— Ешь, что ли?

— А… как их есть?

Блин, мне не по себе. А по кому?

— Ртом? — усмешка старого доктора совсем-совсем не страшная. Бабушка, а почему у тебя такие большие? — Есть другие предложения?

Зачем есть другие предложения? Грамматика невкусная, сухая, вам любой школьник подтвердит. Предложения несъедобные, абстрактные. А грибы конкретные. Сушёное нечто пальцами крошу на малые кусочки, стараюсь проглатывать, не разжёвывать, не чувствовать вкуса. Получается плохо, вкус чувствую, но он терпимый. Запил водой из поданного мне стакана, откинулся на кушетку в положение полулёжа, позволил Валентину Андреевичу — как хорошо, что врачи носят бейджики — кожаными фиксаторами закрепить мои запястья. Доза принята малая; полагаю, что для активации тату должно хватить. Димка лишь подкоптил указательный, ожога не было, только покраснение, ему хватило. Лежу, жду. Я лежу, врач сидит. Мих, так, не волноваться, успокой мысли. С каким настроем входишь в трип, с таким его и проживаешь.

Запись от 12.07.

Пациент Перилов Михаил Александрович, обратился с целью медицинской страховки в процессе употребления псилобициновых грибов. На левом плече зелёная татуировка гриба, 4 на 4 см., целью приёма является её активация. Пациент является попавшим под влияние Волны, эксперимент санкционирован. Перорально принято 20 грамм сушеного гриба Псилоцибе Полуланцетовидная, доза сверхмалая. Пациент зафиксирован на кушетке кожаными ремнями, контрольный замер пульса, голосовой контроль состояния каждые 30 минут.

9:46 — приём грибов, пульс 94, жалоб нет.

10:16 — пульс 63, жалоб нет.

10:46 — пульс 48, свет раздражает глаза, задёрнули шторы.

11:16 — пульс 49, жалоб нет.

11:49 — пульс 52, кожа приобрела зелёный оттенок, причина неясна. Пациент в сознании, жалоб нет, температура 36,7.

12:16 — пульс 52, жалоб нет, температура 36,7.

12:46 — пульс 65, глаза плохо реагируют на свет, нарушения восприятия громкости, тембральности звуков.

13:16 — пульс 64, галлюцинации.

Пациент с трудом узнаёт врача, слабо реагирует на боль — лёгкие пощёчины; взгляд в потолок, неразборчивый шёпот, попытки движений конечностями. Отвечает только на короткие, конкретные вопросы, да — нет.

13:46 — пульс 64, жалобы на слабые галлюцинации.

Пациент говорит, что он чувствует себя деревом, шевеля ветвями и листочками он способен общаться. Восприятие реальности не нарушено, узнаёт врача.

14:14 — пульс 77, жалобы на всплески паники, страх открытого огня, галлюцинации.

14:46 — пульс 60, жалоб нет.

15:16 — пульс 64, тошнота, сопроводили в туалет. Рвота, слабость, температура 36,8.

15: 46 — пульс 66, слабость, глаза реагируют на свет нормально.

Наблюдение продолжали в течение 4 часов.

Пациент чувствует себя хорошо, температура в норме, организм справился с воздействием. Рекомендован приём жидкой пищи, продолжительный покой; профилактический осмотр назначен на 13.07.

Иващук В.А.

Я был деревом. Странно быть деревом, так медленно.

А потом меня тошнило, и это тоже было так странно. Деревья не тошнит, а меня тошнило, даже рвало. Плохо.

Но на ужин я пошёл, фотосинтезом сыт не будешь. Полная, улыбчивая повариха в высоком белом колпаке приготовила мне манной каши, спасибо. Индивидуальный заказ употребляю медленно, с опаской — мало ли как отреагирует оскорблённый в лучших чувствах организм. Ем, на плечо поглядываю. Нет там заветной единички, я рукав задирал, кожу тёр, только что головой о стенку не стучался.

Тук-тук.

— Входите.

— Михаил Александрович, у меня не получилось активировать татуировку.

— Да, я знаю, — куратор даже не поднял на меня взгляд, смотрит исключительно в монитор, — Я занят, Михаил, у тебя что-то срочное?

— Михаил Александрович, я понимаю, у меня и Андрея татуировки не активированы; нам, на первый взгляд, нет смысла убивать крысюков, —

не вышло у моего одногруппника, вместо колли привезли таксу, та его покусала, результат в виде кусаных ран был. Или рваных ран? Есть вообще кусаные раны? — Но у тех же Валерия и Ирины с этим всё в порядке. Вы назначили меня младшим куратором, и я хочу, чтобы моя группа была боеспособна. Это в ваших же интересах!

— Что конкретно тебе нужно? — глаза на меня. Наконец-то.

— Я хочу, чтобы вы дали нам возможность участвовать в отражении атак.

И я не говорю про большой портал! Мы могли бы вчетвером, впятером с Кириллом, передислоцироваться в другое место и уже там работать со своим, меньшим порталом. Количество тварей, лезущих из основного портала, уменьшится ненамного, мы же сможем стать куда более подготовленным подразделением.

Наш инструктор по бою на мечах, Сергей Мухам-метдинович, ПОСТОЯННО говорит о том, что нам необходима полевая практика! И в пример нам он ставит “старших” товарищей — Дмитрия, Альбину, всю их группу!

— Я смотрю, ты подготовился, слова обдумал… —

улыбается, головой покачивает, мудрый такой, муд***…

— Михаил Александрович! Я ведь за дело радею!

Если мы продолжим действовать так, как сейчас, то у нас будет ОДИН отряд “супергероев” и множество отрядов слабых, не готовых к бою. Мяса, — я скривился, право, неприятное самоопределение, — Иногда качество бьёт любое количество, но лишь иногда! Представьте: пара вертолётов “чёрная пантера” и полк лучников. “Пантеры” — это прокачанные волновики с активированными татуировками, полк лучников — все остальные, мы. Что будет, если пилот “Пантеры” заболеет? Или зазвездится, или одну из “Пантер” собьют? Или противник разом атакует в 10 местах?

– “Чёрная акула”. Вертолёт называется “Чёрная акула”, нету пантер.

— Да хоть чёрная корова, суть ведь не в этом!

Афроамериканская.

— Ты прав, –

да ладно, —

Руководство осознаёт эту проблему, — перестук пальцев, — Очевидных решений несколько: очередь, сменная защита основных порталов; дробление их на более мелкие порталы; виртуальная реальность — её технология сыра, но на безрыбье и рак. Оставшиеся от умерших волновиков порталы тоже нужно оборонять, ну и, —

взгляд рентгеном брошен вдаль, сквозь бетон и его пленницу, арматуру —

Порталы, о которых мы не знаем.

— В смысле не знаем?

— Не знаем, где они находятся. Предположительно, посмертные “подарки” волновиков, что на момент ухода за грань находились в труднодоступных местах, в тайге, в горах. Локализовать точки выхода монстров мы не можем, собаки не берут след. Твари слабо изучены, неясно даже, нужна ли им пища. Метаболизм похож на человеческий, но ведь они порождения, —

кисть куратора рисует в воздухе полукруг, —

Магии. Миш, ты видел, как они появляются? Эта информация, к слову, под грифом, ххе. На поляне в 10–15 метрах от портала вырастают радужные грибы, да-да, ты не ослышался. Прямо из земли растёт гриб, со стороны видна “ножка”, “шляпка”, иногда даже “юбочка”. Что, не веришь?

Захлопываю рот, вглядываюсь в смеющиеся глаза.

— Верю.

— Гриб вырастает, плёнка втягивается в монстра, крыса замирает на пару секунд и бежит к порталу, игнорирует стоящих неподалёку солдат. Мы подходили вплотную, на шаг, хм, смельчаки… — подушечки пальцев трясут стол, — Только что не гладили, хотя Мирошниченко, балбес, хотел. Если их атаковать, агрятся. Если атаковать гриб во время роста, то он лопается и радом начинает расти второй.

Олег, парень что с тобой жил, божится — это такой “долгий магический каст”, если, мол его сбить, каст начинают заново.

— Это, конечно, интересно. И полезно. Но что по поводу моей просьбы?

— Экий ты нетерпеливый, Миш, — голос куратора серьёзен, глаза хитрые, — Я посмотрю, что можно будет сделать. В счёт второй МЕЛКОЙ услуги.