Внешность и имя Кэйсукэ оставил без изменений, а вот пояс сумел заслужить лишь коричневый, до своего прежнего, неигрового ранга пока не добравшись. То ли дело ваш покорный слуга: наверху 1-й кю – и в игре 1-й кю. Стабильность!

Узнал ли меня японец в свою очередь или нет, так и осталось для меня загадкой, но если узнал, должно быть, посчитал за полного идиота. Едва прозвучала команда к началу боя (судил нас на этот раз какой-то непись), Ямада протянул мне руку – вроде как для приветствия. Протоколом это предусмотрено не было (рукопожатиями обмениваются ПОСЛЕ поединка), однако некоторые бойцы так поступали – и «наверху» (по мнению моего Сэнсэя – не от большого ума), и здесь, в игре. Но я-то знал, с кем имею дело! Сразу же насторожился – и не ошибся! Крепко схватив мою левую кисть своей правой – стойки мы успели принять зеркальные – Кэйсукэ тут же попытался другой рукой нанести мне удар, по его расчетам – неожиданный. Но не тут-то было! Готовый к подвоху, я нырнул под направленный мне в лицо кулак, шагнул навстречу противнику, бесцеремонно приобняв его, ухватил свободной рукой за пояс и, резко повернувшись, бросил через бедро на татами.

Моей левой ладони японец так и не выпустил, что несколько смягчило его падение, но удар оземь вышел достаточно сильным, чтобы ненадолго ошеломить Кэйсукэ и не позволить ему защититься от последовавшего добивания (в игре его следовало производить в полный контакт). Правый кулак вашего покорного слуги врезался в грудь Ямады… под торжественный аккомпанемент гонга. Крит!

Должно быть, так и не поняв толком, к чему привела его очередная гнусность, японец канул в небытие.

Вы одержали победу в поединке с другим игроком!

Опыт: +60 (15 х 4)

Утратив из-за внезапного исчезновения противника равновесие, я упал было на колено, но тут же вскочил на ноги, празднуя успех в, кажется, не продлившемся и пяти секунд бою. Победно обвел взглядом зал – и уперся глазами в Егора. Скрестив руки на груди, Черных стоял в десятке шагов от татами, напряженно следя за происходившим на площадке.

Пояс на нем был черный.

Первый бой Егора на турнире я видел – мельком: непростая, но уверенная победа. Второй ему еще только предстоял. Но почему-то меня не покидала уверенность, что и в нем Черных одержит верх. А значит, скоро мы с ним сойдемся лицом к лицу – и закроем все накопившиеся вопросы непосредственно на татами…

Мы стояли, разделенные квадратом татами.

У меня за спиной суетилась Миюки, затягивавшая узел красной опознавательной ленты на моей голове, тут же, чем-то недовольная, его распускавшая и перевязывавшая заново. Секундант Егора — коренастый непись с азиатскими чертами лица, но немецким флажком на рукаве куртки – свои аналогичные манипуляции уже давно завершил и теперь что-то энергично втолковывал подопечному. Черных слушал, время от времени рассеянно кивая, но смотрел при этом исключительно вперед – на меня. Как и я – на него.

Девушка наконец справилась с повязкой, и я вынужден был повернуться к ней, чтобы, как положено, поблагодарить поклоном. Контакт взглядов лопнул, словно не выдержавший напряжения туго натянутый канат – мне почудилось, что я даже услышал резкий, похожий на выстрел звук. Кажется, Егор на той стороне покачнулся – будто потеряв на миг опору.

— Ака, сиро — нидзё! — отрывисто пригласил нас на татами рефери – игрок-канадец.

Мы с Егором синхронно двинулись вперед.

— Просто бей! – догнал меня уже на площадке громкий шепот Миюки. — Помнишь: отбрось лишнее! Просто бей!

Три традиционных поклона, последний из которых — сопернику – вышел у меня несколько куцым, и прозвучала команда к бою:

— Сёбу иппон хаджимэ!

Едва судья убрал руку, отмашкой которой дублировал сигнал к началу поединка, как мы сшиблись.

Левый кулак Егора чиркнул по моей скуле, правый угодил в грудь. «Минус 35» Здоровья. В свою очередь, первый мой удар не достиг цели вовсе, сбитый локтем противника, зато второй пришелся точно в челюсть оппоненту. Мы с Черных синхронно подались назад, каждый попытался пробить на отходе маваши, и наши ноги столкнулись в воздухе. Еще «минус 5».

Как мне показалось, я бил сильнее и точнее Егора, но стартовым запасом Здоровья тот, со своим черным поясом, превосходил меня вдвое. Таким образом, примитивный обмен ударами явно был не в моих интересах!

Должно быть, Черных подумал о том же, потому что незамедлительно попытался повторить атаку. На этот раз я ушел назад и в сторону, но он все же достал меня – несильно, всего на «минус 5», но сам не пострадал вовсе!

Егор проворно отскочил, прыжком поменял стойку и снова попер вперед — начав с другой руки. Я снова сумел уйти -- и тут же контратаковал. Все три моих удара – два рукой и один ногой – достигли цели, Егор же смог ответить только одним, но весьма чувствительным – его кулак попал мне в глаз, разом лишив 30 баллов Здоровья.

Впрочем, как видно, и оппоненту моему досталось неслабо – зеленая «полоса жизни» над его головой подсократилась почти на треть (моя, должно быть, потеряла уже половину цвета) – и с десяток секунд он выжидал, не предпринимая активный действий. Дав тем самым перевести дух и мне.

Перевести настолько, что вместо удара я, не побоявшись сбить дыхание, выплюнул вопрос:

– Зачем ты это сделал?

– Что из того, что я сделал, «зачем»? – осклабился Черных и атаковал.

Я был готов: от первого удара уклонился, второй блокировал, сам ткнул кулаком в лицо сопернику – Егор почти успел убрать голову, и мой кулак скользнул по его виску – максимум очков 5, но все хлеб! В следующий миг мы сцепились в клинче. Ухо Черных оказалось прямо у меня под носом: хоть вцепись в него зубами! Но нет: укусы, конечно же, были запрещены правилами, попытайся я сделать что-то подобное – провалился бы насквозь, как уже бывало со мной не раз (причем, не только в бою), да еще и замечание бы схлопотал…

– Зачем?! Зачем ты убил старца?! – проорал я в ухо Черных вместо этого. Кричать в бою регламентом не возбранялось.

– Какого еще старца? – «включил дурачка» Егор.

– Кииоши-сама!

– Ты чё, сбрендил? – почти правдоподобно возмутился Черных.

– Ямэ! – поспешил расцепить нас рефери. – Мотоно ичи! – вернул он нас в центр татами. – Тсудзукитэ хаджимэ! – велел возобновить поединок.

– Кииоши-сама мертв? – задал вопрос Егор, неторопливо наступая. – Я не знал.

– Врешь! – прокричал я, делая выпад.

Злость плохой помощник. То самое лишнее. Противника я достал, но нарвался при этом на сокрушительный встречный удар, разом лишивший меня 40 баллов Здоровья. От бóльших неприятностей меня уберегло лишь то, что, когда, потрясенный, я отпрянул, броситься меня добивать Черных не рискнул.

– Я не знал, что Кииоши-сама мертв, – проговорил он вместо этого. – И уж тем более – не убивал его. Я вообще не возвращался в ту локацию после твоего трюка с островом!

– Врешь! – повторил я.

– С чего бы мне? А вот ты тогда на озере поступил бесчестно, – хмуро заметил Егор, возобновляя наступление и неспешно поджимая меня к краю татами. – По-своему, остроумно, но мерзко. Впрочем, что ни делается, все к лучшему! Тот случай многое заставил меня пересмотреть… В результате я лишь стал сильнее… Сейчас сам убедишься!

С этими словами он ринулся вперед. Прижатый к углу площадки, уйти от атаки я не мог, но все же как-то увернулся от кулака, блокировал ногу – но затем пропустил удар рукой в корпус. Ответил – и снова пропустил, уже в голову. Показатель моего Здоровья рухнул до жалких 10 очков – цена одного попадания, даже не особо сильного…

Руки мои уже опускались от усталости, но я заставил их снова взметнуться и даже отвел левой кулак Егора, все же потеряв на этом пяток драгоценных очков. Черных слегка провалился, но даже здесь мой вялый встречный удар едва ли представлял для него серьезную угрозу…