— Это ужас какой-то… — шептал Мартин. — Средь бела дня! Безобразие! Бедный мальчик! Что же это на него так всё сыпется: одна беда за другой? Где в мире справедливость?

— Пойдёмте в полицию! — сказал Фил. — Делов-то! Человека похитили из его дома, нужно идти делать заявление!

— Твой дед нашим соседям сказал, кто он, и что едет прогуляться с внуком. Так что, как тут докажешь, что это было похищение? — ответил Джерри. — Всё невинно: дедушка приехал, внучат повидать захотел… Но…Но! Как такое возможно?! Он же умер! У меня голова идёт кругом!

— Успокойся, Джерри… Всё будет хорошо… — уговаривал его Стюарт.

В этот момент забежал Томас с подносом в руках и поставил его на стол.

— Чаю попейте. Господин, пожалуйста, садитесь.

Он послушно сел в кресло и отпил из чашки, которую ему дали в дрожащие руки.

— Спасибо…

Управляющий раздал чашки и всем остальным.

Они немного успокоились.

— Фелиция, сестрёнка, — Джеральд выдавил из себя улыбку, — мы так счастливы, что вы приехали! Очень сожалеем, что вот так получилось, что этим омрачилась радость от вашего приезда. Ты говорила про какую-то новость?

— Ничего… Это даже хорошо, что мы в такой момент приехали — мы должны быть вместе. А радостная новость у меня такая! — она улыбнулась через силу, и они с Дарреном поднялись с дивана. — Знакомьтесь, это мой муж!

— Ура! — воскликнула Конни, захлопала в ладоши и бросилась к ним обниматься.

Все начали поздравлять их со свадьбой… Даже Джеральд, который всегда терпеть не мог Даррена… Обстановка хоть ненадолго разрядилась, но тётю не мог обнять Адриан, и от этого было грустно…

Как выяснилось позже, Фелиция призналась сыну, за кого она вышла замуж, и таким образом уговорила поехать с ней, подарив ему надежду, что с помощью Даррена можно отнять Адриана у Джеральда, но для этого Филу нужно поговорить с приёмным отцом кузена лично. Теперь же, когда явился некто, кто выдаёт себя за сэра Гарольда, это стало невозможным…

А теперь давайте перенесёмся на несколько часов ранее, когда сэр Гарольд (или кто-то очень сильно похожий на него) похитил Адриана (по его мнению, конечно же, не похитил, а забрал из этого ада). Мужчина вывел из дома оцепеневшего юношу. И увидел двух незнакомцев, которые курили в саду соседнего дома. Они поздоровались с Адрианом. И Гарольд приветливо, доброжелательно с безупречной вежливостью поздоровался тоже, представился им, сказал, что едет на прогулку с любимым внуком, и произвёл на соседей сына очень приятное впечатление.

Он вместе с оцепеневшим от страха Адрианом сел в коляску. И когда они тронулись, тот пришёл в себя и спросил испуганно, куда они едут.

— Я же сказал тем джентльменам. На прогулку. Разве ты не слышал? — улыбнулся «дедушкин призрак».

Юноша вздрогнул и спросил, вернутся ли они, и похититель, ответил, что конечно!

— Кто вы? Вы…Мы ведь тогда виделись…во сне?

— Какой же ты все-таки ребёнок, Адриаша! — рассмеялся сэр. — А я-то думал, они из тебя дитя делают, зовя «солнышками» и «лапочками»! Мой сахарный, я — не привидение, я живой человек! И не снился тебе тогда!

— Но почему тогда сказали мне, что вы — призрак?

— А что мне ещё оставалось? В этом доме все считали меня умершим… Стояла глубокая ночь. Я проник на ранчо, меня никто не видел… В какой-то степени я им и был, призраком, призраком прошлого. А ты мне поверил?

— Когда настало утро, я подумал, что вы мне только приснились…

Сэр Гарольд кивнул, сказав, что того и хотел. В ту ночь он и не собирался его будить, не планируя раскрывать до поры до времени свою тайну, и, проникнув в дом по делам, не выдержал и зашёл к младшему внуку. Любуясь на него, он неожиданно решил, что тому приснилось что-то страшное, ведь даже во сне по его щекам потекли слезы. И дед разбудил его. Что ему оставалось делать, когда Адриан проснулся? Только и сказать, что является призраком.

— Но как вы попали в дом — ранчо охраняется? Как узнали, в какой я комнате?

— Нет тут ничего сверхъестественного. Я не вампир — летучей мышью обращаться не умею. Я столько лет владел этим ранчо и домом и знаю все их лазейки. С тех пор, как уехал, там ничего не изменилось. А как нашёл твою комнату? О, это было сложно! Во многие заглядывал! Один раз даже зашёл к Филу! Но он не проснулся, слава Богу! Адриаша, я твой дедушка! Живой и здоровый! Я не умер в Европе. Врачи сказали мне, что по всем признакам, меня медленно травили, и я решил не возвращаться домой, а туда послал ложное свидетельство о смерти, которое уговорил мне дать. Вот и всё!

Уже начало смеркаться… Они проехали по дороге и направились вверх по холму к какому-то большому дому, скорее к замку, а ни дому, красивому, величественному, за высоким каменным забором. Когда похищенный увидел его, сердце забилось сильнее. Страшные подозрения закрались в его душу.

— Заедем ко мне в гости, — сказал дедушка.

Внук испуганно взглянул на него: он понял, что его похитили, и намерения возвращать домой ни у кого нет.

Они заехали во двор замка, и ворота тут же закрылись. Прибежали лакеи и помогли выйти из коляски хозяевам.

— Знакомьтесь, — сказал Гарольд. — Мой внук, Его Светлость сэр Адриан!

О! Так его ещё никто не называл! Лакеи поклонились. На душе у самого «сэра Адриана» было нелегко. Такое обращение ему даже не польстило.

Они вошли в замок. Гарольд всем представлял своего внука, называя его имя с титулом Его Светлости.

— Пойдём, я хочу лично показать тебе твои апартаменты…

— Апартаменты? — прошептал Адриан. — Спасибо большое, но зачем…? У меня уже есть…

— В доме своего дедушки у тебя тоже будут, — с улыбкой прервал его Гарольд. — Пошли же…

Они поднялись по шикарной, широкой лестнице, покрытой красным ковром. Повсюду царила роскошь, правда, несколько мрачная. Пока шли по коридорам, дедушка пытался шутить. «В этом замке есть личное привидение — я» — сказал он однажды, а Адриан только вежливо улыбнулся.

— Я вовсе не хочу, чтобы вы были привидением…

И Гарольд вместо ответа на ходу приобнял его. Вскоре они пришли. Это была такая роскошь, что просто захватывало дух! Красота! Начиная с огромной люстры, кончая гвоздиками на мебели: всё было произведением искусства. Несколько комнат, богато обставленных, большие окна, всё со вкусом… В таком месте мог жить разве, что король. Из глаза Гарольда встали слёзы: могла ли маленькая, деревянная лачуга на ранчо, в которой жил его внук, сравниться с этой роскошью? А Адриан? Ему казалось, что его подкупают. Он навсегда останется рабом…? Но, конечно, юноша виду не показал, вежливо поблагодарив. Дед тоже улыбнулся ему, а потом сказал:

— За окном темно уже. Как понимаю, ты домой уже не поедешь сегодня?

— Спасибо большое за всё. Мне у вас очень понравилось. У вас потрясающе красиво, но мне бы очень хотелось домой — там, наверняка, все волнуются. Но если это невозможно…я бы мог пешком дойти…Дорогу спрошу у…

Но Гарольд прервал его, сказав, что это невозможно, что не пустит на ночь глядя. Мужчина помолчал, глядя в карие, глубокие глаза внука и, глубоко вздохнув, всё же признался:

— И…и…чтобы быть с тобой честным, вряд ли отпущу когда-нибудь…

— Но…

— Но ты не будешь чувствовать ни в чём недостатка! — перебил его дед. — Этот дом не станет для тебя тюрьмой! Любое твоё слово — закон для слуг. Все, что моё — твоё! Только не проси меня отвести тебя к этому извергу! Никогда! Отныне будете общаться только через адвокатов!

— Но зачем я вам? Вы же меня совсем не знаете…

— Ты — мой внук, и я безумно люблю тебя. Той ночью, помнишь, я обещал тебя забрать? Я сдержал своё обещание. Правда, хотел это сделать после того, как всё закончится, но так получилось, что нужно было забрать сейчас, немедля.

— После того, как всё закончится? Закончится что?

— Я же тебе тогда сказал, что засужу этого мерзавца.

Адриан, хотя и понял о ком речь, всё же спросил, какого мерзавца он хочет засудить. Ничего не стыдясь, не краснея, дедушка ответил прямо, что его папашу. И голос благородного сэра даже не дрогнул. Юноша и раньше, как и многие, слышал легенды о крутом нраве отца Джеральда, потому перепугался ещё сильнее. Ему совсем не хотелось такого исхода. Только показалось, что всё изменилось в лучшую сторону, только все карты раскрылись, и стало понятно ласковое обращение, как тут такое!