— А реально это, натаскать-то?

— Не знаю, не пробовал. У нас такое любой химик-второкурсник потянул бы. Только у того ещё десятилетка за плечами, а тутошние хорошо, если читать умеют. Немцев надо брать! Иначе все будет на фортуну рассчитано.

— Немцев! Ты про немцев особо не заикайся, пока сам не перекрестился. Так что, кислоты совсем не будет?

— Почему совсем? На эксперименты, думаю, наскребем, а вот для стабильного производства соды пока сомнительно. Придётся докупать за бугром. Да и я ведь тоже не супер-технолог для здешнего уровня.

— Не прибедняешься?

— Нет. С хорошими реактивами и нормальным оборудованием я тебе очень много чего сбацать могу. Да, даже с тем, что в Лыткарино у Зотова в лаборатории есть, можно достаточно кунштюков накрутить. Вот только объем будет на грани уникальности. И слабо он масштабируется. Придётся начинать с более привычных для аборигенов вещей. Тебе дядя Федор, государь, про новую пороховую фабрику рассказывал?

"Ишь, блин, прикарманил моё погоняло для Апраксина!"

— Так, заикался, что де надобно. А где делать-то будем и на какие гроши?

— Она нам нужна будет для практики будущих работников. А лучше понастроить маленьких, но много! Выживать будут только аккуратные! Зотов вроде договорился с церковниками ниже по Сосновке у Меленок ставить. БАГ обещался у кукуйцев бабло занять. Работяг на стройку опять попы дадут, за то, что им стеариновый заводик у Кожевникова поставим. Ну, на крайняк, Никита Моисеевич обещал у тебя попросить из академической суммы. — Увидев возмущение на лице царя, быстро добавил: — взаймы, взаймы. Кстати, ты сам церковникам свечную монополию подарил или это Зотовская идея?

— Сам. Причем тут Учитель?

— Уж больно набожен он для физика. Всё крутится вокруг патриарха — владыка то, владыка сё! Блйаять, противно! Думал он решил ублажить долговолосых.

— Он напротив, недоволен был. Но такова моя самодержавна прихоть! Чай не двадцатый век!

— Ну-ну! Надеюсь эффект будет.

Яков криво усмехнулся. Хотел видно, что-то ещё сказать, но тут пришёл Глеб посыльным от Гриманна, и Химик умчался готовиться к огненной потехе. Не прошло и минуты, как прибежал Лёха Лыков и сообщил, что Апраксин зовёт идти в Преображенское.

Я же сидел как мешком пришибленный. Вот такая колбаса! Много Яков не рассказал, но стало понятно, что кардинальных прорывов в химии ждать в ближайший год не стоит. А Капитан тем временем уже строил потешных выдвигаться к месту вечернего пикника. Солнце основательно склонилось к закату и кровавым цветом успело окрасить собиравшиеся на западе облака. Я вспомнил про показания барометра. Действительно, стоит ждать резкой перемены погоды — успеть бы фейерверк доделать. Оглянулся на Измайловский замок. За прудом у его ворот собирались возки царицыного поезда. Дальше задерживать начало вечернего представления смысла не имело. Конечно, в темноте будет всё выглядеть эффектно, но надо учитывать, что сестра с матерью побудут недолго. Так и протормозил, пока не увидел как у дороги, рядом с робятами, показался на большом гнедом жеребце командир потешного полка — князь Голицын. Те подровнялись. Апраксин вышел докладывать. После доклада Майор оглянулся на меня. Понятно — ждут царскую особу. Мой явный косяк. Поспешил к своим. Не доходя метров десять, перешел на строевой шаг. Подошёл, отдал честь.

— Та-щ, полковник, курсант Романов прибыл в расположение части. Разрешите встать в строй.

Майор зло сверкнул на меня глазами. Я про себя чертыхнулся: "Блин! Надеюсь, робятки ошибку в обращении не заметили!"

— ГОСПОДИН курсант, в чем причина задержки?

— Виноват! Государственная необходимость! — И главное изобразить максимально честный взгляд: "Гы-гы! Вот что ты на это скажешь, Дудыкин?"

Майор молчал. "Мстю обдумывает. Ну-ну!"

— Два наряда, вне очереди! Встать в строй!

— Есть!

На автомате развернулся и отправился на свое место между Воротынским и Мишкой Голицыным. Пока шёл терялся в догадках, в какие это наряды пойдет царь? В уставе их нет как класса. Однако, как только я занял своё место в строю, мысли сами собой улетучились. Привычно исполняя команды, потешные перестроились в колонну и двинулись по дороге в сторону Москвы. Не успели и полста метров пройти — команда:

— Песню запевай!

И тут Волков звонко:

Ну, хрен с ним, что может показаться кому-то анахронизмом! Главное — царю понравилось, когда Капитан напел. Потом ребенку и весь фильм вспомнить-показать пришлось. Невзирая на последующую головную боль и новый приступ тоски по потерянному миру.

Красочен и ярок был последний фейерверк 7190 года. Место выбрали для него весьма удачно — по берегам неглубокого сухого лога напротив дворцового комплекса, там, где наметили строительство академического городка. На северном, более крутом берегу у берез небольшой рощи полумесяцем разложили скамьи-брёвна. В центре сделали очаг из камней. Метрах в ста к югу, по пологому склону, переходящему в поле, расположились всякие хитрые устройства, посмотреть на которые царя не пустили. Когда мы прибыли на место, подготовка к "огневой забаве" вошла в завершающую стадию аврала. Вокруг суетилось приличное количество дворни. Старый Иоганн охрип и сипел команды на такой архаичной русско-немецкой смеси, что казалось его никто не в силах понять. Однако Яков Брюс переводил и, совершенно забыв о своем иноземном происхождении, отдавал команды на чистом русском командном. Причем пару раз я услышал довольно забористые выражения, от которых Глеб покрякивал, скрывая усмешку, а дворня ржала в голос. "Вот достанется ему от командиров за нарушение конспирации!" — я постарался отойти, чтобы не учить носителя раньше времени особенностям сексуальных отношений людей с огнеопасными предметами. Отошел недалеко, только чтобы мат не слышен был, к стоявшему на окраине поля каравану возков, колымаг и одной кареты, вполне европейского вида, на которых матушка Петра возвращалась в свой дворец.

Наталья Кирилловна, как и обещала, приехала посмотреть на забаву. Но из поезда она не вышла и наблюдала за приготовлениями, выглядывая из-за шторки кареты. Сестру она тем более не выпустила на позор средь стольких новых людей. К моему удивлению, на потеху пожаловали некоторые московские чины из думы, которые как бы случайно проезжали в Измайловское или из него или искали царицу по какому-то спешному делу. Тут был и глава Сыскного приказа князь Ромодановский с караулом своих стряпчих, и командиры пары солдатских полков и даже глава Стрелецкого приказа — дьяк Шакловитый с ротой стременного полка. Специально никого из них я не приглашал и уже готовился высказать дополнительные претензии "дядьям-командирам" за самоуправство. Однако скоро выяснилось, что это я был сам виноват в лишней толпе. К потешной поляне подъехал в окружении ближнего своего двора мой царствующий брат — Иван Недалекий. "Вот же дернул меня черт за язык шуткануть и пригласить его на потеху. А он тоже шутканул и приехал! Не хватало ещё и Софьи с господином госпечати оберегателем сюда заявиться, да патриарха с властьми прихватить!" Планировал ведь посидеть, покушать шашлычка в окружении только своих. Глеб обещался скоморохов позвать, позабавить меня местными веселыми песнями. Теперь точно облом — присутствие обоих царей и доброй половины боярской думы делало выезд почти официальным выходом.

Полчаса я принимал с братом поклоны, еще полчаса смотрел, как их матушке отдают. Потом боярин князь Прозоровский о чем-то переговорил с Майором и Апраксин с поклоном попросил пройти к подготовленным местам. Солнце ещё не зашло, когда верхи смогли устроиться на "трибуне". Перед нами построился стеной стрелецкий караул, и из-за них мне было совсем не видно, а вставать постеснялся. Наконец БАГ дал команду, и Яшка поднес зажженный факел к пороховой дорожке.