Внизу появилась линия берега. День был сверкающий и холодный, наполненный айсбергами, горными пиками и скалистыми островами. Длинные плотные волны лизали занесенные снегом пляжи. Обезьяны расхаживали по берегу и играли у самой воды.

Вот появилась бухта. Хатч пошла на снижение. Золотисто-голубой храмовый шаттл ослепительно сверкал на солнце. Он стоял на уступе и ждал людей.

Хатч неловко приземлилась. Как будто ее спешка могла что-то изменить. На скале стоял Карсон. То ли из вежливости, то ли по рассеянности он ничего не сказал о техничности посадки.

Пучок частиц создавал жутковатое бело-голубое свечение. Вода булькала и шипела. Джордж работал вслепую. Он пробивался сквозь самый опасный участок – завалы камней и песок.

При раскопках использовалась следующая стратегия. Находили участок, который казался достаточно надежным (если таковой находился), делили его на несколько отдельных кусков и атаковали каждый по отдельности. Сначала делали небольшое углубление, потом, если все проходило гладко, увеличивали его. Затем ставили опоры и двигались дальше.

– Проблема в том, – говорил он Генри, – что туннель придется расширять для того, чтобы вытащить печатный пресс.

Джордж был доволен собой. В полевых условиях обычно инженеры как бы причисляются к более низким социальным слоям, чем археологи. Он не мог пожаловаться на плохое отношение. Команда Храма всегда была единым сплоченным коллективом. Но его менее серьезно воспринимали как профессионала. Ему отводилась вспомогательная роль и в результате он чувствовал себя не очень нужным. Во время праздников никогда не поднимали бокалы в его честь.

Но на этот раз открытие сделал он. «Печатный станок Джорджа». И именно он возглавил штурм Нижнего Храма. Приятное чувство. И удачное завершение его деятельности здесь. Конечно, было страшновато. Но он, как и все молодые люди, чувствовал себя бессмертным и не верил, что на Космике могут нажать на кнопку, пока внизу люди.

И вообще, великолепное время. Его совершенно очаровала Хатч, покорили ее блестящие глаза и легкая, как тень, улыбка. Когда она рядом, сил становится больше, и сейчас Хатч видит, как он работает. Как же тут не стремиться к намеченной цели? И в самые страшные моменты, когда возникало отчетливое понимание степени риска и одолевали приступы клаустрофобии, он отмахивался от них, представляя, какая награда ждет победителя.

Прозвучал голос Мэгги.

– У нас есть предварительная расшифровка таблички «секс». – Она говорила о той группе символов, которые были одновременно в табличке и в надписи на Оз.

– Мы не думаем, что это один из сексуальных терминов.

– Так что же это? – спросил Ричард.

– Мы провели поиск различных частей такой же последовательности символов по всем надписям. И получили корень. Это предположительно «продолжительность». Возможно, «бесконечность».

– Вы правы, – сказала Сэнди. – Это вполне подходит к сексу.

– У термина могут быть и дополнительные оттенки. Связь с солнечным светом, например. С мирно плывущими кораблями. Я бы скорее перевела это как «удача», а не «удовольствие».

– Ты уверена? – Вопрос, кажется, задал Триф.

– Разумеется, нет, – вспылила она. – Но это вполне возможно.

– Итак, – сказал Ричард, – у нас есть «удача» и мифическое животное. Какая между ними связь?

Впереди Джордж выключил излучатель и стал ждать, когда очистится вода.

– Кажется, готово, – сказал он. – У нас есть туннель.

Генри и Сэнди поплыли вперед ставить опоры. Джордж постучал по потолку. С него посыпались ил и гравий.

– У меня нет гарантий, – сказал он.

Генри пожал плечами и поплыл дальше.

– Джордж, – крикнул он, обернувшись назад, – сделай все возможное, чтобы расширить туннель.

– Не могу, пока вы там.

– Делай, как я говорю, – настаивал Генри. – Это приказ.

«Твой приказ не дорого будет стоить, если ты погибнешь». Что если Джордж начнет работу, а потолок упадет?

Он не должен был разрешать Генри даже приближаться туда, пока лично не убедился, что это безопасно. Но события разворачивались слишком быстро.

Он послушно включил излучатель и стал осторожно расширять туннель.

Стена частично обрушилась. Генри пробирался между обломками плит и кусками сгнивших бревен, освещая путь неяркой лампой.

– Где-то здесь, впереди, – сказал он в микрофон. Печатный станок должен быть достаточно близко, чтобы его могли зарегистрировать сенсоры. Но они не реагировали.

Генри двинулся к стене.

Он доплыл до препятствия и прислонился к нему головой. Вот и все, подумал он. Теперь он испытывал отвращение к этому стиснутому камнями, залитому грязью и окутанному мраком месту. Ричард плыл за ним, высоко подняв фонарь.

– Вон там, – сказал он. – Посмотри, справа проход.

Генри видел, что проход действительно есть. Но он также знал, что они страшно опаздывают и что на нем лежит ответственность за людей, которых он должен отправить отсюда. Пока он колебался, Ричард рванулся туда. Фонарь двигался вперед в кромешной тьме.

– Кажется, я его вижу, – спокойно сказал он.

Рука Сэнди вцепилась ему в плечо.

– Надо подождать Джорджа, – сказала она.

– Браво, Ричард, – в исступлении воскликнула Мэгги.

Генри поплыл на свет, обогнул угол и потом немного вниз в маленькое помещение, которое он запомнил в свой первый визит.

– Мы нашли его, – сказал Ричард. Он опустился на колени в двух метрах от Генри, в мутном свете виднелись его расплывчатые очертания.

Корпус станка наполовину засыпан песком. Они копошились вокруг, пытаясь откопать его руками. Вот нашли прямоугольную раму для печатной формы. Под россыпью камней валялся редуктор.

– Это опорная плита пресса, – сказала Мэгги.

Вторую раму заклинило под отрезной плитой.

Сканер Сэнди обнаружил что-то на дне. Она раскопала предмет – то ли выдвижной ящик с перегородками, то ли наборная касса.

Генри рассматривал рамы.

– Здесь есть набранные шрифты, – определил он.

– Хорошо! – Мэгги торопила. – Хватит. Пора уходить. Забирайте его отсюда.

Корпус застрял прочно.

Он был большой, почти два метра в длину и примерно метр в ширину. Сэнди и Ричард попытались освободить его, используя рычаги – они не решились пускать в ход излучатель.

Станок не поддавался.

– Так ничего не получится, – сказала Сэнди. – Даже если мы его вытащим, он слишком большой и не пройдет через туннель. – Она посветила фонарем. – Давайте возьмем только рамы.

– Почему рамы?

Мэгги ответила слегка охрипшим голосом.

– Потому что там набранные шрифты.

Вмешалась Хатч.

– Наверху скоро станет слишком сыро. Если вы собираетесь уходить, то момент самый подходящий.

Генри приподнял рамы, прикинув их вес.

– Все равно надо будет несколько расширить проход, – сказал он.

– А может, просто сделать хорошие голограммы? – предложил Джордж.

– Бесполезно, – ответила Мэгги. – Нам нужны рамы. И нужен шрифт. Придется поработать над их реставрацией, если мы хотим когда-нибудь прочитать надписи.

Генри поворачивал фонарь, чтобы получше осветить комнату.

– Здесь где-то должны быть лотки со шрифтами.

– Забудь про это. – Ричард приналег на рамы. – Сэнди права. Давай заберем то, что нашли.

– Если здесь есть еще шрифты, то неплохо бы захватить их, – вмешалась Мэгги. – Шрифты в рамах, видимо, наполовину разрушены.

– Черт побери, Мэгги, – взорвалась Хатч. – Хочешь шрифты, иди туда и возьми сама.

На общем канале установилось молчание.

– Ладно, давайте попробуем, – сказал Генри. – Разрезайте. У нас нет времени. – Засветился пучок.

Джордж работал с удовольствием. Он распилил станок на куски и вытащил оттуда рамы.

– Сэнди, – обратился к ней Генри, – поднимайся наверх шахты, будь готова к подъему, когда мы выберемся из туннеля. Ричард, тебе неплохо бы подняться и помочь Хатч. Здесь тебе больше делать нечего.