а не воевать.

— Что сказал Шеф? К чему ты хочешь подготовить нас? — моментально просёк фишку Антон.

— У нас будет самое крупное задание из всех, которые когда-либо были, — помолчав, добавила: — Более того, мы отправимся в мир волков.

— Все вместе?

— Как говорит Джон, в одиночку мне с этим не справится.

— И для этого он позволил тебе сформировать команду, — Антон на удивление проницателен сегодня. И по голосу чувствовалось, что его это утомляет.

— Прости. Видимо, нам всем придётся пройти через это.

Не вдаваясь в детали, объяснила Антону, каким именно будет это задание. Он не удивился, но внезапно поняла, что если мы выживем, то я больше никогда его не увижу. Он уйдёт назад, домой, и будет пытаться жить как человек. Верю ли в то, что ему это удастся? Наверное, нет. Не зря, дар превращения в волка называют проклятием. С ним ты всегда ходишь по кромке ножа.

Родители ждали меня с нетерпением — официант принёс десерт, а они не хотели начинать без меня. Безе вкусное, настроение немного улучшилось. Мы попытались подобрать иные темы для беседы и кажется нам это удалось. Под конец, даже совершили пешую прогулку до дома, обсуждая будущий маршрут к морю на следующих выходных.

Я начинала получать удовольствие от отпуска. Немного приходить в себя.

* * *

Во сне всё кажется серым. Тусклым, припорошенным дымкой из снега и тумана. Здесь так тихо и морозно, что не видно солнца, не слышно птиц. Только скрипит снег под ногами. И как многие ночи до этого, прохожу лабиринт из улочек, переулков, закоулков и тупиков, выбираясь прямо к кровавой площади. Привычка даёт скорости, я уже насквозь прохожу центр, не сбавляя шага, через одну перепрыгивая ступеньки и спускаясь вниз, прямо в гробницу.

Замирая напротив усыпальницы, прислушиваюсь к звукам вокруг. Скоро появится мой злой двойник и я проснусь. Покину сон, чтобы вновь заснуть, и уже не видеть его до следующего раза.

Минут в сновидении не существует, но время идёт, а ничего не происходит. Я оглядываю зал, выискивая тени, следы, но ничего не нахожу. Я здесь одна?

И в тот момент, когда вновь начинает притягивать каменный гроб, когда уже касаюсь шершавой поверхности, чувствуя нетерпение, словно сейчас открою какой-то секрет, раздаётся чужеродный звук из реальности.

Проснувшись, мотаю головой, сбрасывая привычное наваждение. На дисплее телефона высветился знакомый номер. Прошла неделя с момента нашего первого разговора и он никогда не звонил в такое время.

— Алло?

— Елена? — голос Антона срывается, он теряется, словно борьба идёт внутри и снаружи. — Они пропали, Елена. Все пропали!

— Я не понимаю, — сбилась, пытаясь разобрать сквозь шум, что он говорит. — Кто пропал?

— Моник, Полин, Грегор и… Лили, — последнее слово сорвалось на шёпот, Антон прервался. — Я думаю, их похитили.

— О чём ты говоришь? — холодея, спрашиваю, изо всех сил прижимая телефон к уху.

— Тот, кто убивал всех этих девушек. Он забрал их, Елена. И я не знаю, что мне делать дальше.

Глава 7. Я вижу восход несчастливой луны

Как только колесо завертится

Закрутится. И время побежит вперёд

Не стоит останавливаться.

Сжимая когти в кулачок.

Ты лучше спой ту песню о свободе

Что так давно мечтала спеть

Как птица вся раскройся

Раскинув крылья, клювик вверх

Тогда же всё случится

И сбудется оно

То предсказанье, что обещано

Всем, кто так давно не видел снов.

Я собирала вещи в спешке, не глядя бросая в чемодан одежду, какие-то тряпки, мыльные предметы, вытаскивая расчёску, вкладывая зарядку и паспорт. Параллельно бронировала место в самолёте, а в дверях стояла мама. Она как-то странно извернула правую руку, прижав к груди, глаза бегают, молчит, ждёт, когда закончится лихорадочное мельтешение.

Через окно в комнату потянуло едким неприятным запахом. Это папины сигареты. Уже и не помню, когда он в последний раз курил.

Подтвердив бронирование, бросила трубку в рюкзак. Уперевшись руками в бок, оглядела комнату, собираясь с мыслями.

— Тебе обязательно нужно ехать? — раздался голос позади.

Я не говорила им, что именно случилось.

— Это моя работа. Меня вызвали, значит надо ехать!

Сказала, как отрезала. А сама метнулась в ванную, вытащив из-под раковины последние женские принадлежности. Сполоснув лицо ледяной водой, уставилась на секундочку на своё искорёженное отражение. Капилляры полопались в глазах, неприятно сухо и как будто ресничка попала. Хочется тереть до посинения, но раздражение только больше станет. Докрасна растерев лицо полотенцем, вернулась в комнату, загружая последние вещи в чемодан.

Обернувшись, увидела отца. Он что-то шептал матери на ухо, отчего она болезненно кривится. А потом и вовсе уходит из комнаты.

— Что ты ей сказал? — спрашиваю настороженно. Через пару минут должно подъехать такси. Я не могла ждать. От нетерпения хотелось подпрыгивать, а ведь впереди ещё долгий перелёт и дорога до Висконсина.

— Что говорю всегда, когда она начинает паниковать, — папа стянул с лица очки и неторопливо протёр стёкла о халат. — Дети становятся взрослыми, когда начинают нести ответственность за свои поступки. И когда родители больше не могут на это повлиять. Ты всегда будешь нашей дочерью. Маленькой девочкой, которую мы очень любим. Но ты не ребёнок. И сама ты отвечаешь за свою жизнь. Мы не можем этого изменить. Можем только принимать твои решения и ждать. Любить тебя. Гордиться тобой. Верить, что ты со всем справишься, и добьёшься того, чего хочешь.

От его слов запершило в горле, и я пронеслась через комнату, прижимаясь к его груди. Уткнувшись носом в грубый ворс халата, подавила слезливую волну, глубоко вдыхая родной отцовский запах. Он аккуратно коснулся рукой моих волос, а после и талии, прижимая и гладя, успокаивая. Напоминая, что меня ждут. Напоминая, что меня любят.

* * *

Долгая дорога до Крандона, из Франции в штат Висконсин закончился в местном аэропорту. Стояла предрассветная хмарь с лёгким туманом. Прогноз погоды обещал не жаркий денёк в районе двадцати пяти градусов с лёгким ветром и без осадков.

Покинув взлётную полосу, забрав багаж с пункта выдачи (здесь даже не было багажной ленты), вышла в общий зал, высматривая Бертрама. Как и я, он отсутствовал на месте, оставаясь в офисе организации, но как только узнал, что случилось, тут же направился в город. Мы договорились, что он подхватит меня в аэропорту и мы вместе двинемся к Антону, который вторые сутки прочёсывал парковые зоны, где потерял группу.

Всё шло по классическому плану. Стандартная практика в похожем деле подразумевала: 1) наблюдение; 2) подсадку; 3) контакт; 4) захват. Четыре пункта, которые никогда не давали сбоя. В этот раз подсадной уткой стала Лили. Её волосы спрятали под натуральным чёрным париком, загримировали под брюнетку, одели посексуальнее и выпустили в местное казино, откуда пропала предыдущая девушка. Вервольфы неосознанно стремятся к обращённым, поэтому ждать долго не приходилось.

Но не в этот раз. За весь вечер к Лили никто не подошёл. Она спокойно просадила энную сумму в быстрых автоматах, выпила немного ром-колы, покружила по залу, присматриваясь к играющим, а после отправилась в парк. Совсем, как та девушка. И в парке, где уже ожидала команда, рассредоточившись и пристально наблюдая за ней, всё и случилось.