Спустя некоторое время, скованный мужчина стал приходить в себя, шепотом прося воды. Набрав деревянный черпак жидкости из ведра, Кристер поднёс к его рту. Небольшие ручейки попали на сухие потрескавшиеся губы, проникая внутрь. Движение, и мужчина вцепился в посудину, совершая большие жадные глотки.

Веки с трудом стали подниматься, открывая взору зелёных глаз блеск металла. Взгляд заскользил по опасному холодному лезвию, поднимаясь вверх. Тонкие губы изогнулись в хищной ухмылке, когда двое мужчин столкнулись строгими взглядами.

— Более радушного приёма мне ещё никто не оказывал, — прохрипел Вальгард.

— С возвращением, — облегчённо выдохнул Кристер, убирая меч от горла друга.

*

И вот наступил новый день. Ко мне, помимо местных врачей, заходил Хэджоу, молча провёл осмотр на правах приглашенного иностранного целителя и ушел. Он, как и агент Орвэль, всё ещё злился на мой поступок.

Магия возвращалась. Снова ощущала лёгкость в теле и некую манящую свободу в сознании. К тому же опять стала понимать зернийцев, которые, оказывается, говорили на одном из общих языков, общаясь с инопланетными гостями. В новостных каналах по той аварии больше ничего не освещалось. Было у них и местное подобие интернета, только я не умела понимать зернийские иероглифы, а мой язык аппаратура не распознавала.

Вчера вечером снова ходила к Ромальву. Он по-прежнему в стабильно тяжёлом состоянии. Об этом сказал врач-зерниец, которого застала при вечернем обходе. А потом, глядя с толикой сочувствия, добавил, чтобы понапрасну не лелеяла надежду и готовилась к ритуалу.

Словам зернийца не дала распространиться ядом по сознанию. Ром сильный. Я верю, что он сможет выкарабкаться. Ещё раз взглянув уже мокрыми глазами через открытую полоску стекла, направила самые положительные мысли о его выздоровлении, надеясь, что хоть какая-нибудь ментальная связь сработает. Ведь где-то же должно существовать то самое чудо?

Растерев глаза, похлопала по щекам, стараясь не впадать в истерику, и направилась обратно в палату.

Я лежала в другом отделении, до которого проще было на машине доехать, чем блуждать по извилистым коридорам. Пропустил свой поворот — ты в чужом отделении. А если ещё и забыл, где сворачивал — всё, можно считать тебя без вести пропавшим.

За все эти дни, как оказалась в больнице, больше никуда не ходила. Мой лечащий врач советовала выходить на балкон для получения прямого кислорода. Да, интересная интерпретация свежего воздуха. Говорит, что одни лекарства не помогут, таким как я, необходимо соприкасаться с природой.

Но дело в том, что у меня не было желания вообще куда-то выходить. Ромальв в коме, Кристер больше не хочет меня видеть, Аня, чья поддержка всегда помогала не впадать в отчаяние, слишком далеко. И да, я пала духом. Даже мой боевой настрой отомстить малумнам исчез. Когда Ромальв хотя бы придёт в себя, то, пожалуй, я поступлю так, как и сказал Кристер — мы вернёмся на Эртх.

Зайдя в палату, так и замерла в дверях, не веря собственным глазам. По комнате, взглядом изучая медицинскую аппаратуру, вальяжно расхаживал Вальгард. Серая накидка смотрелась очень нелепо на его чёрной форме, особенно на том, кто привык выглядеть с иголочки.

— Я уж думал никогда тебя не дождусь, — сталь голоса разрезала воздух. — Где ты шляешься, когда тебе необходим постельный режим?!

Я смотрела на его острые черты лица, словно выточенные из камня, слышала пренебрежительный тон, по отношению к себе, как и всегда, ощущала от него холод и властность. В нем практически ничего не изменилось, разве что видимая усталость под глазами, ещё большая худощавость тела, а слегка волнистые волосы стали длинней и теперь были затянуты в хвост, как и у агента Орвэля. Смотрела на него, и поняла, насколько сильно соскучилась. Было неожиданно для самой себя испытывать нечто подобное в отношении этого главного ключника. Возможно, на мне сказывалось одиночество, смешанное с заволакивающей в бездну отчаяния виной.

Я, было, дернулась к нему, но тут же погасила дружественный порыв. Что его привело сюда? Кристер или Витем ему явно рассказали о случившемся. Будет мне лекции читать? Насмехаться? Или же пришёл открыть портал обратно на Эртх?

— Зачем ты пришёл? — прозвучало довольно грубо, хотя планировала задать вопрос ровным тоном и без обуревавших меня депрессивных эмоций.

Стоящий возле окна мужчина готов был выплюнуть колкость в ответ, но вместо этого хищно прищурился, склонив голову набок, будто изучая меня, и спокойно, без присущей ему надменности и раздраженности, ответил:

— Пришёл проведать свою единственную, взбалмошную, невоспитанную ученицу.

— И всё? — неожиданно голос задрожал.

— И всё, — кивнул.

— То есть ты не будешь читать мне нотации по поводу…

— Этот вопрос лично меня не касается, чтобы читать нотации, — перебил он.

— И насмехаться, угорать и издеваться не станешь? — сложно было верить ему.

— Не та ситуации, где можно применить вышеназванные действия.

— Даже не станешь открывать портал на Эртх? — мои брови хмуро сдвинулись, а глаза безжалостно защипало.

— А должен? — его же чёрная бровь изумленно приподнялась.

На самом деле было неожиданно ждать от такого человека подобного отношения. И этот поступок меня ещё больше растрогал, ведь даже с Хэджоу не могла поговорить из-за его хмурого молчаливого вида и обвиняющего взгляда. И, не выдержав, сорвалась, в два шага преодолев расстояние и заключив странного инопланетянина в объятия, стараясь утихомирить собственные слёзы.

— Мне гораздо привычней видеть в тебе ненависть и открытую неприязнь ко мне, чем твоё моральное падение, — тихо проговорил он.

— Да, — всхлипываю, проглатывая огромный болезненный ком, — сейчас… Я просто больше не могу…

— Ну же, малышка, соберись, — Вальгард продолжал стоять, изображая из себя неподвижную статую, в то время как я всё ещё боролась с приступом вырывающейся истерии. — Помнишь, как ты в первый раз прокричала, что ненавидишь меня?! А второй раз? И где сейчас это твоя ненависть?

Уголки моих бледных губ чуть приподнялись от его слов. Однако едва заметная улыбка тут же пропала. Я вспомнила не только это. В моей памяти всё ещё хранились воспоминания о той мирной жизни девочки с завышенным чувством справедливости, стремлением стать кем-то значимым, со своими пусть наивными, но всё же мечтами. Вспомнила, и…

— Как бы хотела вернуться в то время, когда я ни о чём не знала, — прошептала, наконец, взяв себя в руки, и отошла от мужчины.

Вальгард, чуть прищурив глаза, смотрел на меня изучающим взглядом, словно искал какие-то ответы на давно забытые вопросы. Затем встряхнул головой, отгоняя известные одному ему мысли.

— Ладно, — направился ко мне. — Вижу тебе и правда плохо, — развернув по направлению к выходу, позместил свою лапу на моём плече и повёл за собой. — Покажи, где Заиль, а то пока к тебе добирался, дважды запутался.

Выйдя из палаты, я всё же задала тот самый вопрос:

— Почему никто мне не сообщил о малумнах?

Хранитель Грациан эн Григ продолжал также спокойно идти, даже на лице ни один мускул не дернулся. Что говорило только об одном — он ждал этого вопроса. И неужели сам пришёл, чтобы обо всём мне рассказать. В такую версию его появления было поверить легче, чем в его заботу обо мне.

— Чтобы ты сделала, знай о том, что малумны будут находиться на соседней планете, а на соревнования нужно попасть ради друга?

Сбилась с шага, осознав весь серьёзный настрой Вальгарда. Было удивительно не слышать от него колкие фразы в отношении своего соперника, да и вообще, что сам граф знает слово «друг».

— Сообщила бы Ромальву, что мы не можем ехать на соревнования из-за опасности в виде малумнов?

— Идеально, — скривился мужчина. — Подумай, и ответь честно на заданный мною вопрос. И вот тебе подсказка: разве смог бы многократный чемпион межгалактических соревнований отказаться от гонок такого масштаба, где все соперники под стать ему?