Мириам уловила этот жест и невольно отшатнулась от него. Выпрямилась, расправила поникшие плечи. На миг, только на один миг ей показалось, что он скажет «да». Так нежно весь вечер смотрели его глаза, улыбка блаженства играла на его губах. Но встретив немой отказ, женщина устыдилась своих высказанных чувств. Впервые она увидела в глазах мужчины не желание, а страх перед ней.

– Ты так ничего и не съел, – Мириам принялась перекладывать холодную рыбу на большое блюда, чтобы унести всё на кухню.

– Я не голоден, моя госпожа. Позволь, я уже пойду в свою комнату.

– Иди.

Он встал, вышел из-за стола. Не торопясь направился в сторону лестницы, но вдруг остановился, захотел вернуться и передумал. Какая-то внутренняя борьба не давала ему покоя, мешала сказать одно единственное слово. Мириам застыла и ждала.

– Ты очень красивая женщина, Мириам, – это всё, что она едва услышала. Иса развернулся и сошел вниз по лестнице.

Мириам поставила блюдо на стол. Её душили слезы. Она села, прикрыла лицо руками. И вдруг неожиданно поняла, что эти слёзы ещё долго будут застилать ей глаза и разрывать грудь. Их нужно было выплакать сейчас, пока она была одна, и ей никто не мешал, чтобы потом перед ним уже никогда больше не стыдиться этих слёз. Женщина тихонько зарыдала, прикрыв рот ладонями, стараясь приглушить невольные всхлипы.

Как привидение на террасу из темного угла коридора неслышно вышла Есфирь. Мириам испугалась её вида, бешено заколотилось сердце. Она прижала руки к груди, чтобы успокоить его стук.

– Что случилось, Есфирь? Такой поздний час, – женщина поспешно стала вытирать мокрое лицо.

– Прости, дочка, – старая кормилица не хотела помешать ей. – Но тебя спрашивает какая-то женщина. Говорит, что ты её знаешь.

– Кто она? Имя сказала?

– Сказала, дочка. Иоанна из дворца Ирода…

С того дня, как в доме появилась Иоанна, жена домоправителя Хузы, Мириам и вовсе лишилась покоя. Она видела, как взволновал Ису рассказ о казненном Иоанне, которого в народе прозвали Крестителем. Несколько ночей он тайно жаловался ей на кошмарные сны, ему снилась отрубленная голова. И весь он как-то сник, как подрубленный колосок, опустошенно смотрел вокруг себя и о чем-то тихо разговаривал сам с собою, когда вокруг него не было ни души. Подолгу вечерами он беседовал с Иоанной, выспрашивая у неё все новые и новые подробности того ужасного пира во дворце Ирода Антипы. Мириам незаметно наблюдала за ними издали и не находила себе места. Она сомневалась в своих подозрениях и не могла понять, как эта женщина так быстро смогла завоевать его доверие и благосклонность в общении за такой короткий срок. Но вспомнив их таинственные взгляды ещё во дворце Ирода, когда Иоанна выводила их из нижних комнат, Мириам окончательно убедилась в своих подозрениях, а именно в том, что их странная привязанность друг к другу возникла ещё там, ещё тогда. С каждым днём она чувствовала, что её возлюбленный отстраняется от неё ещё больше, он перестал остро нуждаться в её общении. Их каждодневный ужин на террасе, откровенные беседы, всё это было давно позабыто. Эта чужая незваная женщина заменила ему Мириам.

Случилась так, что Иоанна попросила у Исы защиты и убежище от мужа. Одного его взгляда на Мириам было достаточно, чтобы она поняла: он просил оставить в доме эту женщину. И ей ничего не оставалось делать, как беспрекословно согласиться. Иоанну она невзлюбила с первого же дня. А та, как полноправная хозяйка, которая привыкла приказывать и подчинять всех своим желаниям, заботу о Исе сразу же взяла на себя. И для Мириам было совсем непонятно, как это всё произошло, без борьбы, без препирательств эта женщина смогла потеснить её в собственном доме, и что более важно, отстранить от неё человека, в котором она, Мириам, так остро нуждалась. Каждый день Иоанна проверяла на кухне еду для него, убирала комнату, которую обустроила по своему усмотрению, добавив скамьи вдоль стен для посетителей, сама перестирывала его одежду и сшила новый белый хитон с красной каймой понизу. Она даже умудрилась лишить Мириам обязанности помогать Исе в приготовлении лечебных бальзамов и настоек. А по утрам и поздним вечером Иоанна так усердно молилась своему Богу, что у Мириам стало появляться подозрение на счет её доброжелательности. Ей стало казаться, что неспроста эта женщина пришла к ней в дом. Здесь явно таился и преследовался какой-то умысел. А вдруг она уговорит Ису вернуться во дворец или опять стать бродячим лекарем и покинуть её навсегда? Много всяких нелепых мыслей приходило в голову Мириам, но в одном она всё-таки не обманулась.

Всё произошло через месяц после появления Иоанны. В обед после отдыха Иса вывел во двор маленького Якова. Мальчик шел сам, немного опираясь на руку своего лекаря, маленькими осторожными шагами, радостно осматриваясь по сторонам. Во двор выбегали слуги, рабы, все обнимали счастливых родителей, которые от такой радости не стеснялись своих праведных слёз. Их поздравляли, желали счастья и долголетия. Мириам не могла нарадоваться такому чуду. Она стояла рядом с Исой и помогала поддерживать Якова под руку. Когда первые шумные восторги улеглись, и люди стали не спеша расходиться по своим делам, Мириам заприметила в тени около колодца фигуру Иоанны. Её хищный, злобный взгляд поразил женщину, казалось, она совершенно не радовалась всеобщему веселью, а сожалела и завидовала лютой ненавистью. Её полные злобой глаза словно впились в лицо Исы. У Мириам по спине пробежал холодок, задрожали руки. Всей своей женской интуицией она почувствовала беду, и опять чувство пустоты окутало её с головы до ног, будто предрассветный туман над озерной гладью. С того дня она стала следить за Иоанной, не спускать с неё глаз.

Однажды ей нечаянно пришлось подслушать их разговор. Стоя под лестницей, где висели на просушке лечебные травы, Мириам оказалась возле открытой двери комнатки Исы. Под лестницей за дверью она была неприметна Иоанне и Исе, которые стали достаточно громко разговаривать, и Мириам слышала каждое слово.

– Столько иудеев ждут своего Спасителя от римских псов, Иса, – голос Иоанны звучно раздавался в комнате. – Если бы нашелся такой человек, который смог бы сотворить чудо, люди поверили бы ему и пошли за ним!

– Пошли куда? На смерть? – тихий голос был едва слышен.

Мириам затаила дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова.

– В этой борьбе смерть будет неизбежна! Нельзя освободиться от гнета кесаря без крови. Но люди уже готовы и на это! Сколько лет мы терпим попрание своих законов, сколько раз нам пытались навязать чужих богов. Когда же явится тот Мессия, который окажется подлинным страдальцем за свой народ?

Мириам попыталась осторожно заглянуть в щель между дверью и стеной. Она смогла увидеть только часть лица Исы, его собеседница стояла спиной, и разглядеть её не представлялось никакой возможности.

– Такие люди уже есть. Правда, их ещё немного, Иоанна, – Иса не повышал голоса, его глаза глядели смиренно, и ласковая улыбка играла на губах. – И слова их непонятны для простых людей. Они говорят о Боге, а сами далеки от него. Мало посыпать голову пеплом и ходить с язвами в рубищах, нужно уметь достучаться до разума человеческого, до его сердца. Указать путь легко, нужно найти причины, которые мешают нам выйти к этому пути. Наше невежество, слепота, упрямство и стяжательство живет внутри нас, Иоанна… Познай себя, и ты познаешь Бога…

– Так может рассуждать только философ, мудрец. – Женщина тяжело вздохнула. Видимо, она стала уставать от затянувшегося спора. – Сейчас многим нужен вожак, за которым они слепо пойдут вперед и сломают эту стену гнета и унижения.

– Ты опять судишь людей, Иоанна, как слепых щенят, у которых уже давно забрали кормящую мать, а они всё пищат и ищут её молочные соски. Нет. Люди не настолько слепы, поверь мне. Я много прошел дорог, был в разных странах, городах, видел множество людей. Их желания просты: семья, домашний очаг, был бы кусок хлеба на завтрашний день, и были бы здоровы их дети. У богатых, конечно, забот побольше. Но уверяю тебя, когда болен ребёнок знатного вельможи, он страдает так же, как и бедный ремесленник с рынка. Только за лечение один может заплатить, а другой нет…