— Я в те времена сам ещё был подростком, — усмехнулся целитель, — увлеченным тогда ещё алхимией.

— К чему вся эта ненужная история? — фыркнул Вальгард. — У меня осталось менее десяти суток, чтобы покорной собачонкой появиться перед Дарнаром. По его плану я сейчас должен завершить трансформацию и перейти к поеданию своих же ребят. Я не знаю, каким чудом мне вообще удалось прийти в себя. Где гарантия, что именно сейчас снова не снесет крышу?!

— Эта, как ты выразился, ненужная история поможет понести наименьшие потери! — еле сдерживался Витем, недовольно окинув взглядом графа. — Потому что на данный момент знаю только один способ избавления тебя от тьмы — за счет моей жизни. И я без раздумий согласился отдать её ради твоего полного лечения, если бы был уверен, что после моей смерти всё останется так, как и прежде. Планета не начнёт рушиться, жрицы не сойдут с ума, а всё население останется в живых.

— О чём ты говоришь? — спросил Хэджоу.

— О той части света внутри меня, которая способна полностью искоренить его тьму, — указал пальцем на главного советника.

— И если ты её отдашь, то…

— Да. Я исчезну навсегда.

— Народ не станет оплакивать хранителя врат, ставшего главным советником, порожденным чудовищами, которые относятся к ним как к обеду, — равнодушно, спокойно говорил потомок малумнов. — А вот потеря Правителя, жаждущего просветления своему миру, старающегося выслушать жалобы и требования каждого, относящегося с пониманием к любой проблеме, для них станет ударом. Весьма сильным. И тогда начнутся революции, гражданские войны и так далее, и тому подобное.

— Умом я всё понимаю, но и не могу бросить тебя на жертвенный алтарь! — выкрикнул Витем, рывком вставая с плетеного кресла.

— Вот чего я не понимаю, — скучающим тоном добавил Хэджоу, — зачем вы сейчас оба кидаетесь жизнями? — вопросительно окинул взглядом сначала одного мужчину, потом другого. Дождался, пока те обратят на него своё внимание, и добавил: — Я помогу создать это вино. Только для этого мне понадобится ещё два ингредиента: килограмм пыльцы лунного цветка и два литра крови криитора.

— А-а? — неподдельно удивился Правитель. — С цветком ещё согласен, но зачем так много крови!?

— Что?! — зло прорычал Вальгард. — Это растение цветёт только в полнолуние на склоне с восточной стороны моего замка на Эртхе! — Теперь он стал понимать, почему прошлый Правитель поселил семейство Грациан эн Григ именно там. Даже для самого первого его прародителя возвел целый замок! Лунный цветок необычайной красоты с длинными полупрозрачным лепестками, которые при цветении озаряли окрестности едва заметным синевато-стальным светом, приносил спокойствие в его душу. — Где я его тебе достану?! Да ещё и килограмм пыли!

— Алхимия, друзья мои, наука тонкая, — уголки его губ загадочно поднялись вверх. — А вот цветок вырастить Анна вполне может себе позволить.

Басистые мужские голоса, доносящиеся с улицы, поскольку балкон гостиничного номера был довольно длинным, захватывая обе комнаты, разбудили одну из жриц. Алина, привычно потянулась в кроватке, недоуменно хлопая глазами, уставившись в совершенно другой потолок. Она не могла вспомнить, почему комната стала отличаться. Даже допустила мысль о пьянке с Ромальвом по случаю выигрыша.

Ей снился причудливый сон, где она сидела рядом со своим другом, помогая ему вести штурвал. Когда они пересекли финишную линию, трибуна взорвалась радостными криками. Выйдя из корабля под возгласы о победителях, их заключили в крепкие объятия. Девушку подхватили на руки, подкидывая, а к мужчине протискивались женщины. Только сам Ромальв, опережая всех своих фанаток, обнимает Анну. Затем он, отбирая у ведущего, который также стоял рядом с победителем, тонкий микрофон, сообщает всем о помолвке и скорой свадьбе, а потому на неопределенное время приостанавливает свою карьеру, давая шанс более молодым ребятам. А после все они, включая группу поддержки, оказались в баре, где и собрались отмечать радостные события.

Поэтому присутствие Анны её нисколько не удивило. Она встала, стараясь не будить сестру, и направилась к выходу по мягкому напольному материалу, напоминающий ковролин. Раздался шипящий звук открывающейся двери. Как только она вступила босыми ногами на прохладный пол, резко остановилась, услышав страшный разговор.

— У меня есть ещё одна печальная новость, — сказал Витем. — Те миряне, что прилетели сюда вместе с Заилем, найдены мертвыми в песках Зерна.

— Что? — тихо прорычал Вальгард, чувствуя, чьих рук это дело. — Все?

— Как это случилось? — обеспокоенно спросил Хэджоу, всё больше и больше желая возвращения домой вместе с жрицами. — Откуда такие новости?

— Вчера виделся с Правителем Зерна Фэргосом, — стал пояснять Витем. — Обсуждали прощание с Ромальвом. А потом он спросил про трупы неизвестных ребят, найденных через несколько дней после той аварии на соревнованиях, мог ли я знать их, — мотнул головой, прогоняя воспоминания. — Все они выпиты.

— Да, — усмехнулся Вальгард, — эти идиоты даже не удосужились подумать, против кого пошли.

— Ты предполагаешь месть? — задумчиво спросил Хэджоу.

— Да. По Зерну ходят парочку малумнов. Возможно, один среди них и убил гонщика. Что ж, — Грациан эн Григ растягивал слова, обдумывая дальнейший план, — нам это даже будет на руку.

Хэджоу резко обернулся, услышав тяжёлое волочение ног. Выругался на родном языке, увидев перед собой бледную девушку.

— Алина? — первым протиснулся в комнату Витем. — Как твоё самочувствие? — сделал шаг к ней.

Девушка окидывала ребят непонимающим взглядом. Глаза наполнились соленой жидкостью. Воспоминания о трагедии нахлынули на неё ураганным ветром, унося за собой в воронку горя. Искусанные губы едва слышно прошептали:

— Это ведь неправда?

— У неё сейчас что, — начал вошедший следом Вальгард, внимательно рассматривающий женские глаза, — вихри вместо зрачков?

— Алина, — ласково произнёс Витем, совершив к жрице ещё один осторожный шаг. — Всё хорошо, моя воздушная жрица.

— Почему ты не поставил такой же блок, как и Анне?! — зло прошипел Вальгард целителю, поняв, что буря эмоций по потери дорогого ей человека у той ещё не прошли.

— Вот об этом я и говорил! — фыркнул Хэджоу. — На неё почему-то не действует. Все блоки она, сознательно или нет, разбивает в щепки.

— Кто-нибудь, скажите, — осипший женский голос заставил изрядно напрячься всем мужчинам, — что это не может быть правдой.

Витем медленно подошёл к ней, сочувственным взглядом окидывая исхудавшее девичье тело. Лёгкое прикосновение к вискам и жрица стала падать, теряя сознание. Он удержал её, подхватив на руки, и понес обратно в комнату.

Здесь столкнулся с ещё одной проблемой в виде пробудившейся жрицы Земли, которая в отличие от своей сестры вела себя намного спокойней, и только её полный горечи взгляд говорил, что эта боль останется в сердце навсегда.

Анна резко встала с кровати, ладонью поглаживая маленький чуть округлившийся животик. Вышла из спальной комнаты, прекрасно понимая ситуацию. Судя по своему внутреннему спокойствию, она догадалась о блоке, позволяющем менее эмоционально пережить горе.

Все эти минувшие дни помнила: как её выводили из стазиса для проведения осмотра и приёма пищи. Единственное, что она никому не простит — молчание. Все знали и молчали. Прибудь Анна чуточку пораньше, смогла бы сама вытащить Ромальва с того света.

Девушка, сдержанно поздоровалась с ребятами, подойдя к встроенному шкафу-холодильнику. Нажав сенсор, он открылся, представляя взору своё содержимое. Здесь имелось множество фруктов, но которое хотела именно она, не было.

— Я хочу яблоко, — из-за погашенных эмоций, тон голоса показался надменным.

— Посмотри получше, — отозвался хранитель жрицы. — Там имелись прекрасные зернийские плоды, схожие с нашими яблоками.

— Я хочу яблоко, — устало и с нотками раздражения повторила она. — Я не хочу зернийский плод. Я хочу нормальное человеческое яблоко моего мира.