Мне же дальше воевать лететь следовало, хотя как же остро захотелось тоже виноград растить. Показалось, что начал понимать, почему в Македонии последний воинственный человек две тысячи лет назад жил — тут сам воздух к миролюбию и умиротворению располагает. Непременно "на дачу" к старости жить переберусь.

Пока же перебрался долбить Чаталджинские позиции турок. Очень серьёзную линию обороны, фактически защищавшую уже Стамбул. 27 фортов и редутов на сравнительно узком перешейке, способны оказались сдерживать армию любой численности, и нам поступил приказ "посодействовать прорыву" любой ценой! Что для иностранных граждан звучало резковато. Тут для меня представился случай торговаться уже не за цацку или гектар под виноградник. Мы выдвинули условие, что взломаем оборону, но за это выберем в тех местах участок для устройства военной базы. Аналог Севастополя, но у проливов. Под видом ещё одной летной школы, аналогичной той, что в МОЕЙ собственности уже существовала на Эзеле.

Легко обещать отдать то, что тебе не принадлежит, и Фердинанд договор подписал.

А потом мы приступили к серьёзной подготовке. В ходе наступления у турок оказалось захвачено много снарядов к 105-мм немецкой гаубице. Весил каждый более 15 кило, так что на борт брать получалось возможно их кассетой. Вот и засел весь наш персонал из жести пустых консервных банок вырезать пропеллерчики да стабилизаторы в "авиабомбам".

Потом, наконец, началась та работа, опробовать которую я и собирался направляясь на эту войну — мы поработали штурмовиками и у нас, наконец, получилась "карусель". Параллельно с получением опыта оказалась выполнена и боевая задача. Неожиданный для врага новый тактический приём сломил его дух и волю к обороне. А дале болгарская пехота, ворвавшись в разрыв обороны, завершила разгром неприятеля. Мы победили и враг бежит, бежит, бежит!

Три аэроплана во время операции оказались сбиты, а за всю компанию по разным причинам упало шесть аппаратов, и выжил в них только один пилот — я. Но весь фронт знал, что защищает меня Дева Мария, потому зависти не было. Все понимали, что это требуется заслужить. Нет на земле места, где так сильно в Бога хочется верить, как на войне.

Затем, как и полагается, произошла "раздача слонов" — и практически все русские волонтёры получили орден "За Храбрость". Механики из нижних чинов — солдатский вариант, пилоты — офицерский, а для меня предусмотрен оказался генеральский. Особо я не возражал, хотя больше обрадовался тому, что место для аэродрома с "полосой отвода" в 5 км вокруг и приличным подходом к морю, удалось удачно выбрать. "Здесь будет город (пардон база) заложОн" и "Отсель грозить мы будем… (кому потребуется)!

Но в радостный миг победы очень хочется верить, что это последняя война и смертей более ждать не следует. А фактически тут же начинается подготовка к следующей. Русские волонтёры с триумфом вернулись на родину. Макса и ещё пару остзейцев Фердинанд сманил остаться для эксплуатации тех летательных аппаратов и подготовки для них лётного состава из болгар. Причём с "моего" курляндца обязанность личного царского пилота так никто и не снял. Но это НАМ было только на руку, ибо итогами войны (дележом захваченных земель) никто доволен не остался.

Все страны Балканского союза не менее чем удвоили свои территории, но всем резко захотелось иметь ещё больше. То есть дело споро шло уже к грызне за кость уже внутри свары, при искусном науськивании немцев, и особенно земляков царя — австрияков.

Но недаром считается, что ночная кукушка дневную перекукует — Макс ведь не только сделался лучшим другом царевича Бориса и негласным советником Фердинанда, но остался только мне преданным агентом влияния. К тому же весьма не глупым! Задачу ему ставил любой ценой царя от "внутрисоюзной" войны отговорить и добычей удовлетвориться.

Действительно, какой смысл драться не с турком, а с серьёзным врагом, ещё вчера бывшим другом, ради территорий в основном покрытых бесплодными горами? К тому же, для победы над агрессором и Россия наверняка опять предложит хотя бы свои воздушные силы. Итоги штурмовки Чаталджинских позиций налицо, а ведь из Бургоса мы долетели в Софию в первые же сутки — очень будет жалко увидеть руины только построенной Враны.

В то же время дан был прозрачный намёк, что Целокупной Болгарии надлежит особенностям эпохи соответствовать, и пора о действительно приносящих прибыль колониях позаботиться. А такое возможно только в выборе ПРАВИЛЬНОЙ коалиции. И ДО СИХ ПОР Болгария всё делала верно. По-царски в этот раз следует мелочами пренебречь, и о Великом Будущем страны и трона думать. В общем — УБОЛТАЛ!

Нас, как триумфаторов встречала вначале Одесса, а потом и остальные города следования. Пресс-центр (незаметно финансируемый тестем), на месте боевых действий трудился слаженно, и незаметно была одержана ещё одна победа — информационная. Практически весь мир знал поименно и даже в лицо (газеты дрались за фотографии) всех наших авиаторов, как пилотов, так и механиков. Штурмовку укрепрайона авиацией немедленно принялись изучать в штабах.

Германия резко сократила заказы Крупу на артиллерию, и, видя, что их "Альбатросы" значительно уступают "Грибкам", высвободившиеся деньги перенаправила на закупку самолётов у тестя. Теперь авиазавод разрастался тоже как гриб, перейдя на трёхсменную работу. При этом исполнялись только те заказы, по которым оказывалась получена 100 % предоплата. Пусть с кровью, но правильная рекламная компания русского оружия дала результат, и теперь оборачивалась в золото, которое на следующем витке вновь обернётся оружием. Только уже не на продажу врагу, и более совершенным.

Ведь "Мотор" помимо "экспортных" 70-ти сильных моторов, освоил уже движок и на 120 кобыл (только на полную скупку этой модели и уходила вся прибыль авиазавода). Калеп смог и винт регулируемого шага повторить, причем и на три лопасти, и даже на четыре, но и это новшество покоилось на НАШИХ складах. А для "общего пользования" аэропланы продолжали летать на "классике" — деревянных, клееных.

Чтобы при этом ретроградом не прослыть, завершили проект с гидросамолётом. Наша алюминиевая "яхта", наконец, научилась летать (с двумя 120-ти сильными моторами), и получила название "Екатерина" (Каталина — звучало не патриотично). Угроза флоту тут же оказалась всеми замечена. В попытках скопировать аппарат Европа либо всю вырабатываемую у себя электроэнергию задействовала на производство алюминия, либо попыталась купить крылатый металл у САСШ. Но очень жёстким контрактом на 5 лет, все мощности ALCOA работали на Россию. Выдержав театральную паузу, избытки мы согласилась продавать, но по тройной цене и опять же при предоплате.

Для ещё большей раскрутки рекламной компании, а главное — демонстрации технической мощи державы (и своевременного предостережения Фердинанду 1-му не наделать глупостей) готовился перелёт Николая 2-го на "Екатерине" в Болгарию. Командиром корабля остался, уже почти год летавший на лодке капитан Нестеров. Кстати, "свою" петлю совершил он ещё два года назад на "Грибке", теперь уж бесспорно опередив Адольфа Пегу.

Мне предложено было кресло второго пилота (и за компанию штурмана — ибо округу знал). От Питера до Варны почти 2,5 тыс. км., но строить промежуточные аэродромы для амфибии не требовалось — водная гладь находилась без труда. То на тихом лесном озерке, то на Днепре широком, поджидали питание для мотора, и питание для плоти. А весь перелёт занял менее суток — мировой рекорд!

Прилёт оказался неожиданным и очень своевременным. Царь-австрияк, всё же на науськивания земляка-посла реагировал с большим вниманием, чем на доводы разума своего сына и Макса. Назревавшую грызню на Балканах предотвратить мог только авторитет русского Государя.