Только Адриан молчал, молчал до того момента, как сели в коляску, молчал всю дорогу домой. Оказывается, его отец всё знал! Джеральд знал, что его сын не раб! Он знал, что Даррен и Алиссия получили вольные, он знал, что его мать пыталась отправить отца на тот свет, он знал всё, был в курсе всего!
Что же теперь делать? Оставалось только одно — научиться жить заново, по-другому. И просто смириться.
Сэр Гарольд сам был в шоке. Его сын знал, что Адриан родился свободным человеком и никогда не был рабом, издевался над ним так жестоко и изощрённо, что сложно себе представить отца, придерживающегося более строгим методам «воспитания». Джеральд знал, что Лилиан хотела отравить его папу, и молчал. Приехав домой, внук обнял деда, будто бы почувствовав его боль.
Констанция вернулась из суда. Женщина сидела на диванчике и смотрела в окно в комнате, которую ей отвели. Перед глазами стояло лицо Джеральда, слова всё ещё любимого человека звучали в ушах: «…на единственной любви». Он все эти годы обманывал её, он не любил её, всё ещё любя одну лишь Алиссию? Леди с трудом отогнала от себя эти мысли, пытаясь думать об Адриане. Нужно обязательно поговорить с сэром Гарольдом насчёт усыновления. А всё никак не успевала с этими заседаниями и очень из-за этого на себя сердилась! Внезапно в дверь постучали. Это оказалась Фелиция.
— Милая, там какой-то мужчина тебя спрашивает…
— Мужчина?! — изумилась Конни. — Какой ещё мужчина? И откуда он меня знает?
— Без понятия. Но он назвался мистером Виктором.
— Виктором?!
Глава 24. Новый берег
Констанция, не просто удивлённая, а шокированная, спустилась вниз. Виктор?! Она не ослышалась? А если это тот самый, что ему надо?
Он ждал в гостиной. Как когда-то много лет назад, но в другой гостиной. Тогда девушка его мечты созналась, что видит в нём только друга, а её сердце принадлежит другому. Как давно это было, но Виктор помнил, как будто бы всё случилось только вчера! Мужчина, кажется, так и не смог смириться, что первая любовь не с ним. Что принесёт эта встреча? О том, что у Констанции какие-то проблемы, он узнал совсем недавно. Совершенно случайно, и даже, наверное, не узнал, а предложил, что это так.
— Виктор…? — раздался до боли знакомый голос, и гость этого дома, вздрогнув, обернулся.
Перед ним стояла она. Всё такая же, кажется. Почти не изменилась, только стала полнее и старше. Глаза глядели устало, а вид леди казался измученным. Что же там произошло?
— Конни… Простите, леди Констанция! Добрый вечер!
— Что же это ты так, Виктор? На «вы» меня зовёшь, мы ведь всегда обращались друг к другу на «ты», — устало улыбнулась леди. — Ну, как хотите, добрый вечер, сэр.
— Конни! — мужчина подбежал к ней, но, смутившись в последний момент, застыл на месте.
Чужая жена снова улыбнулась.
— Мы расстались друзьями, не так ли? Неужели не хочешь обнять свою старинную подругу?
Они обнялись, но так быстро, будто бы, либо не прощались никогда, либо между ними пролегла такая пропасть, что её трудно было преодолеть.
— Прости меня… — сказал Виктор. — Я не должен был, наверное. Ты замужем, а я тут объявился. Не подумай, что я навязываюсь.
— Не подумаю. У меня просто на это времени не будет. Столько всего произошло, и мне надо как-то решать многие дела…
Мужчина перепугался и тут же спросил, что произошло, может ли как-то помочь. Но Констанция, вежливо поблагодарив, отказалась, заверив, что справится сама, ничего страшного не случилось, просто поссорились с мужем. Леди, которая скоро расстанется со своим титулом, горько улыбнулась, стараясь сдержать предательские слезы. Нет, нельзя, чтобы Виктор что-то заметил. Она снова попыталась уверить его, — а больше, саму себя, — что всё наладится.
— Да? А я так испугался, что что-то серьёзное!
— Как ты узнал об этом?
— Мне сказали мои родители по секрету. Твои папа и мама поделились с ними, что очень волнуются за тебя, потому что получили письмо, что вы не приедете к ним на Рождество, как приезжали каждый год, и как обещали в этом. Они подумали, что что-то произошло.
— Да, я им писала, что возникли кое-какие проблемы, и поэтому мы не можем приехать, — подтвердила женщина, — но тут помимо того успело многое произойти, и потому я дома у племянника.
Виктор же снова начал настаивать рассказать, что случилось, раз она даже в дом к не кровному родственнику ушла жить. Но леди снова отказалась что-либо рассказать.
— Но почему? Может, я смогу как-то помочь…
— Ничего, я справлюсь, Виктор.
— Я не сомневаюсь, но хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь на меня рассчитывать. Уже поздно. Не могу позволить себе задерживать тебя и твою семью, поэтому пойду. Я остановился в гостинице «Флигель».
— Спасибо за поддержку, Виктор. Мне очень приятно, что ты приехал.
— До встречи, Конни.
Она сказала ему своё «До свидания», наверное, прекрасно понимая, что не может обещать следующей встречи.
Он ушёл, а она не оставила ему ни шанса, ни надежды, как и тогда много лет назад, когда выбрала Джеральда.
«Так что получается, Джеральд силой держал в рабстве свободного человека, да и ещё издевался над ним», — так сказал сэр Гарольд своему внуку в ту ночь, когда ему пришлось притвориться призраком. И Адриан ответил тогда, что его отец не знал, на что дед сказал следующее: «Да как он это докажет, мой мальчик?». Сэр Гарольд в случае чего хотел «бить» именно на это, а оказалось, что это действительно так. Что ж, получается, Его Светлость был лучшего мнения о сыне… «Кошмар, — думал Его Светлость. — Бедный Адриаша! Бедный мой мальчик! Сколько ж можно: удар за ударом?! Какое-то проклятие! Сначала папаша над ним издевается, пытает его, отдаёт приказ состряпать бесчеловечный «спектакль» с какой-то непонятной «мыслью», спектакль, открывающий истинное лицо ненормальных палачей. Потом его чуть не убили. Потом он придумал себе миф, чтобы оправдать Джеральда, якобы, тот не приказывал ничего подобного, и миф этот потом был развенчан, а теперь ещё и это! Ещё и такая правда всплывает! Я-то что? Я справлюсь! Уже справился! А он? Адриан ещё так молод и всё-таки любит своего отца… Каково ему узнать, что тот, зная правду, держал его в рабстве, придумывая всё новые мучения для него, с каждым разом «совершенствуясь» в изощрённости? Бедный мой, бедный ангел!».
Прошло ещё несколько дней. Заседания проходили каждое утро, но несчастного бывшего раба туда больше не приглашали. Совсем скоро всё кончится, всё к этому шло.
Адриан в эти дни играл на рояле, обучался верховой езде у Фила и втайне ото всех учил грамматику. Между нами: Морис всё-таки спел молодому милорду бульварную песенку, чтобы развеселить. Сэру Гарольду вряд ли бы такое понравилось, так что это осталось их секретом. Каждый день приходили Конни, Фелиция, Филипп, Даррен, даже Эвелина и Мартин. Адриан учился жить с этой правдой.
Однажды, когда Филипп и Гарольд были на заседании, в замок приехали Констанция и Фелиция с будущей невесткой. Их в тот день не вызвали. А Даррена — да, и он сейчас находился в суде.
Адриан играл на рояле в той самой большой зале, леди слушали, но неожиданно заглянул Морис и позвал дочь и невестку сэра Гарольда вниз, чтобы те распорядились, что подавать на ужин. Молодой милорд и Мэрбл остались одни.
— Как красиво ты играешь… — сказала девушка.
— Спасибо большое. Но дедушка и мистер Морис делают это гораздо лучше. А я только учусь. А ты умеешь?
— Я нет. А по твоей игре в жизни не скажешь, что ты учишься. Кажется, профессиональный пианист.
Может быть, — а скорее всего, так и было, — девушка немного невольно преувеличила, никогда раньше не слышавшая игру настоящих профессионалов, что годами оттачивали своё мастерство. Юноша же снова поблагодарил.
— Не за что. Это ведь правда. У тебя очень красивые руки, музыкальные. Не переживай, ты всему научишься. И я — тоже, хотя на целых семь лет старше тебя.
Адриан удивлённо посмотрел на неё. В его понимании свободный белый человек мог и умел всё. Мэрбл поняла немой вопрос брата жениха и ласково рассмеялась:
