— Так. Наблюдательность.

Дядюшка Ронислав помолчал, и только потом заговорил.

— Драконы меня беспокоют.

Милон навострил уши. Драконов он любил. К тому же, он впервые видел, чтобы дядюшка вообще заговорил о том, чем по идее должен был заниматься.

— Что с ними? — спросил Ладислав. — Болеют?

— Если заболеют — будет совсем плохо. Куманы новых не продают, говорят нет у них драконов. Может быть, не сезон. А быть может, навсегда закончились.

— …Или все идут царю царей. Который сейчас готов платить за них вдвое.

— Может и так. Это ничего не меняет. У нас нет других драконов, вот что плохо. Если с этими что-то случится, они будут — последние. Новых купить мы не можем. Я тебе даже больше скажу — в казне настолько пусто, что мы не смогли мы купить ни одного дракона, даже если бы он у куманов был. Понимаешь, как всё печально? Скоро доживём до того, что во всех королевствах останутся только драконы царя царей и драконы со знамён Старой Династии. Нам хорошо бы до коронации дотянуть. Ты же знаешь, что она в Морском Гнезде?

— Знаю. Учил.

— Ты учил — а я с этим каждый день сталкиваюсь.

— Есть вещь, которая волнует и меня, — прервал его Ладислав.

— Девица какая-то? — осведомился дядя Ронислав и сам усмехнулся, как ему показалось, удачной шутке.

— Нет. Это моя служба. Томир в беде, а спасти её нечем. Я не смогу пойти на войну, когда с моими поддаными такого. Как тлько будет новые король — я должен буду к нему обратить. Мне нужно разрешение собрать дружину из всех достойных людей, кто захочет в ней служить, и дать бой зелёным детям и другим силам зла. Подданых жалко, а я клялся их защищать.

— Если будет война, ты сможешь собрать любую армию, которую сможешь кормить. Королевские разрешения и запреты мало что в этом изменят. Только ты поосторожней. Когда у тебя появится своя армия, она не захочет ничего защищать. Она будет хотеть ограбить соседей.

Дядя по прежнему не смотрел в лицо племяннику. Вместо этого он рассматривал драконов на потолке, словно собирался прочесть по ним будущее.

И тут внезапно, даже без стука, распахнулась двустворчатая дверь зала совета. На пороге стоял принц Касеал — двадцатипятилетный, высокий, с зелёными глазами и рыжыми волосами, остриженными в кружок. В деревнях Одетый достаточно торжественно, Милон не знал даже, как называется такая рубашка и такие штаны. Но подходил такой наряд скорее для балов, чем для коронации..

Милон лихорадочно пытался вспомнить, что это Касеан за человек. Но в голову лезли только слухи о любовных интрижках — одно из немногих занятий правителя, которое действительно интересно народу.

А тем временем принц помахал рукой всему собранию. Вид у него был счастливый и немного безумный. Окинув взглядом собрание, он решительно зашагал через зал, к председательскому месту.

— Пришёл один, — заметил дядя Ронислав, — Значит, война уже началась.