Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Звание самодовольного хлыща я узнал позже, от Валерия, угрюмый умел читать погоны. Недовольство недовольством, но это сейчас мы “гражданские специалисты”, а когда нас официально примут на военную службу ситуация с подчинённостью может обостриться! Что, если мы попадём по таких вот самодуров, у?

Нн-да.

Крысы закончились — вместо двух вожаков сегодня вылезло аж пять (!); нас увезли в Шереметьево, осмотрели и погрузили в самолёт.

Для въезда в Перу не требовалась виза, нужен был лишь загран, нет, путаю: Андрюхе пришлось ещё нотариально заверить разрешение родителей. Я думал было, что так вот всё просто ввиду нашей “дипломатической миссии”; оказалось же, что виза россиянам для поездки в республику вообще не нужна.

Из Москвы в Амстердам часа четыре, дозаправка и двенадцать до Лимы. Я гуглил, это ещё быстро: ещё бы, ххе, личные порталы не заставят себя ждать, откроются, блин, прямо в салоне. В Лиме вставало солнце и заканчивалась зима; мы прибыли без пятнадцати пять по Москве — вечера; в Новосибе 21–00, в Лиме девять утра. Разница с Москвой восемь, с Новосибирском выходит двенадцать часов; считать удобно, я так думаю. Порталы откроются через четыре часа, в 13–00.

— Народ, вчера ночью я проснулся от страха, — неуклюжее начало, говорить о подобном мне некомфортно, — Часа в четыре. Страх иррациональный, я не могу понять, что именно является его причиной, — на лицах драконов нет ухмылок, они серьёзны, спасибо, ребят, —

Я постоянно чувствую тревогу, она усиливается каждый раз, когда я размышляю об этой загранпоездке, —

номер Лимской гостиницы, нас четверо, бойня уже позади, и в этот раз нам не мешали работать. Вывезли за город, в заброшенное поле, подстраховали низкорослыми военными; общение велось на испанском и английском… ну как общение… переводчика нам обещали предоставить, ещё не, —

Я мог бы всё списать на расшатанную психику и больные нервы, но по версии стат-барьера у меня почти десять пунктов в интуиции, — яростно массирую большой палец, тягучая, маслянистая пауза, —

Будьте осторожнее, что ли.

Я не знаю, почему мне так сложно было решиться рассказать своей команде о преследующей меня с самой волны паранойе. Наверное, я боялся их осуждения, боялся, что они от меня отвернутся. Их мнение было для меня важным. Да… верно, их мнение для меня важно. Димке я тоже позвонил.

Друг отказывается принимать меня всерьёз: ещё бы, сколько уже раз мальчик прокричал “Волки!”. Пастухи устали хвататься за ружья, купили в аптеке “Эконом” настойку боярышника и беруши.

Глава 76

Упругие струи штурмуют тело, погибают, стекают под ноги, уносятся в тёмную, узкую и очень длинную трубу, слегка прикрытую защитной решёткой из дешёвого белого пластика. Руки гуляют по телу, неторопливо массируют побаливающую шею, чувствительные холмики небольшой груди, округлый животик, покатистые бёдра, лобок, половые губы. Тсс-ах, нет, не сейчас. “Она хотела бы жить на Манхетене и с Деми Мур делиться секретами…”.

Гель для душа пахнет лавандой… те ночи, полные огня… какой сегодня? Так, двадцать второй день, живём.

А Вазген Геннадьевич подстригся… Как там мой Витя… Пальцы давят эрегированную ручку крана вниз, вода прекращает свой бег, задерживает дыхание. Белое полотенце без опознавательных знаков, покрасневшая, распаренная кожа, свежесть.

Шарик мягкого, волнового света гаснет, в душевой наступает ночь. Кондиционер в комнате включён уже давно, трудится скрупулёзно, неторопливо — молчаливый, неутомимый китайский рабочий. Если включить его, когда в комнате ОЧЕНЬ жарко — начнёт от напруги кашлять, чихать, задыхаться.

Кондиционеры ответственно подходят к делу поддержания в помещении комфортных температур; они потеют, их пот течёт вниз, капает на бредущих слишком близко к зданию бестолковых прохожих. Зря я, наверно, сюда поехала.

Могла же отказаться.

Так, всё этот Мишка. Сам на себя негатив программирует и другим жить не даёт. Интуиция у него, поди ж ты. Деми, конечно, писала про Лауру Дей, но… Мы ведь сами мыслями привлекаем свои страхи! Нормальный же парень… почти. Опасный… без тормозов, людей готов убивать без раздумий. Или им такие и нужны? Почему-то же его поставили главным.

Что у него в голове творится — это надо к врачу ходить. А пацан ему в рот смотрит. Ведь прямо как мой Никитка. Где помада? Гигиеническую возьму.

— Мам, ты устала? — льётся из динамика голос девочки с голубыми глазами. Соединение стабильно, чёрная футболка с принтом жирафа приятно холодит кожу. Босые ноги не нашли тапки. А, они в душевой, одноразовые.

— Так, конечно, Варенька, — счастливо улыбается женщина, смотря на экран, — Мы летели почти 20ть часов.

— Ух тыыы! А мы когда летали в Анапу, сколько было?

— 8мь часов с пересадкой, — планшет поставлен на стол, вай-фай на удивление хорош. Расчёска скатывается с затылка, требует от длинных и тонких стать параллельными.

— Мам, а у вас там холодно?

— Почему холодно? — ай, волос!

— Папа сказал, в Перу сейчас зима!

— Папа прав, котёнок мой, — голос Ирины полон нежности, — Но здесь зимы тёплые. Сейчас на улице где-то плюс двадцать.

— Ух тыы! Вот бы и у нас тепло!

— Мы б тогда не смогли слепить снеговика, сыграть в снежки. Кабы не было зимы…

— В городах и сёлах… Х-икс. Да, мам, ты права! Пусть у нас будет снег, хоть и холодно. Так ведь, Никита?? — хитринка в голосе, камера рывком смещается, снимает решительно трогающего клавиатуру парня, — Никии-таа!

— Что?! — взор парня воткнут в экран.

— Ты за снег или за тёплую зиму?

— Что за глупые вопросы! — на экране что-то сверкает, звука не слышно.

— Никии-тааа!!

— Какая разница, всё равно теплее не станет! — игра поставлена на паузу, кресло на колёсиках совершает поворот на 114.4 градуса.

— Мама, а он мне кулак показывает!

— А что она мне рожи строит!!

— А где папа? — уголки губ невольно тянутся к ушам, и это любовь. Милые малолетние бузотёры.

— Он на кухне. Позвать?

— Зови.

Глава 77

Седой генерал — метис, как и все местные, он говорит, говорит, экспрессивно размахивает руками. Порхает зажатая в пальцах указка, трясутся свисающие с губы расчёсанные усы. На стене висит карта Перу, на чёрной, трёхсекционной школьной доске написано слово “Disposición”.

— "Мы бесконечно… спасибо великой северной державе, что по первому зову предоставила нам более 50ти маг ола. Мы у России в долгу, поверьте, мы быть благодарными", —

белые, улыбчивые зубы, кофейная кожа, капучиновый цвет, —

"Наша миссия чрезвычайно варжна для республики, президент, Мартин Вискарра, поручила нам задачу… нейтрализовать угрозу ола, мы долржны делать всё зависящее! Люди долржны быть спокойно!" —

генерал говорит по-испански, переводчица, полненькая коротконогая метиска с огромными зелёными кольцами в ушах, переводит, иногда внезапно “засыпает” — замолкает, закрывает глаза. Мы её “будим”, она крутит пальцем у виска и снова “засыпает”.

Это я позже узнал, что такой жест перуанки значит “я, блин, думаю, не мешайте, глупые словно (ново)сибирский валенок белокожие обезьяны”; тогда же я был оскорблён в лучших чувствах! —

"Наша цель находится здесь", —

скруглённый кончик указки втыкается в пластиковое покрытие карты, бессильно скользит: юный конькобежец, вставший на тупые коньки. Мускулистая рука генерала — заботливая, увлекающаяся бодибилдингом мама, уверенно возвращает кончик обратно. Карта тоже на испанском, блин —

"Это район мержду Пукальп и Тоурнавист. Здесь!" — кончик катится вниз, тормозит ломанно-круговым движением, —

"В этот район зафиксирована аномали активность тварей ола! В районе не работает… автоматическое оруржие, и я дарже не говорю слоржную технику, в много количестве имеет наша великая армия!" —

59
{"b":"662321","o":1}