— Извините, перенервничал. Пробуждать?
— Зачем? — хмуро отозвалась Виола. Она нагнулась над отцом и извлекла трубку — как бы не подпалил себе одежду. — Пусть отдохнет. Здесь ему ничто не угрожает. Идемте не базу.
Она выбрала другой путь — не через сад, которым мы пробирались раньше. Свернула куда-то, открыла какой-то проход — и мы оказались неподалеку от озера, на берегу.
— Сгорела, — повторил Йехар, когда под ногами зашуршал песок. — Значит, мой наставник опять проявил себя?
— Наверное.
— Но на той базе… в том городе — там были только с-типы Программиста?
Виола на ходу покачала головой.
— Там и мутанты селились, да и… много кого. Бункер — это ведь только центр, а в самом городе… много не с-типов.
Воцарилось долгое молчание, и прервано он было самым странным образом.
— Силы Гармонии, — медленно и торжественно выдал вдруг сверху спирит. Из его уст это звучало как-то уж совершенно неприлично и непривычно. Если бы он заорал о дохлых крякодуглах — вот это было бы понятнее.
— Случилось что-то?
— Случился спорт из твоего мира. Как он называется — окей? Только ворота еще не поставили и команды еще не вышли на лед.
На какой лед, при серединной-то погоде? Эдмус уже почти схлопотал подзатыльник от Йехара, как вдруг рука мужественного рыцаря остановилась в воздухе. В холодном воздухе, в котором наше дыхание становилось паром и клубами вылетало изо рта.
Мы все посмотрели направо и вперед очень вовремя, чтобы увидеть замерзшее озеро. Причем, я могла поклясться, что это не ледяная корка — всю воду просто перекинули в лед. До самого дна. Земля тоже промерзла на глубину нескольких метров. Чтобы сотворить такое, мне понадобились бы недельные усилия. При условии, что я смогла бы работать постепенно, а замороженная вода не таяла бы вовсе.
Эдмус, по крайней мере, смог придать своему тону непринужденность:
— Виола, ты опять дала ему домашнее задание?
Виола начала было синеть во внезапном морозе, но после вопроса оскорбленно покраснела и отрезала:
— Может быть.
Йехар поднял руку и без всяких затруднений вызвал на ладонь длинный язык красного пламени. Тепло от него постепенно начало согревать лица.
— У нас к тебе просьба, Виола, — мирно попросил рыцарь, — возможно, тебе нужно пересмотреть систему тренировок. Никому из нас не хочется быть поблизости, если Теодор нечаянно овладеет «Содомом и Гоморрой».
Реплика была за Веславом. Все мы знали, что он не пропустит такого случая, чтобы не разразиться тирадой с холерической жестикуляцией, но алхимик только бросил:
— Идиоты! — с плохо скрываемой злостью. И быстро захромал от нас по направлению к базе по мерзлому комковатому песку.
И до нас не сразу дошло, что он имел в виду нас, а не кого-то другого.
Потом среагировал Йехар, в прежней манере. Прорычав «мы не позволим оскорблять светлых странников», рыцарь поправил меч и устремился в погоню за алхимиком, а мы за рыцарем, причем, нам пришлось взбираться на вершину ближайшего холма. Не слишком высокого и крутого — но это был подъем, который хромой алхимик и здоровый странник преодолели куда быстрее нас.
И оба застыли не вершине тушканчиками. Кажется, Йехар еще сказал что-то этакое, вроде: «Мамочка!»
Эдмус тоже застыл, в воздухе, и едва не упал, когда забыл махать крыльями. Мы с Виолой не могли рассмотреть все в деталях, но уже при подъеме заметили: фигуры рыцаря и алхимика чернеют на фоне золота.
Золотое сияние. Виола бросилась бежать к вершине первой, я за ней, ноги протестовали, но их как всегда никто не слушал. Выскочив на вершину за триаморфиней, я увидела то еще зрелище.
Тео стоял как раз на полпути между нашим холмом и входом в базу, метров за пятьдесят от нас. Воздух вокруг него полыхал золотом, по льду шла какая-то рябь, только что замерзшее озеро теперь начинало плавиться, и яснее ясного было — это точно не домашнее задание.
Выброс.
Почему и отчего — разбираться было не ко времени, Дружина устроила еще один забег, теперь уже с холма. Причем, я так торопилась, что едва не свалилась под ноги Виоле. Эдмусу пришлось меня страховать.
На подходе к Тео золотистое марево сгустилось, продираться приходилось будто сквозь паутину, а Веслав так и вовсе сунулся, охнул — и остался в стороне. Я ничего особенного не чувствовала — в лицо дуло плотным, но мягким и уютным теплом, но не следует забывать, что это тепло сейчас, прямо сейчас заставляет воду озера медленно закипать в берегах.
— Тео, что случилось?
— Ч-что? — он смотрел сквозь нас, на что-то другое, точно более страшное, чем Дружина в полном составе. — Нет, ничего, я просто… я сейчас остановлюсь… наверное.
Со стороны базы отчаянными прыжками мчала Ыгх: в жабьем обличье, зато со скоростью среднего автомобиля.
— Что у вас тут за… ква-а-а-ак?! — и Ыгх не стало, как только она коснулась золотого сияния. И попрощаться не успела: видно, ее сразу же катапультировало в какой-то другой мир.
Но какая ж это сила?!
Тео, увидев исчезновение морфа, чуть вздрогнул лицом — и золото, разлитое в воздухе, начало пропадать, бледнеть и таять, несколько секунд — и от недавней аномалии остались только глаза Теодора, которые так и смотрели в никуда.
— Тео? — я потрогала его за руку. — Живой?
Его вдруг отпустило. Первый вздох, потом второй… оказывается, он и не дышал все это время, не мог; но глаза так и остались смотреть — в неуловимую даль, как будто вокруг Тео не было сейчас Дружины… А что было?
— Зачем он это сделал? — удивленно пробормотал архивариус. Он вернулся окончательно, только под глазами остались следы вытекшего эликсира Веслава. Выброс действительно был страшным.
— Кто сделал и что?
Ответ мы знали — получили недавно от Офпроца. Виола и Йехар приняли решение синхронно:
— Я пойду поднимать мабриолет.
— А мы с Глэрионом тебе поможем.
Увидим ли мы мабриолет после этого? Способ Йехара и Глэриона разбираться с техникой мы пронаблюдали совсем недавно.
В любом случае, решено. Мы увидим еще один город. Хотя, может, и не так, как увидел его Тео…
Весл подковылял ближе с остатками какого-то эликсира на донышке, но Тео только головой покачал.
— Спасибо, не надо. Мне лучше… — он секунду помолчал и добавил шепотом: — Лучше, чем им. Я только не понимаю, почему он… на этот раз… сделал это так медленно…
Эдмус не вынес тона: мою макушку задел ветерок от крыльев взлетевшего спирита. Весл еще держался, хотя почти сразу же сам осушил свой стаканчик. Меня вот качнуло, и Тео поддержал, а то так и свалилась бы на песок.
— Программист… — сказала я потом.
— Мертв, — ответил Тео, потирая переносицу, — вместе с городом и с остатками своих отрядов. Он сначала… кажется, пришел за ними. А потом… потом, думаю, он просто… не остановился.
— Синон?
— Да, наставник Йехара, — он устало прикрыл глаза, — правда, я понятия не имею, где он теперь, наверное, не очень далеко. Почему-то мне кажется, что конец недалеко, Оля…
Мне тоже так казалось, но стихийников при обучении учат не верить в глупые предчувствия.
Мы стояли на берегу озера, от которого валил пар. Ветер трепал одежду — впервые в этом безветренном мире. Ветер, который был рожден только что из ничего…
— А вы что же сейчас, туда?
Весл тревожно шевельнулся, и я его движение угадала очень четко: голову — повернуть! Алхимика взглядом — осадить! Я дружинница, а не слабонервная девица, а ежели девица — это совсем не его проблемы! Неважно, что мы там можем увидеть, нас будет пятеро!
— Туда, Тео.
— Я с вами.
Весл задергался еще активнее, даже по карманам зашарил. Я запахнулась плотнее в куртку, посмотрела Тео в лицо и ухмыльнулась, правда, слабо.
— Куда уж тебе сейчас! Тебе только отдыхать после ратных подвигов, тебя вообще беречь нужно — сам ведь понимаешь, хотя в жизни не признаешься. Да Виола нас всех поубивает, если мы хоть на минуту…
— Если вы встретитесь там с таким противником, а источника стихий не будет рядом — вас поубивает отнюдь не Виола, — перебил Тео. Весл подошел еще на пару шагов и заметил:
