С помощь кристалла демонисс мог беспрепятственно входить в информационные системы ангелиссов и даже посылать своё астральное тело в Верхний мир. Первое время Стражи пытались уловить чужеродное астральное тело, а потом привыкли и не замечали колебаний магических сфер, предполагая, что имеют дело с нелегальными агентами или даже с эмиссарами Братства.

Скоро Неро узнал почти всё о жизни средней дочери Верховного ангелисса. Он побывал и на её любимой вершине, вместе с ней радуясь и воспевая восходящее Светило. А ведь раньше он абсолютно равнодушен был к солнцу: есть оно и есть, светит и светит — у него же предназначение такое.

Взглянуть на мир глазами юной ангелиссы оказалось просто и вместе с тем сложно: слишком разное было восприятие окружающего мира. Конни восхищалась нежными ростками, пением птиц, радовалась каждому новому дню, словно впервые чувствовала утреннюю свежесть и дуновение ветерка.

Каждый звук мира отдавался в ней новой мелодией, которую она постоянно напевала, а потом наигрывала на арфе.

Неро понял, почему учитель младшей сестры вызвал у девушки интерес. Он не был похож на других высокопоставленных особ, приближённых к высшему кругу избранной знати, окружающей Верховного ангелисса.

Хирам олицетворял собой ум и совесть Верхнего мира. Он был учёным, посвятившим всю жизнь изучению Туманных миров. Неро не впервые узнал, что Туманный мир является областью, соприкасающейся со всеми мирами этой области пространства и времени, но чётко осознать, что он собой представляет, не мог. А этот высокий, плечистый лисс с мужественным лицом и рельефными мышцами, похожий на древних богов Срединного мира, кажется, не только мог, но и знал то, чего не знал ни один Высший.

«Мы могли бы стать друзьями», — подумал демонисс. — «А стали соперниками. Жаль… Но я не отдам тебе Констанцию. Она — моя судьба, моя жизнь, а у тебя на первом месте наука — переживёшь. Мне трудно соперничать с тобой, ведь ты можешь быть рядом с ней, а я нет. Но и у меня есть одно преимущество, о котором ты и не догадываешься. Что ж…. начнём действовать!».

Конни вышла из портала и замерла. Вокруг было необычно тихо. Да, Ведьмино болото редко оглашали крики птиц или голоса людей, но кваканье лягушек и стрёкот цикад раздавались постоянно.

Ангелисса потому и выбрала это место, что его редко посещали люди, а теперь ей показалось, что она чувствуют человеческую ауру. Кто мог забрести в это гиблое место?

Поправив лёгкий комбинезон, девушка решила не пользоваться крыльями, а подойти к развалинам замка пешком. В данном случае юная ангелисса решила довериться интуиции, которая её никогда не подводила.

Легко шагая по поверхности воды, Конни преодолела пространство до стен замка за несколько минут. Это строение забыто, заброшено. Здесь давно никто не жил, кроме летучих мышей. Замок наполовину разрушен, причём снаружи выглядит ещё хуже, чем внутри.

Единственные жильцы — летучие мыши — ночами собирались в большие стаи, поэтому шум стоял громкий, переходящий в ультразвук, который люди не переносили. Много суеверий возникло из-за этого. Например, что замок охраняет семиголовый змей, который превращает человека в дерево.

Замок считался оплотом тёмных сил, тем более, недалеко располагалось Ведьмино болото. Оно вызывало панический страх у людей, так как там обитают жуткие твари. Это было неудивительно, ведь болото являлось перекрёстком миров.

Когда Конни впервые обнаружила это место, то удивилась, что оно необитаемо. Нет, люди здесь жить не смогли бы, но существа из параллельных миров ― вполне. Однако они никогда не оставались, хотя частенько мелькали у портала. Кто-то или что-то их отталкивало. Это и привлекло юную ангелиссу, ещё не прошедшую инициацию.

Ангелисса закрыла замок защитным экраном и приходила сюда подумать и набраться сил в одиночестве, ведь в Верхнем мире нужно постоянно контролировать эмоции, следить, чтобы никто не смог проникнуть в твою голову, преодолев мысленный блок.

Конни немножко лукавила, когда давала такое объяснение сёстрам, так как прочесть мысли дочерей Верховного могли очень немногие, даже сам отец не решался на это, ведь дочери получили защиту от матери. А она была… Многие ангелиссы считали, что жена Верховного является дочерью Творца, на все вопросы она лукаво улыбалась, не опровергая, но и не одобряя предположения.

Войдя в заросший травой и кустарником сад, ангелисса поняла, что в замке находятся несколько человек, вернее трое. Двое из их них имели чистую ауру детей, а третий — чёрную ауру человека, решившего вступить на тропу чародейства.

Как они смогли войти? Проанализировав последнее посещение, девушка поняла, что не закрыла вход. Какая беспечность! Отец непременно наказал бы её за такое.

Конни вздохнула: отец был очень строг с детьми, а мать редко вставала на их защиту, только в том случае, если провинность была незначительной. Если честно, сёстры росли такими озорницами, что строгость родителей была оправдана…

Ах, сейчас не до сантиментов… Что за люди в спрятались в старых развалинах?

Неужели они пришли вместе? Не готовит ли чернокнижник детей в жертву? Ух, он даже не подозревает об их присутствии.

Измученные долгой дорогой, дети забылись тяжёлым сном.

Кто они? Как оказались здесь?

— Мама, мамочка, — прошептала малышка, не открывая глаз.

Джек поправил старенькое одеяло, погладил сестрёнку по голове. Она улыбнулась в ответ, видимо, посчитав, что ласковые прикосновения исходили от матери.

Мальчик не отводил глаз от ангельского личика сестры: пухлые щёчки, маленький носик, губки бантиком и золотистые кудряшки, которыми постоянно восхищался отец. Он говорил, что Лили вырастет настоящей красавицей и выйдет замуж за знатного лорда. Тогда семье не придётся влачить нищенское существование, а Лили станет высокородной леди.

Джек обвёл глазами грязную комнату подвального этажа со скудной мебелью: стол, два колченогих стула, деревянная кровать с тонким тюфяком, от которого несло потом и дешёвым пивом, ведь старый трактирщик пускал сюда переночевать своих нетрезвых клиентов.

Мальчик вздохнул, достал из кармана дырявых штанов мелочь, попытался посчитать. Считал он отлично, удивляя родителей, которые не могли себе позволить платить за обучение сына.

Переложив монетки из одной руки в другую, Джек вновь вздохнул: сбережения быстро таяли, хотя он экономил, как мог. Сам он почти не ел, отдавая свою порцию сестре.

Лили была мала, но сообразительна. В свои пять лет она понимала, что брат не доедает, поэтому каждую булку непременно делила на две части, не слушая Джека, который уверял, что уже поел.

Джек подумывал уже о том, чтобы пойти на Ярмарку рабочих, где мог бы получить какую-то работу, но оставить сестру было не с кем, а в этот подвал частенько наведывались грязные бродяги. Они с таким жадным любопытством смотрели на девочку, точно хотели проглотить.

Мальчик много чего повидал за свои девять лет, ведь вырос на улице, поэтому ни за что не оставит малышку на потеху этим грязным свиньям.

Эх, ну почему ушла в мир иной бабушка Энн?! С ней тоже жилось тяжело, но он мог найти работу, не опасаясь за сестру, за которой старая женщина присматривала, хотя была уже больна.

Похороны отняли последние сбережения, которые мать с таким трудом откладывала на чёрный день, пока был жив отец.

И тогда им не жилось вольготно, но у них был пусть старый, но свой дом в бедном квартале. Мать и дети работали в садике, выращивая салат для продажи, а отец трудился на одной из мануфактур. Там он и получил смертельную травму, попав по неосторожности руками в ткацкий станок.

Джек не верил, что его всегда острожный отец мог поступить так безответственно, и получил подтверждение своим догадкам, когда случайно встретил на улице двух мужчин, работавших с отцом. Они были мертвецки пьяны и шли, поддерживая друг друга, но всё равно падали на грязную дорогу, поднимались и, пошатываясь, следовали дальше.