Там они расположились на широкой каменной скамье. Небольшой пруд посреди сада был выложен серыми валунами, он подпитывался подземными ручьями, которые не иссекали даже в самое засушливое лето. Тростник и болотная ряска заполонили водоем с одной стороны, с другой буйно разрослись белоснежные лилии. Их привез для пруда Мириам всё тот же купец Ферхат из дворца Тивириады, выменяв у садовника редкие растения на индийский шелк. Возле пруда полумесяцем поникли пакистанские ивы. Гибкие длинные ветви свисали почти до самой воды. Птицы не пели, не разносили свои голоса по уголкам сада. Природа застыла в оцепенении палящего зноя. Тишину лишь изредка нарушали лягушки, испуганно срываясь с насиженных мест и плюхаясь в мутную воду при малейшей опасности.

Мириам не решалась первой начать разговор. Она любовалась прудом, нежными цветами, которые плавно покачивались на водной глади. Ей было неудобно перед Исой за ночную выходку Ферхата, и он заговорил первым.

– Могу я спросить, кто ночью потревожил тебя, госпожа? – голос был тих и приветлив. У Мириам сразу отлегло от сердца.

– Это мой очень хороший знакомый. – Женщина задумалась. Что рассказать ему? Как он примет её объяснения? – Купец Ферхат живет в этом городе. По глупой случайности мы познакомились далеко отсюда, но когда узнали, что оба из Магдалы, знакомство наше продолжилось. Этот уважаемый господин уже много лет принимает участие в моей судьбе. Заботится обо мне…

– Разве в твоей семье нет мужчин, которые могли бы заботиться о тебе, госпожа?

Мириам судорожно сжала пальцы рук. Нет, теперь ей уже не больно говорить об этом.

– Никого больше не осталось, – голос подвёл её.

Иса решился заглянуть в женские глаза.

– Он любит тебя, – сорвал тонкий лист ивы и стал мять его пальцами.

– Я знаю, – Мириам отвела взгляд. Странным показался ей этот разговор с человеком, которого она совсем не знала, но от которого не хотела ничего скрывать. Немного подумав, она продолжала. – Ферхат честный человек. Он не желает мне зла. У него есть желание сделать меня своей женой. Сегодня опять просил у меня ответа…

– И что, ты согласилась, госпожа? – лист был уже измят и отброшен на землю.

– Нет, – задумчиво произнесла женщина. – Я уважаю Ферхата и люблю его как отца. И дело здесь не в том, что годами он намного старше меня, возраст только придаст ему значимый вес в глазах его избранницы… Я никогда не смогу полюбить его как своего мужа, как мужчину. Понимаешь ли ты меня, Иса?

– Кажется, да, госпожа. Но я вижу, тебе неприятен этот разговор. Ты искала меня…

– Я хотела только узнать, как ты себя чувствуешь, ты ел, пил?

Иса улыбнулся и посмотрел на неё. От его улыбки ей стало спокойно на душе. Никуда больше не хотелось идти, никого больше не хотелось видеть. Только сидеть здесь на этой скамье и смотреть на него…

– Ты заботишься обо мне, как мать заботится о своем ребёнке, госпожа, – неуловимая печаль прозвучала в его голосе.

– Иначе и быть не может, Иса. Ещё два дня назад ты был беспомощен, словно новорожденный. А сейчас ты разговариваешь со мной, будто и не болел вовсе. Раны на твоих ногах затянулись, остались едва заметные рубцы. Ты творишь чудеса, Иса?

– Нет, госпожа, – в его глазах вспыхнули веселые искорки. Он смущено взял в свои ладони её руку. – Твоя забота и бессонные ночи… Да, да, не отворачивайся от меня, не опускай головы, госпожа. Твоя кормилица мне всё поведала сегодня, когда утром принесла свежего молока. Только ты, а не чудо, исцелила меня от яда змеи. Тебе я обязан жизнью, и не забуду этого никогда.

– Ты всё-таки хочешь уйти, Иса? – Мириам отдёрнула руку и отсела дальше.

– Я не хочу обидеть тебя, госпожа, и за твою заботу заплатить неблагодарностью. Я не уйду.

Женщина судорожно выдохнула и быстро выпрямилась, чтоб не выдать своего волнения.

– Сейчас не уйду, – добавил Иса. – Я пообещал вылечить Якова, а для этого потребуется время. Может месяц, может больше. Я ещё не знаю. Но мне нужны травы, и я думаю поискать их около этого города.

– Хорошо, – сразу согласилась Мириам. – Но один ты не будешь выходить из дома. Тебе дадут рабов и ещё повозку. Вода, еда и все необходимое будет находиться в ней. Под её тенью можно будет переждать жару. Только вечером ты должен вернуться ко мне, прошу тебя…

Мольба, ласка и нежность в её голосе немного смутили мужчину. Но подумав, он кивнул головой в знак обоюдного согласия и в благодарность попытался поцеловать Мириам руку. Но она решительно отстранилась, чем вызвала недоумение.

– Я тебе не госпожа, Иса, – уверено сказала она. – И больше не называй меня так. Меня зовут Мириам.

– Хорошо… Мириам.

Уже поздней ночью, когда весь дом погрузился в покой и тишину, оставив все попытки безмятежно заснуть, Мириам думала о словах Исы, прозвучавших в саду: ты заботливая, как мать… Я стану для тебя кем угодно, Иса, но только не матерью… Откуда пришла к ней такая уверенность, она не знала, но страха не было, и сомнения сразу же покинули её сердце.

Ранним утром во дворе двое слуг снаряжали небольшую повозку, крытую шатром. Корзины с едой и глиняные кувшины с родниковой водой были уже погружены, Яруф запрягал коней. Мириам суетилась возле повозки, в сотый раз заглядывая в корзины, проверяла, устойчиво ли закреплены кувшины, чтобы в дороге они не разбились и Иса не остался без воды.

Он стоял в стороне, запахнув на груди новый серый хитон, и молча наблюдал за приготовлениями. В их споре победила Мириам, вернее это была не победа и даже не спор, но Исе всё равно пришлось ей уступить, иначе она не отпустила бы его со двора.

Ещё до рассвета Мириам услышала, как в соседней комнате Иса стал собираться в дорогу. Он хотел уйти один незаметно, пешком, не беспокоя никого. Она остановила его уже во дворе. Долго спорили, и ему пришлось уступить. Его настойчивость и упорство не принимать от неё помощи удивили Мириам, она не ожидала встретить такую решимость.

– Ты должен вернуться до заката, Иса, – просила она.

Он только пожал плечами.

– Если я не найду то, что мне нужно, то придется следовать дальше.

– Следовать дальше без надежной охраны опасно, Иса. Римские отряды ищут повстанцев зелотов. Их предводитель уже пойман и содержится у Ирода во дворце. Но его сторонники будут мстить и нападать не только на солдат, но и на простых людей.

– Откуда это тебе известно? – Иса оставил свою поношенную суму, в которой что-то искал, и внимательно посмотрел на женщину.

– Эту новость передают все друг другу на базаре, на улицах. Прокуратор Пилат объявил о большой награде за поимку мятежников. Поэтому я очень боюсь за тебя, Иса, и прошу, если ты ничего не найдешь в окрестностях Магдалы, тогда мы с вооруженными слугами отправимся вместе туда, куда только пожелаешь…

– Зачем такие хлопоты, госпожа?

– Мириам,– напомнила женщина своё имя.

– Да, Мириам, – поправился Иса. – Я всю жизнь хожу по дорогам один, и никто меня не трогает, кроме диких зверей, конечно. Когда люди узнают, что я могу избавить их от многих болезней, они тут же предлагают мне кров и пищу. Ведь сказано: «Вручай в руки врача жизнь твою, ибо он от Бога, и не отпускай его, пока не излечишься». Для невежественных, темных и забитых людей, Мириам, я будто посланник небес. Они верят в это и надеются на меня. Они не причинят мне зла.

– Я очень бы хотела верить твоим словам, Иса, но, к сожалению, боюсь, что не все люди думают, как ты. Многие захотят навредить тебе. Ты понимаешь меня, Иса? Я боюсь за тебя.

– Да, моя заботливая госпожа, – он ласково улыбнулся ей в ответ. – Не беспокойся, до заката я обязательно вернусь.

– Ты обещаешь? – тревога и недоверие отразились на её лице.

Он поднял голову, посмотрел ей в глаза. Словно теплой волной окатил с головы до ног. Женщина замерла. Как бы он хотел сказать, что единственным его желанием сейчас было не покидать её никогда. И ещё, вдыхать терпкий аромат её медовых волос, ощутить теплоту этих мягких губ, бесконечно слушать тихий глубокий голос.