Перед последней колыбелькой появилась Элфис. На ее лице было странное выражение, будто она никак не могла придумать дар. Наконец фея обвела взглядом людей и пристально посмотрела на Изобел, ее лицо на миг смягчилось, и только она хотела произнести заветные слова, как маленькая ручка Коллидоры взметнулась вверх и ухватилась за кулон, что висел на шее феи; миг — и дернула его. Цепочка порвалась, и кулон упал на пол, где разлетелся на миллионы маленьких осколочков. Изобел не знала, насколько важен был тот кулон, но Элфис вся покраснела и громко, как-то грубо изрекла, что принцесса Коллидора будет глупой и очень некрасивой принцессой, а кто женится на ней, тот тоже поглупеет и подурнеет. Потом она склонилась над девочкой и что-то еще прошептала той на ухо, потом поцеловала в лоб и, опустив девочку в кроватку, растворилась в тишине зала.

Потом Изобел не понимала, что с ней стало происходить, вся любовь к ее детям не то чтобы исчезла, нет, она будто замерзала. Где-то в душе была эта любовь, но ее покрывала толстая корка льда. Дети обижались на нее, обижались на отца, но были близки между собой. Пока Коллидоре не стукнуло десять, тогда и девочки перестали общаться друг с другом. Они все словно охладели и поменялись.

Время так и продолжало течь, и ничего в их жизни не менялось. Дети росли, король и королева старели. Роберт каждый день часами просиживал в саду и глаз не спускал со статуи феи. Гладил ее холодные мраморные ступни, целовал эти бледные руки и заглядывал в немигающие, мертвые глаза. Изобел все это видела и кусала губы до крови, чтобы не кричать. Ее дочери стали ее ненавидеть, слуги шушукались за ее спиной, ведь прекрасно знали, что король не спит со своей королевой.

Двадцать пять лет ада прошли незаметно, и сейчас есть шанс сделать хоть что-то для своего ребенка. Ее Коллидора всегда была самой активной из троих детей, очень любознательной и красивой. Изобел была счастлива, что хоть кто-то смог это рассмотреть.

Женщина поднялась с кровати и заходила по комнате, обдумывая интересную мысль, что посетила ее голову. Она найдет того мужчину, Мэверика, и точно узнает, что он чувствует к ее дочери. Узнает от него все: зачем он ее украл, как полюбил и на что готов ради этой любви.

Да! Именно так она и сделает.

Никто не посмеет ее остановить. Ни Роберт, ни Элфис, никакая магия. Она должна исправить всю ситуацию, и ей нужна Сесилия, ведь только ей под силу знать всю правду. Королева быстро переоделась, впервые в жизни не заботясь о том, как она выглядит, и бросилась на поиски своей средней дочери. Пока она не умерла, Изобел обязана хоть кого-то из своих детей сделать счастливой!

Колл повернулась на кровати и открыла глаза. В памяти появлялись странные образы из детства. Её взгляд упал на фотографию, что стояла на камине. Три маленькие девочки, загадочно улыбались и девушка печально вздохнула. За эти дни она очень много думала, вспоминала и почему-то сознание подкинуло одно интересное происшествие.

Тогда ещё сестры нормально общались. По крайней мере, младшую никто не донимал. Шарлотта… Где она сейчас? Не смотря на то, что они друг друга не долюбливали, Колл переживала за неё. А что если с ней не всё в порядке? Вдруг она ранена или вообще мертва… Нет, нельзя так думать. В отличии от неё, Лотти слишком любила жизнь, чтобы вот так просто с ней расстаться.

Если бы только удостовериться в том, что с ней всё хорошо… Не успела, принцесса об это подумать, как в голове что-то взорвалось. Боль была настолько сильной и ужасной, что Колл схватилась за голову и застонала. Но через несколько долгих секунд, она поняла, что видит странные образы. Корабль… пираты… остров и Лотти. Она видела всё это глазами сестры.

И вдруг картинка поменялась, она увидела себя, Сесилию и Шарлотту, совсем маленькими. Она видела всё это глазами старшей сестры, слышала её мысли и ощущала её чувства. Голоса…

— Лотти, а если нас здесь поймают? — тихо проговорила младшая сестра.

Шарлотта закатила глаза, повернувшись к сестрам, упёрла руки в бока и серьёзно посмотрела на них. Сесилия скептически взглянула на Лотти, но промолчала. Коллидора же оглядывалась по сторонам и заламывала маленькие ручки.

— Все будет хорошо, успокойтесь, весь замок спит.

Сесилия глубоко вздохнула, взяла дрожащую руку Колл и ободряюще улыбнулась. Коллидора у них была трусишкой — самая младшая. Сесил средняя и очень серьёзная, редко когда увидишь у нее искреннюю улыбку, не говоря уже о радостном выражении лица. Шарлотта — старшая, самая сумасбродная из трёх сестер.

Ничто не могло скрыться от неё. Стоило ей только подумать о том, что она больше всего желает, как что-то срабатывало у нее внутри, словно щёлкало, и невидимая сила тянула её в нужное место. Это был удивительный дар, но Лотти совершенно не понимала, что с ним делать. Вот если бы у неё был такой дар, как у Сесилии — знать, когда человек тебе врёт, а когда говорит правду… Она хотела быть полезной, чтобы все смотрели на неё с восхищением.

— Ну что, идём дальше?

— Идём, — ответили одновременно сёстры.

Шарлотта улыбнулась и кивнула. Ей нравилось командовать сестричками или вереницей слуг и быть при том маменькиной дочкой. Этакой прелестной девчушкой с идеально-игривыми кудряшками, которые так мило подпрыгивали при каждом шаге. Лотти гордилась своими волосами: переливаясь всеми оттенками золота, они освещали мир вокруг.

Мама говорила, что это дар феи. Когда она была совсем маленькая, фея света поцеловала её в лоб, провела руками по волосам и преподнесла дар искателя. Не было ни одной вещи, которая могла бы скрыться от принцессы Шарлотты. Тем временем, девочка улыбнулась своим мыслям и искоса посмотрела на сестер.

Сесил была брюнеткой. Если Лотти все считали солнцем, то Сес была ночью, такой же темной и загадочной. Вечно хмурое выражение лица, поджатые губы, будто кто-то постоянно портит ей настроение, и каменное сердце, не умеющее любить. Зато она была любимицей отца: король никогда не отпускал её далеко от себя.

Шарлотта перевела взгляд на младшую сестру. Коллидора больше напоминала гадкого утёнка. Если Лотти блистала днем, а Сес правила ночью, то для чего маленькая Колл? Она была такой серой, блеклой и до ужаса худой. Кости да кожа. Казалось, стоит ветру посильнее дунуть, как бедная девочка тут же развалится и разлетится на миллионы осколков. Но Колл была улыбчива и добра, стараясь быть для каждого полезной, хоть это и всегда выходило ей боком.

Какой бы она ни была, Шарлотта любила её.

Наконец девочки свернули за угол и остановились около огромной двери. Лотти глубоко вздохнула, Сесил чуть улыбнулась, а Колл начала мелко дрожать. Но они прошли почти весь замок и просто не могли повернуть обратно.

— А если там всё-таки кто-то есть? — спросила Колл.

— Да уж, не хотелось бы, чтобы нас тут застукали, — поддержала сестру Сес, — мама запретила нам тут быть.

Шарлотта в который раз закатила глаза и сложила руки на груди.

— Во-первых, все уже давно спят, даже часовой. Во-вторых — мамы здесь нет и уж точно сюда она никогда не придёт. А в-третьих — пока мы тут спорим, у меня ноги отмерзнут!

Пол действительно был ледяным, а они стояли в тонких сорочках и тапочках на босу ногу. Да и нужно было поторопиться с принятием решения, пока их не поймали и не отчитали. Сёстры переглянулись и, ободряюще улыбнувшись друг другу, быстро проскользнули в тёплую кухню. Здесь царил удивительный запах, круживший голову. Шарлотта, танцуя, подбежала к буфету и стала колдовать над плитой, готовя горячий шоколад. Сёстры любили этот напиток, но мама запрещала им часто его пить, поэтому девочки убегали поздно ночью, тайком крались в кухню, где делали, что хотели.

Лотти сразу вспомнила о том, что здесь случилось на прошлой неделе. Она схватила тяжёлый пакет и с улыбкой повернулась к сёстрам. Те уже устроились за столом и следили за огнём в печи, а заметив, что показала им старшая сестра, тут же тихо засмеялись.