Сесилия отрицательно покачала головой. Вот в этом вся и Коллидора: что бы ни случилось с ней, она думает о других. Нет чтобы подумать о себе, сестра беспокоится о Шарлотте. О старшей сестре, которая после похищения Колл чуть ли не плевалась ядом — видите ли, младшая и глупая Коллидора посмела испортить свадьбу. Сесилию до сих пор трясло от тех воспоминаний. И да, о Коллидоре она волновалась намного больше, чем о Шарлотте.

— Ее обязательно найдут, — пообещала, правда не совсем уверенно, Сесилия.

Коллидора обхватила себя за плечи и как-то вся сжалась.

— Это все из-за меня, — наконец горько простонала она. — Лучше бы я умерла…

Сесилия вскочила и, вскинув руку, ударила сестру по лицу. Эта пощечина поставила в ступор обеих сестер. И мать, скорее всего, тоже, потому как за дверью кто-то изумленно вскрикнул. Сесил схватила Колл за плечи и встряхнула со всей силы.

— Не говори так, слышишь! Никогда так не говори! Ты даже не представляешь, как сильно я переживала о тебе. И мама… и папа… Все мы!

Колл покачала головой и закрыла глаза, еле сдерживая слезы.

— Нет. Шарлотта была важнее всего, ведь именно она должна занять трон, и мама ее просто обожает.

Сесилия покачала головой и крепко обняла свою сестру, давая ей выплакаться. Коллидора шептала и причитала, что именно ее должны были похитить и убить, а Шарлотта должна была быть счастлива и править их чудесным королевством. Ведь о маленькой третьей принцессе никто бы и не вспомнил. Никто бы не жалел, что ее нет в их жизни. А Сесилии хотелось еще раз хорошенько стукнуть сестру, но не хотела причинять ей боли. Она и так неизвестно где была, и что с ней делали.

Но самое ужасное было то, что все, о чем так яростно говорила Колл, было правдой. Если бы вернули Шарлотту, все бы обрадовались намного больше, кроме Сесил, которая все равно больше любила маленькую Коллидору.

— Плачь, — сказала она, — плачь, после тебе обязательно станет легче. Вот увидишь, все образуется, Колл. И Шарлотта вернется, никуда она не денется.

Плечи сестры сотрясали рыдания, А Сесилия просто гладила Колл по голове, плечам, спине и благодарила Бога, что с ней все в порядке. Она правда ничего не помнила, в ее памяти был чистый лист и, возможно, скоро она станет намного счастливее. Ведь сейчас маленькая Коллидора выглядит очень даже ничего. Она стала очень изящной, даже аристократичной — найдется много желающих жениться на ней.

Дверь скрипнула, и Сесилия вскинула голову, чтобы посмотреть, кто посмел без стука войти в эти покои. Это оказалась Королева-мать. Она стояла там, словно приросла к дверям, в ее взгляде было столько непонятной боли. Столько самых разнообразных эмоций. Сесил поняла, что та страстно хотела подойти, возможно, обнять и приласкать своих дочерей. Коллидора ее не заметила, младшая сестра продолжала прижиматься к Сесил и плакать.

Сесилия только открыла рот, чтобы позвать мать к ним, как королева вскинула руку и покачала головой, призывая к молчанию. Она постояла еще несколько минут, вслушиваясь в рыдания младшей дочери, и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

***

Мэверик вздрогнул и проснулся. Сердце колотилось резкими ударами, словно отбивало чечетку. Он снова вспомнил свадьбу и кровавые глаза Себастьяна, в которых горел огонь ненависти и жажды. Колл. Глаза панически забегали в поисках возлюбленной, руки стали шарить по креслу и столу.

Но ее не оказалось рядом. Нет, сейчас она нежилась в теплой и мягкой кровати в своих царских покоях, под крылом матери и отца. А он здесь — один — и тонет во всех этих страшных воспоминаниях.

Мэверик вздрогнул и медленно, прерывисто вздохнул.

Все было на своих местах. Все, как тому и следует быть. Он оттолкнулся от спинки глубокого потрепанного кресла, встал и, пошатываясь, побрел к шкафчику с бутылками. Его лекарство, только оно помогало забыться и засыпать глубоким сном, только тогда за ним не гнался вампир, и Колл была рядом — живая и здоровая.

Огонь за решеткой камина почти погас. Но две толстые свечи по-прежнему горели ярко, разгоняя тьму. От них не было никакого тепла, и мужчина почувствовал, что начинает мерзнуть. Как странно чувствовать холод. Ведь раньше ему было совершенно все равно, он мог ходить раздетым зимой. А сейчас… Представлял ли он себе, что будет страдать от своей человечности.

Человечность… Он получил, что хотел, правда так до конца и не понял, когда это случилось. Но факт остается фактом, он стал человеком. Слабым и вечно мерзнущим человеком. Мэверик дрожащей рукой пригладил растрепанные волосы. Слава Богу, сейчас лето, и дни такие длинные и теплые. Еще пара часов, и он снова, в который раз, сразу пойдет на улицу. В сад. К розам матери, их давно пора привести в порядок.

Он налил себе стакан рома и лихо опрокинул одним глотком. Спиртное опалило язык и горло, прожгло дорогу до самого желудка, и он снова вздрогнул от резкого вкуса огненной жидкости. Его вкус и пристрастия нисколько не изменились, что оборотнем он спивался, что став человеком, продолжал неумолимо катиться вниз по наклонной. Мэверик понимал, осознавал, что это плохо, но ничего не мог с этим поделать. Ничто не могло полностью стереть воспоминания или избавить от ночных кошмаров. Как бы он ни изнурял тело работой, как бы ни притуплял мозг спиртным, воспоминания неизменно обступали его со всех сторон, стоило лишь закрыть глаза.

Мэверик снова потянулся за бутылкой. Скользнул взглядом по шкафу и покачал головой. Золотой и серебряный наборы посуды, именно в день свадьбы короля Роберта и королевы Изобел его мать приобрела их. Как же это было давно! От отца в этом замке уже ничего не осталось. Пока мать была жива, она бережно хранила вещи, книги, посуду и портреты. Но после ее смерти Мэверик избавился от всего.

Он вдруг осознал, что чувствовала его бедная мать, когда лишилась любимого человека. Когда жила здесь с сыном и понимала, что он там с другой семьей. Мэверик согнулся пополам от грудной боли и снова упал в глубокое потрепанное кресло и закрыл глаза. Коллидора… Она обязательно выйдет замуж, родит детей и будет счастлива. Его принцесса никогда не вспомнит своего похитителя, с которым делила постель и дарила любовь.

Только сейчас Мэверик понял, что ничего не получил. Ничего. Он один. В своем разрушенном замке, окруженный печальными и раздирающими сердце воспоминаниями. А Коллидора ничего не помнит, она сможет жить дальше и полюбить кого-то другого. Она красива, умна и очень добра. А Эрик… он станет ей отличным мужем.

Он допил бутылку рома, и она выскользнула из его ослабевших рук. Бутылка сначала ударилась о небольшой табурет и рухнула на пол, разбившись на сотни осколков. Мэверик тупо смотрел на осколки и усмехнулся: вот так же разбилась и его жизнь. Теперь, став человеком, он никому не стал нужен. Эверин уплыл к какому-то знакомому по имени Колдер. Пират, который мог помочь в поисках его сестры, ведь от Мэверика теперь толку мало.

Он всего лишь человек.

Мэверик прижал ладонь к глазам. Голова жутко кружилась, прямо как в ту ночь. Как же он устал! Ему хотелось одного — спать. Но сон стал пыткой, а обрекать себя на новые мучения он не хотел.

Когда ее забрали, в ту ночь творилось что-то странное. Природа словно сошла с ума, поднялась такая сильная буря. Гремел гром. Ветер ломал деревья и хижины. А дождь хлестал так, словно пытался срезать и сломать все, до чего дотянется. Именно тогда с ним произошло это — внутри, словно что-то оборвалось. Эта сильная и незабываемая боль ломала его тело. Оборотень, его второе я, уходило от него. Сначала Мэверик подумал, что Коллидора все-таки умерла, и получилось так, что это был его день рождения. День, когда это должно было случиться. День, которого он так боялся.

Мужчина поднялся и подошел за очередной бутылкой. Как же он жалок! Закоренелый пьяница, проводящий дни в забытье. Правда, изредка он все-таки занимался чем-то по дому, стараясь привести замок в более приемлемый вид. Мэверик подошел к окну и рывком отдернул темно-красную штору с бахромой, посмотрел на огромную луну и чуть не завыл. Все это в прошлом.