— Я смог занять хорошую должность в Токио. С работой наладилось. Но дочка полностью ушла в себя. В книжные миры. Лечиться отказывалась наотрез. Как будто считала болезни очистительным наказанием за свои грехи. Болела часто, всем подряд. Она с большим трудом, с ужасными отметками окончила школу и просто заперлась дома. Ни подружек, ни парня, который бы за ней ухаживал. Ни даже друзей или знакомых в сети. Дочь… просто ждала, когда умрёт. Но однажды — она никогда не рассказывала, что произошло тем днём — я вернулся с работы и застал её за распаковыванием коробок. Это были тренажёры! Я спросил, что происходит. А она ответила, что появилось место, где она сможет начать всё с начала. Это был день выхода Warmage online. И с тех пор она занялась своим здоровьем с одержимостью, которой в ней никогда не было. За полгода она избавилась от своих болезней. Слава Богу, я зарабатывал достаточно, чтобы показывать её лучшим специалистам. За вычетом четырёх-пяти часов сна её сутки состояли из учёбы на дому, лечебных процедур и WMO. Примерно в равных долях. Эта игра вытянула её за уши из жуткой трясины. Сейчас Уния живёт абсолютно самостоятельно, открыла свой бизнес, завела кучу подружек. Сейчас она — здоровая и красивая девушка, какой ей и полагается быть. Теперь понимаешь, Кирито-кун? Я не могу и не хочу даже мысленно пытаться лишить дочь того, что даёт ей такой стимул к жизни. Когда-нибудь она сама оторвётся от дерева и пустит в жизнь свои крепкие корни.

Сато-сан замолчал и поглядел в ночное дождливое небо, наполненное тёмно-рыжими отблесками городских огней.

— Прости ещё раз, Кирито-кун. Как отец, я не мог не рассказать тебе об этом. Я ведь верю в тебя — так же, как и Робин-сэмпай. Но… ты никого не обидишь отказом. И не подведёшь. WMO создали мы, и только мы ответственны за неё. Подумай, не спеша, и на следующей неделе…

— Я уже всё решил. (- Твой приз за сообразительность…) Завтра же я сконвертирую своего персонажа в WMO. Только… пришлите мне подробное руководство, лучше, с недокументированными возможностями и багами, найденными игроками. И, на всякий случай, неплохо было бы иметь своего человека там — такого, которому Вы доверяете и который в курсе происходящего.

— Конечно, утром я всё подготовлю. Спасибо тебе…

— Да я, пока что, и не помог ничем…

— И… всё равно. Спасибо, что желаешь этого.

Директор Сато сжал мою руку. Тени отступили, растворяясь во тьме ночи.

Мы вошли в тёплое помещение с приглушённым светом и порхающими лепестками блюзовых ритмов. Эгиль что-то обсуждал вполголоса с Такэо-саном и Кляйном. Наверное, по моему лицу все поняли, чем закончился наш разговор — потому что Асуна вскочила, сжав кулаки.

— Я иду с тобой!

— Нет, — твёрдо сказал я, подходя ближе. — Никаких «со мной».

Гневные искорки забегали в её чайных глазах.

— Ты помнишь — тогда, перед семьдесят пятым, я сказала тебе…

— Тогда было вовсе не так, как сейчас. Кроме того, чем всё кончилось? Нет, пока я не разберусь, что к чему, никто из вас не сунется в магические войны.

— Кирито, кто будет прикрывать твой зад? — заговорил Эгиль. — Опять твои замашки Битера-Одиночки?

— Хочешь захапать всю славу себе, братюня? — рассмеялся Кляйн. — Пойдём все и…

— Вы… — я поднял руку. — Вы… должны поверить мне. Нет, не так. Вы должны поверить в меня. Я чувствую, это не та битва, которую можно выиграть мастерством или численными характеристиками. И ваши мечи мне не помогут. (У тебя есть ещё друзья, Кирито-кун?) Асуна, пожалуйста!

— Хо… ро… шо… — выдавила сублидер РыКов. — Я… полагаюсь на тебя. И помни — что бы там ни случилось, я приду и вытащу.

— Ну… пожалуй, тогда мне сложно будет остановить тебя, — я постарался выдать самую весёлую улыбку из моего запаса. — А я…

— Братик! — глаза Сугухи смотрели на меня умоляюще. — Давай я сначала схожу… Ну, просто… посмотреть… На один раз. Ты скажешь, что где узнать, дашь мне задание, как в школе, и…

— Сугу… — по сердцу прокатила тёплая волна.

— Просто, если опять что случится… я два года ждала братика Кадзуто…

— Ничего не случится! — я положил руку ей на голову и успокаивающе погладил.

— Тебе очень надо идти? — девушка сложила руки и умоляюще взглянула на меня снизу-вверх.

— Да. И ты лучше других знаешь, почему.

— А?

— Я также в ответе за миры VRMMO — но не это главное. Отступать некуда. (Ты, наконец, готов к поединку?)

Оно уже здесь.

Оно бросило мне вызов.

Лучи утреннего солнца прошлись по лицу девушки. Она сладко потянулась, улыбаясь во сне. Несколькими минутами позже она открыла глаза. Оглядела окружающий её мирок комнаты. Таков был заведённый ею порядок: проснуться полностью, осмысленно, и первым делом твёрдо повторить себе, чего она уже достигла и чего желает, кто она и кем хочет стать. Зарядить себя на весь долгий день уверенностью в своих силах.

Обычно мысли о препятствиях к достижению цели, словно кофеиновый удар, прочищали сонные мозги, однако в этот раз сон развеялся сам по себе, а препятствия оплыли восковой лужицей куда-то вбок, слепившись в образ… симпатичного парня.

Это было настолько ново, что Уния оторопела. А перед глазами плавал туда-сюда молодой человек, невысокий и довольно субтильный (нет, стройный!), в протёртых чёрных джинсах и длинном кожаном плаще. И чёрные глаза, большие, добрые… с густыми ресницами… Ой! Уния рывком села.

Вчера, после окончания Совета Семьи, она вернулась и обнаружила на мобильном пропущенный звонок от отца. Через внутреннюю сеть она связалась с его личным секретарём и попросила передать свои извинения и сообщить, что будет ждать разговора с отцом.

Через полчаса её старенький мобильник армейского образца, напоминающий «рожок» для АК-47, ожил и на экране возник глава японского отделения ПанЛайн, Дай Сато. Её отец.

Оптика видеокамеры давала достаточный обзор, поэтому обычно Уния ставила телефон на полку, и, включив беспроводную гарнитуру, занималась своими делами, слушая отца. В тот раз она собиралась сделать так же, однако…

— Дочь, трудности с проектом, о которых я предупреждал тебя, подталкивают всех, кому небезразлично будущее AURO и Warmage online, к решительным действиям.

Девушка, просматривавшая деловую почту, удивлённо подняла глаза.

— Нет, ты знаешь, — поспешно поднял руку Сато-сан, — вопрос о твоём пребывании в игре мы решили уже давно. Дело в другом. Вчера от… от него… поступила информация об инциденте в GunGale online. И досье на человека, сыгравшего ключевую роль в разрешении тяжелейшей ситуации в этом проекте. Робин возлагает на этого человека свои главные надежды. В ближайшее время я постараюсь с ним встретиться. Я буду просить о помощи, и если он согласится… я, вне всяких сомнений, упомяну о моей личной заинтересованности — то есть… о дочери, за которую я так волнуюсь. Поэтому, прошу… Его участие в наших делах и пристальное внимание к тебе ты не должна воспринимать, как мою попытку влезть в твою личную жизнь.

Мой секретарь привезёт тебе копию досье. Спрячь понадёжней — до разрешения проблем неизвестно, кому мы можем доверять. Так… ты обещаешь, что не станешь вести себя с ним, как с моим шпионом?

— Да, папочка, — кивнула девушка, слушавшая отца с весёлой улыбкой. — Я уже давно разгадала твой фокус и поняла, что все твои страшные сказки и шпионы — это очередная попытка выдать меня замуж.

— Умница, — улыбнулся Сато-сан. — Ты всегда видела меня насквозь. Будь смелой.

Уния послала экранчику телефона воздушный поцелуй, потом церемонно поклонилась.

«Интересно, — размышляла она чуть позже, распечатывая плотный конверт. — Какой он? Судя по тому, что я слышала о GGO, это должен быть Клинт Иствуд и Миямото Мусаси в одном лице. Такие холодные голубые глаза стрелка, худые щёки, губы как две железные скобы, мечи растут прямо из рук, ну вот и он…»

— ???

…

— !!!

С крупного чёткого снимка на неё глядел семнадцатилетний мальчишка. От спокойного, совершенно чистого взгляда больших чёрных глаз вспомнилась поездка в Никко к водопаду Кэгон вместе с отцом и матерью. Одно из дорогих воспоминаний детства. В тот раз она, пятилетняя пухленькая малышка, стёрла себе все ноги, пока бегала туда и сюда. Но ведь ей так хотелось всё посмотреть и потрогать! Под конец долгого летнего дня они устроились в беседке на речном берегу. Уния блаженно поглощала какую-то сладкую шипучку и объедалась бутербродами, глядя на спокойное движение реки. Почти у самых её ножек течение совсем замедлялось, и русло поворачивало в сторону, оставляя полукруглый тёмный затон. Это видение поднялось из памяти, на мгновение согрев теплом.