Жрица кивнула.

— А она сама этого хочет?

— Она выполняет высокое предназначение жрицы Флоры.

— Дай мне ее увидеть… В конце концов, я выполню с ней ритуал еще раз. И мне есть для кого попросить лекарств! У меня четверо ребят с ранами слегли сегодня и два хороших друга лежат, — он распалялся все больше и больше от бессилия и железного покоя жрицы. — Да мне самому надо что-нибудь… в конце концов, у меня плечо к дождю ноет…

Он закончил совсем тихо. Молчала и жрица.

— Нет, — прервала она тяжелое молчание. — Богиня решила все в тот раз. Второго быть не может. С другой да. С Ксенией нет.

Дарий понял, что тут он бессилен. Гнев богов, традиции Великого Рима — он мог один выйти против нескольких противников, но здесь поделать ничего не мог. Он попрощался со старшей жрицей и покинул храм.

Дарий вышел на улицу, обогнул высокий каменный забор, скрывавший от посторонних глаз заднюю часть храма от жителей Квиринала. Когда-то это был алтарь, воздвигнутый богине самим легендарным царем Титом Тацием, но постепенно он разросся до целого храма, в сущности, молельни с аптекой. Он знал, что праздниества Флоралий далеко не всегда целомудренны, но что за внешней красотой украшенных гирляндами распахнутых на время Флоралий дверей домов и жертвоприношений, совершаемых арвальскими братьями, скрывается столько тайн и запретов, он не догадывался. Да и о том, что в храме верховодит женщина, узнал, только оказавшись там по просьбе Рениты — как и большинство римлян, Дарий был уверен, что одного фламина там достаточно с арвальсикими братьями теми же. А все эти охранницы и целительницы… Голова у мужчины шла кругом.

Привычка, выработавшаяся на службе, слышать и видеть больше других, не подвела его и на этот раз. Дарий услышал тихий свист и обернулся. Над краем забора мелькнула светловолосая голова с падающей на глаза челкой, распахнутые от волнения серые глазищи.

— Рыбка?! — Дарий остановился, не в силах отвести глаз от девушки, явно силящейся взобраться на высокий забор усеянный по верху битыми ракушками, слегка прихваченными цементом.

— Возьми меня с собой, — тихо прошептала девушка, прикусывая губы от натуги.

Дарий видел эти ее закушенные губы и побелевшие от напряжения кончики пальцев, безошибочно нашедшие чистые от острых ракушек участки.

Он бросился к забору, соображая на ходу:

— Подтянись и прыгай вниз. Постарайся не задеть ногами край.

Она не заставила себя долго упрашивать. Резко подтянулась, и при этом за ее спиной взметнулась светлая белокурая коса, а затем перелетела забор, вытянувшись в струнку. Ей пришлось бы удариться о мостовую, потому что забор со стороны улицы был еще выше, даже Дарию пришлось бы поднять обе руки вверх, пожелай он перелезть к Рыбке. Но его руки образовали надежный помост для ее худенького жилистого тела, и вот уже Рыбка оказалась в руках Дария.

— И вот что мне с тобой делать? — прошептал он, сжимая в руках такой неожиданный подарок. Девушка доверчиво прильнула к нему, и Дарий ощутил нежный травяной запах ее кожи и волос.

— Как что? — удивилась девушка, выгибаясь так, что смогла встать на ноги. — Я хочу служить в твоей когорте.

— Ну, когорта, положим, не моя. Я горжусь тем, что сам служу в ней. Но командует-то доблестный Сект Фонтей. И принимать бойцов может только он.

Рыбка поникла плечиками:

— Он меня не возьмет? Но у вас же есть женщина. Та самая врач. Что прислала тебя за снадобьем.

— Ренита взрослая женщина. И ты правильно сказала, она врач. А ты чем можешь быть полезна? Ты же не представляешь, чем мы занимаемся! — Дарий невольно сжал пальцами висок, там, где начинала пульсировать старая рана, полученная еще в Египте.

— Представляю. Ты же воин. А воины сражаются. Все просто. Я умею сражаться.

— Девочка моя, — простонал Дарий. — Да все как раз не просто. Но пока что мы идем все же в лагерь. Обещай, что будешь сидеть спокойно в моей палатке, пока я поговорю с префектом.

Он оставил Рыбку в той же палатке, которую делил с друзьями. Правда, Марс, Рагнар и Гайя теперь чаще ночевали у себя дома, а Друз ненадолго засыпал среди своих бумаг в штабной палатке. Так что Дарий фактически делил палатку с Таранисом и Ренитой, которые тоже в основном пропадали на служебных местах — Ренита в госпитале, несмотря на тяжело протекающую беременность, а Таранис в бесконечных засадах. Когда они все же собирались вдвоем, то Дарий и Квинт брали свои вещи и шли ночевать к ребятам.

Дарий указал рыбке на свою койку:

— Сиди тут. Не прыгай на ней. Она складная и не выдержит такого испытания. Ничего не трогай.

— Я не маленькая девочка!

Он махнул рукой и зашагал к штабу, на ходу обдумывая слова. Фонтей и правда не обрадовался его рассказу, хоть Дарий и постарался изложить все максимально лаконично и логично, умолчав только о том, что жрица Флоры уже дожидается своей участи у него в палатке, а не в храме на Квиринале.

— Я и сам вижу, что Рените тяжело. Я старый дурак, не надо было с женщиной связываться. Хотя врач она конечно, замечательный. И ребята довольны. Но вот живот…

— Это же пройдет, — Дарий попытался свести вопрос о Рените к шутке. — А Ксения ей поможет.

— Да мне проще написать запрос в храм Экулапа. Есть же у них молодые мужчины поздоровее. Вот и придет сразу на должность военврача.

И тут Дарию пришлось сознаться…

— Ты!!!! Еще и ты!!!! — взвился Фонтей, грохнув кулаком по столу. — Это же скандал! На коллегии жрецов! Уволок жрицу прямо из храма… Друуууууз!!!!

Друз явился так быстро, словно подслушивал под палаткой — но, судя по тому, что кристалл турмалина он сжимал в руке, а не в глазнице. И тяжело переводил дыхание, Дарий догадался, что Друзу пришлось пробежаться.

Друз, склонив голову, выслушал приказ Фонтея продумать формулировку приказа о переводе Ксении в когорту с испытательным сроком и под ответственность дария.

— А кем? — уточнил въедливый Друз. — Храм Флоры это не храм Эскулапа и даже не Гигии. Разве что младшим помощником врача.

Фонтей махнул рукой:

— Приведи ее ко мне. Хотя, знаешь, я не хочу ее пугать. А то привели в штаб. Она и оробеет. Пойду-ка я с тобой и гляну на нее издали.

Но в палатке, к ужасу и стыду Дария, девочки не оказалось. Он, взбешенный от насмешки Фонтея о том, что девочка понюхала тут запах чеснока и пота и сбежала, рыкнул на часового у перекрестка линий палаток:

— Куда?

— Девочка с косой? Ренита ее вроде увела.

Дарий и Фонтей отправились в госпиталь, недоумевая, что понадобилось Рените от Рыбки и почему она не послушалась его просьбы.

Они нашли девушку деятельно помогающей Рените. Дарий мгновенно оценил обстановку — Ренита с Рыбкой на пару обрабатывали двух новых раненых, еще даже не отмытых до конца от крови и пыли.

— Что стряслось? — зарычал Фонтей, и так уже утром лишившийся четверых отличных бойцов, по крайней мере, на декаду.

Друз, подоспевший и сюда, вмешался:

— Я готов доложить по данному вопросы. Потому, кстати, и на месте отсутствовал. Тут разбирался, меня часовые от ворот позвали сразу, как ребята вернулись в таком состоянии. Они вдвоем сегодня выходные. Вчера отстояли смену во внутренних покоях.

— Напились и подрались?!

— Нет. Они случайно услышали ценную информацию. Я уже успел записать их показания. Приняли решение проследить за заговорщиками. Их заметили. И вот результат, — Друз кивнул на двух еле сдерживающих стоны парней, с которых Рыбка спокойно и уверенно срезала окровавленные туники. — Они ж без доспехов были. С одними ножами. Получили по полной.

Фонтей слушал его, а сам наблюдал еще и за незнакомой худенькой девочкой, которая, время от времени отбрасывая длинную русую косу за плечо, помогала ребятам раздеться и умыться. У одного из парней было глубоко рассечено бедро, и девушка, несмотря на кажущуюся ломкость, сильным движением подхватила его и буквально оттащила на стол.