— Ты прекрасна! Я согрею тебя, — и он снова стал ласкать ее нежно и жадно одновременно, снова покрывая ее поцелуями.
— А я, кстати, успела умыться. А кое-кто тут нет, — Гайя отворачивалась от его ставшего за ночь колючим от выросшей щетины лица, а затем провела пальчиком по лицу и чуть поморщилась.
Он шепнул:
— Не нравится?
Она отрицательно качнула головой, и он отпрянул:
— У тебя такая нежная кожа, любимая моя… Я буду осторожен, — и он прикоснулся к ее плечу самыми краешками губ, стараясь не царапать небритой щекой.
Гайя скорее пошутила, а Марс испугался всерьез, и теперь старался быть еще осторожнее — и эти старания заставили его потерять ненадолго бдительность — и вот он уже летит в имплювий, окунаясь туда с головой и распугивая туповатых рыбок.
Гайя, спев грациозно выгнуться назад и отложить нож на край имплювия, свалилась на его грудь, выступающую из поды широким надежным островом и придавила, не давая подниматься.
Он забарахтался под ее ставшим совсем мокрым телом, и от этого еще больше соблазнительным и желанным в каплях воды. Марс слизывал капельки воды с ее лица и шеи, и целовал, целовал — до тех пор, пока им обоим не стало нестерпимо жарко в холодной воде…
Они выбрались из воды, и Гайя отжала воду из кудрей, ставших совсем тугими от влаги.
— Завтракать? Раз уж ты тоже умылся? — лукаво спросила она Марса, подбирая нож.
— Не откажусь, — он улыбнулся ей широкой открытой улыбкой.
Они обнялись снова — оба высокие, ладно сложенные, мускулистые и отмеченные боевыми шрамами, хотя шрамы Гайи почти скрыли искусно сделанные Кэмом татуировки. И Марс решился спросить:
— Гайя… Эти драконы… Они так прекрасны на твоем теле, но все же… Как ты решилась? И зачем?
— Мне так захотелось. Мне кажется, что они охраняют меня.
— Помню что-то с детских лет из лекций ментора. Дракон, охраняющий кастальский источник…
— Почти так… — она закрыла ему рот ладошкой, показывая, что не хочет продолжения разговора, и он не стал перечить.
Они едва успели накинуть на двоих одну мокрую простыню, как в атриум вбежал Кэм — управляющий еще давно получил распоряжение пускать его и Марса без доклада, и тем более мудрый виллик понимал, что не следует ему лезть к хозяйке, раз она вчера ночью так бурно вернулась домой. Он знал, что Гайя не может поддаться чарам Бахуса, а в остальном постоит за себя сама прекрасно, к тому же он в щель приоткрытой двери своей комнаты возле главного входа в дом отлично видел, как следом в дом ворвался Марс, которого он тоже знал и которому доверял. И управляющий предпочел незамысловато закрыть свою дверь и лечь спать.
— Привет любителям водных процедур! — радостно воскликнул Кэм, хлопая Марса по спине и легко касаясь виска Гайи поцелуем. — Только встали? А тут уже в мыле все остальные, кто Рим защищает.
— Что-то случилось? И мы не знаем? — встревожилась Гайя и едва не выскользнула из-под простыни, чтобы бежать одеваться и мчаться по тревоге.
— Да ничего не случилось, — остановил ее Кэм, а Марс тоже обхватил за талию под простыней, поняв, что побеги она, и он тоже останется голый.
Кэм невольно улыбнулся, все поняв с ходу:
— Ребята, я отворачиваюсь и считаю до пяти. Вам же хватит добежать до спальни? Поговорим, когда оденетесь. И да, Гайя, я, кажется, успел таки к завтраку? И моретум у тебя как всегда, свежайший?
Она кивнула и убежала, слыша сзади шлепки босых ног Марса, которые вдруг приостановились, но не придала этому значения — подумаешь, остался что-то спросить у Кэма.
Гайя привела себя в порядок быстро, но старательно — ей было приятно, что она будет завтракать в кругу друзей. И хотелось сделать им приятное. Она знала, что не успеет высушить волосы никаким вытиранием полотенцем, поэтому не стала их собирать в небольшой хвостик, как стала это делать на тренировках, когда волосы чуть подросли, а оставила спадать на плечи, лишь слегка пригладив гребнем.
Наконец, в коротком домашнем хитоне розового цвета она вошла в триклиний. Ей показалось, что лица ребят мрачнее, чем она ожидала. Но, увидев ее, они оба заулыбались широко и искренне. Но едва закончился незатейливый, но легкий и сытный завтрак, Марс поднялся:
— Мне пора, командир срочно вызывает.
— А меня? — Гайя обернулась к Кэму, понимая, что весть привез он.
Тот пожал плечами:
— Про тебя вроде не говорили. И у меня есть немного свободного времени, буду рад скрасить твое одиночество.
Марс кивнул:
— Отлично! Гайя, можешь загонять его в спарринге и от меня, — и он ушел, почти убежал.
— Что все это значит? — с подозрением спросила Гайя у Кэма, сидевшего с непроницаемым выражением лица.
Кэм снова пожал плечами, прикрытыми форменной туникой так, что татуировок не было видно:
— Так ты готова? Какое оружие сегодня?
— Парные мечи? Такие, как у Дария, — она давно хотела выбрать время для этого необычного для римской армии вида оружия, но показавшего себя в руках Дария необыкновенно эффективным.
— Не уверен, что это совсем мое, но тем интереснее будет попробовать, — с готовность поднялся Кэм, и они отправились в ее домашнюю палестру.
— Марс, — обнала его за шею Гайя, прощаясь легким поцелуем и совсем не стесняясь Кэма. — Что-то у меня нехорошее предчувствие. Все же мы вчера оба дел натворили во дворце.
— Все будет хорошо. Голову за такое не рубят. Ну посадят в холодную яму на пару дней. Самое страшное, что мне грозит после такого наказания, так это сопли до колен.
— Марс, — простонала она. — Тебе шутки…
Он обнял ее:
— Все будет хорошо. Главное, ты будь умницей.
На душе Кэма скребли кошки, хоть он и пытался выглядеть безмятежным. Только что у него с Марсом произошел тяжелый разговор. Сначала Марс накинулся на него с вопросом, едва за Гайей захлопнулась дверь ее спальни:
— Кто?!
— О чем ты? — опешил Кэм.
— А сам догадайся! О драконах, — Марс кипел от ярости.
— Не понравилось? — прищурил васильковый глаз Кэм, пытаясь свести разговор к шутке, зная, что ему еще предстоит сообщить своему горячему не в меру товарищу.
— Понравилось. — рыкнул Марс.
— Тогда в чем дело? Это ее решение.
— Да? Вот это я и хотел спросить. У кого из вас такая светлая оказалась голова?!
Кэм расхохотался:
— Светлые тут только у Гайи, Рагнара и у меня.
— Вот! А Рагнар бы ее на такое не толкнул бы. Так кто? Она тебя уговорила? Или ты сманил? Фреска ходячая!
Кэм ухватился рукой за колонну от смеха — ходячей фреской его еще никто не называл.
— Я уже сказал тебе, и ты сам прекрасно знаешь. Гайя все решения принимает сама. И не согласись я, она бы пошла к какому-нибудь инородцу в Субуре. Не хуже твоего знаю, что у нас в Риме такое не принято. И я свои татуировки ношу не по своей воле. И ты знаешь, что они являются частью ритуала.
— Но можно же было маленькие сделать. Закрыть шрам на лопатке каким-нибудь цветочком, — Марс уже лепетал что-то бессвязное, укладывая в голове все услышанное. — Это же боль дикая наверное?
— Хочешь попробовать? Не щекотно. И кстати, тебе сейчас нечто похожее предстоит.
Марс поднял бровь:
— В смысле?
— Тебя вызывает Фонтей не глобулями кормить. Так что давай, как можно спокойнее отправляйся, а я нашу Гайю задержу и отвлеку. И буду молить Виртуту, чтоб они там ограничились плеткой, а не отрубили тебе буйну голову. Ликторов вызвали с утра уже.
Марс кивнул:
— Я так и думал. Лишь бы Гайе не попало. Точно ее не вызывали? А то еще и неявка…
— Нет, про нее точно ничего командир не сказал. Так что не волнуйся. Я с ней. Иди. Не беги! Не пугай ее. Позавтракай и езжай. Побрейся, кстати.
Марс провел рукой по щетине и ушел приводить себя в порядок.
Фонтей кипел от плохо сдерживаемой злости. Мало того, что дома беременные жена и племянница, мало того, что интриги заговорщиков сплелись в такой клубок, что он уже потерял здравый смысл, распутывая все это. Так еще двое его лучших офицеров устраивают дикую, бессмысленную сцену прямо на приеме императора — и рушат с таким трудом выстроенную схему операции под прикрытием. И теперь ему надо заново что-то придумывать, находить общепонятное и логичное объяснение их поведению и предпринимать меры.
