А дальше я поддалась нахлынувшим на меня чувствам и сорвалась с места. Между нами были примерно около десяти-пятнадцати метров, которые я преодолела за пару секунд, и, вцепившись в него, крепко сжала в объятиях.

— Это кто?

— Не видно что ли?! Его девушка.

— Какая девушка? Быть такого не может.

— Это у тебя, тупица, быть не может…

— Да-а, многое здесь изменилось за время нашего отсутствия.

Эти ребята говорили в шутливом тоне, а потому раздался дикий хохот, а затем Сайк добавил, что Джон неисправим.

Я слышу стук его сердца, ощущаю дыхание. Он жив. Как же сильно боялась за него. Не хочу отпускать, а потому ещё крепче обняла.

— Сейчас умру, — прохрипел агент Орвэль. — Слишком сильно давишь.

Я тут же отстранилась от него и увидела, как он наигранно корчится от боли.

— Эй! — ударила ладонью по груди.

На этот раз губы едва заметно скривились по-настоящему, а на чёрной пыльной одежде проступили мокрые капельки. Он, заметив страх, отразившийся в моих глазах, приобнял за плечи и спокойно ответил:

— Всё в порядке. Не стоит так переживать.

— Надо срочно показаться Хэджоу! — взмолилась я, подняв голову.

Кристер не обратил внимания на мои слова, устремив строгий взгляд вперёд, где были все остальные.

— Вы расстались? — неожиданный для меня вопрос, что мне также пришлось повернуться.

Надо же, а я и не заметила, как целители оказались уже возле ребят и уводили в больницу. Аня и Юля поздравляли с победой, с окончанием войны. Витем, Рунгарн и Сайк обменивались шуточками. Влад закуривал очередную сигарету. А вот Ульв смотрел исключительно на меня ошеломленными глазами, в которых отражались сожаление и не остывшая боль. Я ведь ему так и не сказала, кого именно полюбила. Наверное, надо было это сделать, ведь выглядел он сейчас так, словно я снова предала его. Ксана то и дело переводила взгляды с меня на Ульва, не понимая происходящего. Он ей не сказал. Почему? Надеялся, что мы всё же будем вместе?

— Мы расстались, — отвечаю и отвожу глаза.

Его рука легла мне на плечи, и мы пошли вперёд.

— Ульв? — встревоженный вопрос Ксаны.

— Пошли домой, — отречено ответил, обняв девушку за талию и привлекая к себе. — Я очень устал.

Мне хотелось сказать ему «прости», когда они проходили мимо нас, но не смогла. С другой стороны, боли от этого меньше не станет. И вроде бы я давно пыталась расстаться с ним, видеть его не хотела, но почему же тогда до сих пор, при воспоминаниях о нём, начинаю чувствовать себя паршиво…

*

— Совет Магов ждал истинных жриц, как не ждёт самая верная жена своего мужа с войны, — говорил Сайк, заметив происходящее. — И что мы имеем? Вместо магов, которые им больше всего подходят в качестве партнёров по жизни, они выбирают совершенно обычных, не знающих даже элементарных законов магии, агентов.

— У Совета ещё есть надежда в виде маленькой жрицы, да и огненную теперь искать придётся, — уверенно заявил Рунгарн.

— Боюсь, маленькая вам тоже не светит, — добавил Вальгард, взглядом указывая на вышедшего из больницы целителя.

— Вот и мой любимчик! — восторженно кричал Хэджоу, подходя к компании. — Отойди, пожалуйста, — мягко отодвинул жрицу Воздуха от своего пациента, а затем просканировал магическим зрением всё его тело. — Так-так, в принципе ничего серьёзного, но зашивать всё же придётся, — подтолкнул агента вперёд и пошёл за ним следом.

— Я с вами! — спохватилась жрица.

— И я! И я! — заверещала Юлиана, спрыгнув с валуна, и помчалась за ребятами.

Анна с толикой грусти в глазах наблюдала, как её средняя сестра увивалась за Кристером, словно бездомный щенок за первым попавшимся человеком. Никакой гордости, никакого самоуважения. Тяжёлый вздох. Та совершенно забыла, что ей говорилось ранее.

«Надо будет объяснить Але, кто за кем должен бегать и кто кого должен завоёвывать», — промелькнула мысль у Анны.

— Нужно проверить наших магов в других городах, — устало сказал Рунгарн, разминая руки.

— Да, ребята пока здесь и без нас справятся, — подтвердил Сайк, и парни направились вдоль по разрушенной дороге, махнув оставшимся рукой.

И вот, когда все разошлись по своим делам, война закончена, победа одержана, девушку накрыла лёгкая грусть. Проблемы, которые отошли на задний план, сами собой не решились. Отчётливо это поняла, чувствуя тонкий аромат редкого парфюма. К плохому настроению добавились ещё усталость и отдалённые позывы тошноты. Она сидела на валуне, поджав ноги и положив на коленки голову.

Хранитель же находился рядом, просто облокотившись о камень. В прежние времена, он бы так спокойно не стоял, а сгрёб её в охапку и уволок к себе в постель, доказывая своё превосходство и силу.

«Мы, наверное, поспешили», — сделала она вывод, раздумывая, что не стоило так скоро делать графа своим хранителем.

— Почему ты так против отношений между ними? — поинтересовался Вальгард.

Девушка бросила на него вопросительный взгляд, не сразу сообразив, о чём её спросил.

— Потому что они оба мне слишком дороги, чтобы видеть их разочарованными от этих самых отношений, — тихо ответила она.

— Ты думаешь, что они не будут вместе? Вполне подходящая пара: одна чрезмерно беспардонная, а второй слишком добросовестен, — позволил себе сарказм.

— Сомневаюсь, — чуть улыбнулась его последним словам. — Крис взрослый мужчина, который не станет терпеть её детские капризы и истерики, а потому расстанется, причинив боль Але. Я не хочу видеть её страданий, слёз и сожалений.

— А если всё же будет терпеть? — усмехнулся.

— Тогда, наверное, это можно будет назвать любовью — задумалась, представив себе подобное, что никак не могло уложиться в её голове. — Только в данной ситуации назревает другая проблема. Алина не останется в этом мире, а он не нарушит свою клятву.

— Так ты и про клятву знаешь? — искреннее удивление. — Он же не распространяется об этом.

— Угу, — машинально кивнула головой, хоть мужчина и не видел жеста. — Я весьма любопытная.

— Заметил.

— В итоге они расстанутся, — продолжила девушка, отвечая на вопрос Вальгарда, почему она не хочет этого союза, — что причинит боль уже ему. И Кристер будет брошен любимыми женщинами дважды. Поэтому их отношения заранее обречены. И я не хочу, чтобы дорогие мне люди проходили через такое испытание. Это больно, отвратительно, а порой просто невыносимо… — резко замолчала, поняв, что сказала лишнее.

Мужчина, облокотившийся на камень, стоял неподвижной статуей. Наконец, она сказала, что чувствует на самом деле. Однако, начав разговор издалека, не такое предполагал услышать.

Солнце практически скрылось за горизонт. На Эртхе наступал вечер — тихий, спокойный, безветренный.

— То есть, — стальной негромкий голос нарушил тишину, — иными словами, ты не хочешь, чтобы она повторила твоих ошибок, — чуть повернул голову в её сторону.

Анна выпрямилась, не понимая, как ему это удавалось делать. Раньше она полагала, что Вальгард совершенно её не знает, напрочь отказываясь слышать. И предположить не могла, насколько сильно сейчас улавливает её мысли и верно трактует. Она не стала отвечать, ведь всё было слишком очевидно, чтобы произносить ещё и вслух.

«Неужели год, проведённый в пытках, так сильно изменил его?»

— Почему ты не рассказала мне о нём? — мужчина встал и повернулся к ней лицом, бросив решительный взгляд.

Граф допускал мысль, что был не прав, беспрекословно подчиняя себе, ломая её волю насильно. Поэтому сейчас, немного успокоившись, начал вести другую тактику своего поведения. Более мягкую, менее насильственную.

— Ты особо и не спрашивал, — отвела взгляд.

— Можно было и самой проявить инициативу и сообщить, что ты выходишь замуж.

«А где ты был целый год!?» — ей очень хотелось выкрикнуть именно эти слова.

— Инициатива наказуема, — тихо сказала, и без того понимая свою ошибку.

— Та-а-ак, — потёр шею, сделав паузу в диалоге, который не складывался. — Я тебе всё ещё дорог?