Внедрение новых доменных печей оказалось делом продолжительным. После того, как счастливые обладатели этих махин вдруг стали выдавать громаднейшие объемы чугуна за каждую выплавку, да ещё и едва ли не потоком, их конкуренты озаботились заказом себе подобных комплексов. Причем, во всех случаях мы требовали от покупателей и их сотрудников, что будут работать на нашей продукции, магические клятвы на наших алтарях о сохранении всей информации, полученной от нас в сфере металлургии и работы печей. Позднее, им были в качестве бонуса переданные материалы по теме строения металлов, диаграммы кристаллизации, периодическая таблица Менделеева, адаптированная алхимиками под этот мир, с характеристиками каждого элемента из неё, и описания некоторых сплавов и технологий их получения, условий и сферприменения, что пригодятся промышленности Норринга.

Фредерик, поняв что именно мы сделали, в начале, долго возмущался, но уже спустя месяц после начала работы первых доменных печей нового образца. А затем и массового появления целого списка продукции, существенно облегчившей и удешевившей многие производства, прекратил постоянно выходить со мной на связь с упреками.

Как оказалось, простые сверла из стали Р18 и метод их изготовления, включая состав опочной смеси, дал рост выпуска целого набора металлических изделий требующих точной обработки сверлением. В конечном итоге, один из моих землян-пленников, выдавил из себя схему советского токарно-винторезного станка 16К20, который мы смогли реализовать в металле, а потом и добавить артефактную систему автоматизации и управления. Правда, это было наше первое и последнее творение подобного рода. Станок для этого мира оказался натуральным чудом, вызвавшим благоговение местных инженеров, но на том всё и закончилось. Механическую часть стали производить в Бурисе по договору с нами, выплачивая двадцать процентов цены от каждого проданного станка, а комплектующие из артефактной составляющей поставляли заказчикам уже мы.

Вообще, старая советская разработка, которая с годами лишь проходила модификацию, но до конца, даже с появлением кибернетических производственных линий, с постсоветского пространства не только не ушла, но и стала после распада Варшавского договора, а потом и СССР, применяться на заводах многих западных стран, хоть и в изрядно доработанной версии. В этом же мире, адаптированные под магическую начинку станки и вовсе пошли не хуже дефицитных куриц в период перестройки Горбачева. И это при том, что тут нет настолько серьёзной промышленности, как на Земле конца двадцатого века.

Информация же построению металлов, металлографии, сплавам, их свойствам и характеристикам сферам применения и условиям эксплуатации, для здешних металлургов, инженеров и конструкторов была чем-то сродни библии для древних людей, если не серьёзнее.

Уже через полгода в армию стали поступать доспехи не из стали, а из более легких сплавов на её основе. Причем, цена на эту продукцию оказалась в разы ниже, чем раньше, что несказанно радовало монарха и Деймона с Рилером. К тому же, промышленность стала выпускать с применением этих знаний и многие элементы оснастки для войск — более прочные, долговечные и дешевые.

В конечном итоге, уже к концу года у меня состоялся разговор с Фредериком:

— Дарек, я просил тебя дать нам нечто, способное стать сильнее, а не очередной повод напасть на нас, — произнес король, — Ты что делаешь?

— Полтора года назад мы имели разговор, в ходе которого я объяснил тебе опасность таких действий. И пошел иным путем. Теперь у тебя снабжение армии дешевле на треть, а боеспособность выше. Что ещё ты хочешь?

— Уже весь континент в курсе о твоих станках, сплавах и технологиях. На нас точат зубы, — усмехнулся Фредерик, — На совете королей меня не убили только потому, что рядом были твои парни, — кивок на Деймона и Рилера.

— Всё так, — подтвердили они, — Фредерик не приукрашивает. Уже есть требования передать остальным странах все технологии и даже часть парка станков. Кроме того, очень многие хотят получить доступ к стекольным производствам или получать эту продукцию на постоянной основе… бесплатно. И нам угрожают войной.

Услышанное удивляло. То ли я чего-то не понял, то ли тут даже монархи похожи на рекетиров.

— Это кто такой смелый? — спросил я, уже прикидывая как уничтожить наглеца.

К слову, способ имелся, хотя и достаточно медлительный и требующий несколько тысяч жертв на алтарь, но зато столица противника превратилась бы в руины.

— Хайборея, — ответил Фредерик, — Их король требует стекло, сплавы и технологии. А так же доменные печи и уничтожение всего этого у нас.

— Это всё или есть и другие кандидаты на роль самоубийц?

— Дарек! — возмутился Фредерик, — Нас хотят обобрать, унизить и лишить всего созданного нами. А если мы н согласимся, то начнут с нами войну.

— Сколько стран? — спросил я.

— Семь.

Несколько минут я обдумывал ситуацию, а потом повернулся к Рилеру:

— Полагаю, ты всё проверил и они ведут подготовку к войне?

— В точку. И даже если выполнить их требования — война все равно будет. Норринг ныне считается достаточно богатой страной. Зажиточной, даже. Во всяком случае, в отношении запасов золота в казне государства, текут слюни у всех. Даже новый король Лорейна начал активные переговоры с хайборейским монархом о совместном нападении.

— Численность армии Хайбореи? И Лорейна? — спросил я, — А нашей?

— Нашей — девятьсот три тысячи. Хайбореи и Лорейна в сумме дадут около семисот тысяч, — пожал плечами Фредерик.

— Наша армия перешла на новые штаты и новую экипировку? — спросил я.

— Не вся. Мощности ваших мастерских, между прочим, ограничивают скорость перевода войск на новые брони и оружие.

— Сколько корпусов укомплектованы по новому штату? — уточнил я.

Оружие и броню, изготавливаемые из новых, более легких сплавов, поставляемые в армию, обрабатывают в мастерских моего надела, превращая в боевые и защитные артефакты. Однако, насколько именно удалось укомплектовать этим добром армию я не в курсе.

— На две трети, — пожал плечами Фредерик, — А что?

— То есть, порядка пятисот-шестисот тысяч, — усмехнулся я, — Допустим… Сколько дружин осталось в стране? У дворян.

— Только у тех, что вдоль границ и у тебя, — усмехнулся монарх.

— Насколько мы в профиците?

— На девятьсот тысяч золотом, — ответил Фредерик, — Это результат трофеев от мятежников, экономия от выявленной схемы хищений моей родни, увеличение товарооборота металлургии и связанными с ней отраслей промышленности и торговли…

— И? — спросил я, — Ни Лорейн, ни Хайборея быстро армию к войне не приготовят. Кроме того, у них есть явные проблемы с бюджетом из-за роста нашего экспорта — мы им продаем в четыре раза больше, чем покупаем.

— В Хайборею — да, — кивнул Фредерик, — А Лорейн так и не снял торговое эмбарго.

— Ну, в Лорейна и перед войной с нами начали появляться трудности, — хмыкнул я, — От того покойный Винсент и решился на военную агрессию.

Ныне покойный король Лорейна умер спустя семь месяцев после подписания мирного договора. Для всех, у него просто остановилось сердце. В действительности же, мы провели ритуал, отправивший обитателя Царства Снов, который и оборвал жизнь сего монарха.

Вообще, не смотря на то, что он был нашим врагом, я испытывал к нему уважение. Всё же, не имея карманных мистиков, он смог выстроить отношения и с магическими орденами, и со жрецами, и поставить на место знать. Винсент, за годы своего правления, не просто стал именно правителем, взяв страну под свой жесткий контроль, а ещё и превратил её в одного из лидеров промышленности и экономики на континенте. И всё это за двадцать три года правления. В сравнении с семнадцатью годами Фредерика, который до сих пор окончательно не подвил знать и не расправился с тем разгулом коррупции, что до сих пор цветет в коллегиях, это впечатляет.

Племянник Винсента, ставший новым королем Лорейна, несмотря на молодость, являлся достаточно сильной личностью и своему покойному дяде не уступал ни хваткой, ни силой воли, ни упорностью в достижении целей. Однако, в отличии от большинства, он понимал, что Винсент умер не сам по себе и во всем открыто винил нас, Крайн. От того, первым указом, что он издал, получив трон, было ужесточение отношения к любым мистикам.