То, что происходило в сознании Дракона, не было видно со стороны. Неро стоял, приготовившись дорого отдать жизнь, пытаясь защитить ангелиссу. Но он не знал, что предпринять. Дракон стоял молча, закрыв глаза. Казалось, что он размышляет и не может прийти ни к какому решению.

А Ариана видела всё, что происходило в его сознании. Девушка была поражена, что такие могущественные существа, как драконы, о которых она думала как о самых мудрейших и справедливейших, подвержены обыкновенному честолюбию.

Конечно, когда живёшь долго, приедается и любовь, и семья, и познание мира, остаётся только власть?! Только она заставляет быстрее бежать кровь по жилам и чувствовать себя живым и могущественным?

— Не-е-е-ет! — закричала ангелисса, выведя демонисса из ступора. Неро выхватил второй меч, крутанулся, ища врага, но тут же остановился, поняв, что Ариана кричит для дракона, который захотел принять неправильное решение.

«Нет», — повторила Ариана уже мысленно и более спокойно. — «Я не хочу жить вечно, чтобы перестать видеть красоту окружающего мира. Не хочу перестать любить и ненавидеть. Не хочу, чтобы в сердце царила только жажда власти! Разве у того, кто стоит на самой вершине, есть выбор? У тебя, дракон, тоже нет выбора. Ты — марионетка в руках Фергуса. Как ты позволил ему одурачить себя?! А я так восхищалась вами. Вы же первые дети Создателя, самые любимые, самые лучшие! И ты позволишь жалкому магу взять власть над тобой?!»

Дракон открыл глаза, в них полыхали огненные всполохи, искры разлетались в разные стороны. Шагнув к ангелиссе, он широко открыл свой рот, который теперь казался огромной вытянутой пастью. Тело его начало деформироваться, превратившись в тело ящера с большими лапами и огромными крыльями. Весь дракон стал огненно-красным.

Вот так они и стояли: маленькая хрупкая девушка с невесомыми белыми крыльями за спиной и огромный монстр из старинных легенд.

Неро шагнул, встав рядом с ангелиссой. Он держал в каждой руке по большому мечу, сверкающему серебряными бликами.

Дракон недовольно фыркнул, повёл головой из стороны в сторону, из ноздрей повалил дым. Он хочет сжечь их? Не зря богатыри в сказках стремились отсечь им головы. Хорошо, что у этого только одна голова! Но до неё не достанешь, ведь ноги словно приросли к прозрачной поверхности, а крылья беспомощно повисли.

— Борись! — кричала ангелисса.

«О чём это она?», — подумал демонисс и тут же поймал её мысли.

— Как тебе помочь? — спросил он, глядя в огромные глаза дракона, полные тоски и боли.

«Убей меня!», — простонал Мудрый.

— Нет! — отчаянно завопила Ариана. При одной мысли, что она станет причиной гибели этого древнего существа, у неё кровь стыла в жилах.

«Я не справляюсь. Тёмная сила побеждает. Пока я в состоянии держать её, но на это уходят последние силы, а потом… Потом я стану Великим и Ужасным, и вам несдобровать. Я не хочу стать посмешищем в глазах сородичей. Не сумев обуздать гордость и тщеславие, я не достоин даже своего имени, данного мне вами. Молю об одном: дайте успокоение! Пусть моя душа станет свободной частью Мироздания!»

***

— Что там происходит? — спросил Фуллер. Он сидел, прислонившись к стене на полу в каморке Грина, где тот проводил свои опыты со временем. Будучи прорицателем, он мог сейчас увидеть всё происходящее, но для этого необходимо было активировать сознание, став безмолвным гласом Вселенной, ведь видеть происходящее он мог, только подсоединившись к Мировому Древу, а это требовало много сил и определённой концентрации. После таких «сеансов» Прорицатель «выпадал» из жизни на несколько часов или дней, зависело от времени общения с Мировым разумом.

Сейчас он не мог это сделать, так как понимал, что Неро может понадобиться его помощь.

Грин открыл глаза. Он видел и слышал каждое сказанное слово и каждую мысль, так как был настроен на Книгу Судеб, и всё происходящее рядом с ней передавалось в его сознание.

Это знали немногие, ведь посвящение в Хранители происходило на таком высшем уровне, о котором не догадывались даже Верховные Высшие.

Да, драконы контролировали этот артефакт и все были уверены, что именно они являются Хранителями, но, видимо, Создатель решил подстраховаться, разделив ответственность за судьбы народов Трёх миров между своими первыми детьми и последними: между драконами и высшими. Оба хранителя обладали доступом к книге, но постоянно проходили через очищение, раскрыв свой разум Вселенскому Древу. После того как Мудрый позволил Фуллеру внедрить в своё сознание чужеродную сущность, дракон прекратил сеансы очищения, что не осталось незамеченным.

Отец с болью отмечал изменение сознания дракона, но ничего не предпринимал, дав ему возможность самому вершить собственную судьбу.

— Фергус и сюда сумел пробраться, — тяжело вздохнул Хранитель.

— Как?!

— Он внедрился в сознание дракона. Оказывается, и у этих древних существ есть честолюбие.

— Честолюбие и жажда славы погубили многие народы и расы.

— Прибавь ещё жажду власти, чего так добивается Фергус…

— Пришла пора вмешаться? — поднялся Фуллер.

— Нет, здесь мы бессильны. Это дело Неро.

— Неужели у него поднимется рука на Мудрого?

— Иначе погубит и себя, и семью. Каждому в жизни приходится делать выбор, иногда это тяжело и болезненно, но необходимо.

***

Неро замер, в его душе было смятение: как он должен поступить?!

«Торопись, демонисс, пока я в состоянии ещё сдерживать тёмную силу».

Ариана уже не сдерживала слёз, которые ручьём текли по её щекам. Девушка подошла к дракону, который лежал, тяжело дыша. В его глазах застыла такая вселенская боль, что ангелисса тут же вытерла слёзы ладонью и упала на колени перед Хранителем:

— Ты победил! Ты смог! — сказала она, когда Неро шагнул вперёд и взмахнул мечами. Задрожало всё вокруг, зазвенело, закружило. Молнии разорвали пространство, а потом наступила темень, непроглядная, тягучая. Она легла на сердце тяжёлым камнем, давила, прижимая вниз, не позволяя подняться и сделать шаг.

Издалека донеслось еле слышное:

«Идите… иначе не откроете… Книгу. Идите… идите».

Как сделать шаг, когда ноги налиты свинцом? Ариана даже подняться с колен не могла, не то что идти. И зачем идти? Так хочется закрыть глаза и отдаться на волю сновидений, которые обещают покой и райское наслаждение в прекрасном саду.

И вот он, этот сад… Там уже бегает племянница. Вот она сорвала румяное яблоко и протягивает его тёте. Ах, как хочется пить! Всё тело требовало влаги, жажда сковывала мышцы, сжимала сухожилия, ломала кости.

Неро взмахнул мечом, рубанув тьму. Она взвизгнула, застонала, закричала громко и отчаянно, словно маленький ребёнок, у которого отняли любимую игрушку.

— Ей больно, — прошептала ангелисса. — Не надо…

— Ах, так! — вскричал демонисс. — Ты ещё и на жалость давишь!

Неро прыгнул в самую гущу тьмы, кромсая её мечами. Она извивалась, стонала, плакала, обвивала его тело чёрными змеями с большими головами. Эти головы и срубал демонисс с завидным упорством, ведь на их месте тут же вырастали новые, больше прежних.

Ариана опомнилась и тоже вступила в схватку. Её оружием стали маленькие тонкие дротики. Кидала их ангелисса удивительно точно, попадая в глаза порождениям тьмы. Попав в тёмный провал, серебристые дротики проникали внутрь и взрывались, уничтожая тело монстра. Постепенно змей становилось всё меньше.

Наконец остался только призрачный силуэт дракона. Ариана бросилась к поверженному, встала на колени, подняла его голову. Тут же рядом оказался и Неро. Он всё ещё сжимал в руках мечи, которые теряли свой блеск.

— Я…так…благодарен вам, — сказал Мудрый. — Вы спасли мою душу.

— Что нам сделать, чтобы ты остался жить? — с болью в голосе спросила ангелисса.

— У людей драконы часто ассоциируются с порождением тьмы… Не зря они говорят, что нужно убить дракона в себе. Вы, Высшие, очень часто не замечаете, что и в вашей душе селится дракон. Не дайте ему укорениться, откройте глаза, присмотритесь к себе. Я верю в вас… Примите мой последний дар…