Оперируя справкой из торга об отсутствии в продаже скалок, Булат насел на тестя-директора:

— Надо воспользоваться благоприятной конъюнктурой! И чем скорее… Наладив массовое производство скалок, мы тем самым заставим говорить о себе и в городе, и в районе: «Кто ликвидировал голод на скалки? Промкомбинат! А кто возглавляет комбинат? Ибраханов? Молодец!..»

Но решил дело следующий убедительный аргумент:

— А главное, мы утрем нос зазнавшемуся директору торга Хамзе! Ему прекрасно известно об отсутствии в продаже скалок. А что он предпринял? Ровным счетом — ничего! Палец о палец не ударил…

Желание как-нибудь посрамить Хамзу оказалось превыше всяких доводов.

— Даю свое «добро», — уступил Ибрахан, — но одно железное условие — никакого шума, тихо, солидно…

— Вот именно без шума… Пусть наша скалка будет обухом по голове Хамзы! Вот это будет для него сюрпризик! — довольно потирая руки, произнес Булат. Но Ибрахан тут же остудил горячую голову зятя:

— Опять сюрприз? Никаких сюрпризов! Заруби себе на носу: мы делаем все во имя и ради наших женщин, чтобы облегчить их тяжкий труд. Уяснил? Ты лучше скажи, как технически осуществишь производство скалок?

Булат был готов к этому вопросу и обстоятельно изложил свой план.

На складе среди ненужного хлама он обнаружил несколько старых заброшенных токарных станков. Превратить их в действующие агрегаты совсем несложно, затраты копеечные.

— Предположим, — перебил Ибрахан. — Но как ты решишь проблему квалифицированных кадров? Где раздобудешь в наших краях?

— Опять же чепуха на постном масле! Я придумал небольшое приспособление, маленький шпинделек — и станок превращается в полуавтомат. С ним управится любой пенсионер.

— Не увлекаешься? Смотри мне…

— Повторяю, со станком управится любой пенсионер. Даже такой слабак, как блаженной памяти Шагей!

— Не радуйся, он жив-здоров и легок на помине… Только вчера приходил устраиваться на работу…

— Вот его я и возьму на скалки…

— Смотри, не обижай его, а то он чуть что — в Уфу напишет…

— Я, наоборот, прославить его хочу, в передовики вывести. Век будет мне благодарен…

— Все равно предупреждаю… Не наломай дров!..

— Успокойтесь, папаша, дров не наломаю, а вот скалки — да, наломаю, и много… — отшутился Булат. — Значит, по рукам!..

— Э, нет… не торопись… Торопливость знаешь, хороша только при ловле блох. Я советую все-таки заключить с торгом договор на поставку скалок. Так будет вернее…

— Вот этого от вас никак не ожидал. Вы на две головы выше Хамзы. Надо себя уважать! Хамза знает адрес и мог бы обратиться к нам за подмогой. Но он, видите ли, гордый, не хочет унижаться, просить нашей выручки. Но мы тоже гордые… Был бы товар, а рынок сбыта всегда найдется. Мы поставим Хамзу перед фактом: скалки нужны? Нужны! Изволь платить, сколько надо… Так и только так мы поступим…

Ибрахан уступил. И тогда Булат стал разжигать костер для новой каши.

По приглашению Булата Шагей-бабай пожаловал в комбинат по-праздничному одетый, свежевыбритый, с тщательно остриженной каемкой бородой, освеженной одеколоном «Кармен». О прошлом, словно уговорились, ни слова.

— Итак, будем работать?

— Будем, — бодро ответил старик.

Булат провел с бабаем разъяснительную работу.

— У вас, уважаемый, хоть вы и в годах, котелок варит, — похвалил Булат. — А теперь вы должны осознать, на какой важный, можно сказать, участок вас выдвинули. Да станет вам известно прискорбное обстоятельство: в продаже нет скалок. Как на это посмотрят на Западе? Подумать только: Красноярскую ГЭС, крупнейшую в мире, построили, космос освоили, а с копеечной скалкой, выходит, не справились! Так ли это? Нет, справимся и со скалкой! И сделаете это вы, уважаемый Шагей-бабай! Вы со скалками выходите, так сказать, на передовые позиции! Вот как это понимать надо!

— Ты меня не агитируй. Я и без тебя соображаю, что к чему в мировом масштабе…

Булат объяснил старику немудреное устройство станка и несложный технологический процесс изготовления скалок: бригада рабочих будет подавать ему заготовки из чурок, а он, снимая стружку, обтачивая чурку до нужного размера, станет выпускать скалки.

— Приходите завтра, проведем пробный эксперимент!

— Зачем завтра, когда можно сегодня, — сказал Шагей: уж больно соскучился старик по живой работе. Быстро снял костюм, остался в одной майке и, выпятив худощавую впалую грудь, занял свой пост. Включили станок, и старик, хоть был неверующий, со словами «бисмилла!»[9] нажал педаль, и работа пошла…

Приклепленная к шпинделю округло отесанная чурка бешено закружилась. На какую-то долю секунды старик отпрянул от станка, испугавшись, видимо, невероятно быстрого вращения чурки. Не выдавая себя, быстро подвинул вперед прикрепленный к суппорту резец. Все на деле было не так страшно, как сперва почудилось бабаю. Из-под резца плавно потекла красивая сосновая стружка.

Старик сообразил, вовремя остановил станок и штангенциркулем измерил толщину будущей скалки: надо было снять еще самую малость. Через несколько секунд первая скалка, сработанная руками ветерана труда, пенсионера Шагей-бабая, стала готовой продукцией.

Старик оказался на редкость толковым, и его не много пришлось поправлять и поучать.

Назавтра Шагей пришел в цех, пожурил разнорабочих за то, что не приготовили чурок, негоже рабочий день начинать с перекура…

— Больно ты горяч! — заворчал один из рабочих. То был Уркенбай, на сей раз пока еще трезвый. Как было сказано выше, Уркенбай просился на работу в промкомбинат и устроился.

— Я, как разойдусь, работаю, как шайтан, за мной не угнаться… — признался бабай. — Не будем дожидаться начальства, давайте заготовки, не задерживай движение!..

Булату пришлась по душе такая производственная прыть и рвение пенсионера. В следующий раз он явился с секундомером в руках и прохронометрировал время, затраченное на одну скалку.

— Десять секунд! Молодец! — не скупился он на похвалы. — Но нужно еще быстрее.

— А как быстрее? И насколько быстрее? — забросал его вопросами старик.

Увы, и сам Булат этого не знал. Не знал и специально вызванный нормировщик: на изготовление скалок никаких норм не было!

— С такими нормировщиками, как ты, не то что до мировых стандартов, даже до Уфы не доберешься. Не можешь сообразить? На черенки норма есть?

— Есть! — обрадованно произнес нормировщик.

— Бери эту норму и помножь на три.

Наконец установили, что за час положено изготовлять десять скалок.

В первый день работы Шагей-бабай за восемь часов выдал «на-гора» сто двадцать скалок. Это, бесспорно, была большая трудовая победа!

Булат горячо поздравил старика:

— Вы даже не представляете, что сделали! Дело не в скалках! Хотя это тоже важно, и даже в международном масштабе. Но вы понимаете, что вы сделали для таких же, как вы, пенсионеров?! Вы доказали, что со станком могут управиться и старики! Мы немедленно сколотим из пенсионеров бригаду по изготовлению скалок. Ударную бригаду! Незачем отвлекать для этой цели высококвалифицированных специалистов.

Такую бригаду сколотили из довольно престарелых пенсионеров; к ним предъявлялось одно требование: они должны были обладать отличным зрением. Бригадиром был назначен Шагей.

Прошло несколько дней, и бригада бабая выполнила норму на двести процентов. Внутри бригады первенствовал опять-таки Шагей, который намного опережал остальных. Но не думайте, что этот рекорд дался ему просто. К концу рабочего дня старик буквально спал с лица, глаза ввалились, грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Он обессиленно опустился на колени. Его немедленно подхватили и медленно, потихоньку, словно аргамака[10] после скачек, вывели во двор.

На свежем мартовском воздухе лицо рекордсмена постепенно ожило.

— Качать его! — предложил кто-то.

С криками «Ура!» и «Слава!» Шагея стали качать и невесомого, как пушинку, внесли в комнату мастеров, где заботами помощника главного инженера по столярному цеху был приготовлен обильный стол в честь двухсотпроцентного рекорда Шагей-бабай.