— Бр-р! — поежился Эдик. — Ты что, уже убила кого-нибудь?

— Зарезала! Свеклу зарезала!

— Уберите от меня эту кровожадную женщину! Эту леди Макбет! Уберите, ибо я за себя не отвечаю!

— Слушаюсь, командир! — Вика поспешно спрятала руки за спину.

— Рядовой Лютикова! Отвечайте по уставу: вступали ли вы в телефонный контакт с вышестоящими товарищами Лютиковыми?

Вика нахмурилась:

— Не звонила и не буду.

— Викуль, это ты зря, — вздохнул Бодягин. — Не стоит обострять отношения. Все равно рано или поздно нужно будет поладить с предками. Хотя бы для того, чтобы подать документы в ОВИР. Тебе понадобится их письменное разрешение.

— К тому времени они сами придут сюда с извинениями, — упорствовала Вика. — Ты же знаешь, я пыталась… Объяснила им все по-человечески. И мама была не против… Но вот папа… Я от него этого не ожидала. Ничего-ничего, я его прекрасно знаю. Сперва он всегда говорит «нет». А потом сам же начинает подлизываться. Погоди, накупит подарков, возьмет бутылку «Столичной» и придет знакомиться с будущим зятем…

В дверь позвонили.

— Ну вот! А я что говорила! Недолго же они выдержали!

Девушка бросилась на кухню мыть руки. Эдик торопливо поднялся, поправил покрывало на диване и пригладил волосы. Вика с полотенцем в руках уже мчалась в прихожую.

На пороге стояли двое незнакомых мужчин, а из-за их спин выглядывали соседи снизу — муж и жена.

Не дав им и рта раскрыть, Вика затараторила:

— Это не у нас течет… У нас у самих на кухне стена мокрая. Это, наверное, выше прорвало…

— Гражданин Бодягин здесь проживает? — строго спросил один из незнакомцев.

— Да… — Вика растерянно отступила в сторону. И вся четверка незваных гостей гуськом проследовала в комнату.

— Ваши документы, — потребовал у Эдика тот же человек в штатском.

— А в чем дело? — Бодягин старался не терять самообладания.

— Документы! — не терпящим возражения тоном повторил незнакомец.

— Это у вас самих надо проверить документы! — вспыхнула Вика. — Кто вы такие? И по какому праву врываетесь в чужую квартиру?

— Помолчи! — остановил ее Эдик, доставая паспорт из кармана куртки.

Человек в штатском внимательно изучил все записи.

— Та-ак… Кооперативная, 3, корпус 10… Почему проживаете не по месту прописки?

— Товарищ уехал в командировку, попросил посторожить квартиру, — невозмутимо ответил Эдик.

— Лжете, молодой человек, — немедленно встряла соседка. — Сергей Архипович второй год за границей работает. Он вам квартиру сдает. За сорок рублей в месяц.

Она искательно посмотрела на штатского.

— Да, он уехал в заграничную командировку, — спокойно подтвердил Бодягин. — И мы договорились, что я буду следить за порядком и оплачивать коммунальные услуги.

— Разберемся, — сказал человек в штатском, передавая товарищу паспорт Эдика. — Ваши документы, гражданка, — обратился он к Вике.

— Это моя знакомая, она здесь в гостях, — торопливо опередил девушку Бодягин.

— Знакомая! — издевательски передразнила соседка. — Сожительница она его. Две недели как переехала. С чемоданом, — она презрительно оглядела Вику. — Есть некоторые бессовестные, которые мужчинам на шею сами вешаются, без расписки.

— Не ваше дело, — огрызнулась Вика.

Соседка открыла было рот, чтобы еще раз осудить безнравственность нынешней молодежи, но штатский отодвинул ее.

— Документы, — повторил он.

— У меня только служебный пропуск, — Вика протянула ему синюю книжечку. — Паспорт был мною утерян, о чем сделано соответствующее заявление в Краснопресненский РОВД, — как по писаному, отчеканила она.

Эдик сжал ей локоть.

Штатский внимательно изучал удостоверение. Потом пристально стал разглядывать девушку.

— Чья это фотография? — вдруг спросил он.

— Моя, — удивилась Вика. — Что, разве непохожа?

— Комаров, взгляни-ка, — мужчина передал напарнику синюю книжечку. — Она?

— Липа, — бросив беглый взгляд на документ, заключил тот. — Еще и криво приклеено.

— Да вы что? — возмутилась Вика. — Это мой пропуск. Мне выдали его в отделе кадров!

Комаров уже накручивал диск телефона.

— Алло? Архив? Мне нужен отдел кадров… — помолчав немного, он сказал: — Отдел кадров? Вас беспокоят из комитета госбезопасности, лейтенант Комаров. Нас интересует, числится ли у вас в штате гражданка, — он заглянул в удостоверение, — Лютикова Виктория Валентиновна, архивариус… Что? Когда? С понедельника? Ага… Ну, спасибо… спасибо, — повесил трубку.

— Гражданка Лютикова, Виктория Валентиновна, — глядя на девушку, сообщил он, — три дня назад, 28 ноября, уволена по статье за прогулы…

— Как уволена?! — обомлела Вика. — Какие прогулы? Да у меня отгулов за выходные накопилось пол месяца. Я только три дня и использовала, Галина Алексеевна сама разрешила…

— Разберемся, — Комаров сунул синюю книжечку в папку, где уже лежал паспорт Бодягина.

В прихожей хлопнула дверь.

— Не опоздал? — и в комнате появился Юрий Владимирович Дрига собственной персоной. — О, Виктория Валентиновна, и вы здесь! — разулыбался он Вике, как старой знакомой. — Вот видите, как нехорошо получилось, я же вас предупреждал… Ну что, Эдуард Самуилович, впутали-таки милую девушку в неприятную историю?

Эдик и Вика молчали. Соседи торжествующе поглядывали на них.

— А мы, собственно говоря, к вам по делу, — продолжал Дрига.

Он вынул из кармана сложенную вчетверо бумажку и помахал ею в воздухе:

— Вот ордер на обыск.

— А на каком основании? — хмуро спросил Эдик.

— Вообще-то я не обязан перед вами отчитываться, — Юрий Владимирович фамильярно похлопал его по плечу. — К тому же, мой юный друг, основания всегда найдутся. Но так и быть, имея в виду нашу старую дружбу с Викторией Валентиновной и вами… Накануне Олимпиады решением Моссовета проводится чистка образцового коммунистического города от тунеядцев, спекулянтов, проституток и прочих антисоциальных элементов. Насколько мне известно, Виктория Валентиновна нигде не работает и неразборчива в связях… Вас устраивает такое объяснение?

Вика беспомощно взглянула на Эдика.

— Подонки, — процедил он сквозь зубы.

— А вот оскорбления при исполнении… — Юрий Владимирович значительно побарабанил пальцами по столу. — Надеюсь, до открытого сопротивления дело не дойдет? Начинайте обыск, распорядился он. — Граждане Лютикова и Бодягин, пройдите сюда, — Дрига указал на диван. — Понятые — вон на те стулья.

Вика сидела, как оглушенная. Она едва воспринимала все, что происходит вокруг. Безымянный в штатском за столом заполнял какие-то бумаги. Комаров вываливал на пол содержимое шкафа. В воздух летели платья, рубашки, нижнее белье, простыни и пододеяльники. Дрига собственноручно перетряхивал книги. Некоторые он откладывал в сторону и диктовал безымянному их названия:

— Лев Троцкий, «Моя жизнь»… Записал? Леонид Андреев, «Рассказ о семи повешенных»… Сартр, Жан-Поль, «Слова»… «Вопросы философии», журнал, номера два, пять, девять за 1966 год… Вернадский В. И. «Философские мысли натуралиста»… успеваешь?..

Понятые о чем-то тихо переговаривались между собой.

— Антисоветчик! — донеслось до Вики. — Ишь какие книжки держит…

Эдик, который до сих пор сидел с каменным лицом, презрительно бросил:

— Для вас любая книга — антисоветчина…

— Молчать! — рявкнул на него Юрий Владимирович. И вновь обернулся к безымянному: — Бахтин Михаил, «Проблемы поэтики Достоевского»…

— Чего-чего там по этике? — переспросил тот, почесывая ручкой за ухом.

— Не по этике, а поэтики, в одно слово, — поправил его Дрига. — Комаров, тайники какие-нибудь обнаружены?

— Пока нет, — басом отозвался тот, закончив простукивать плинтусы. — Ну-ка, поднимитесь!

Вика и Эдик встали с дивана.

Комаров, крякнув, рывком поднял сиденье — и тут же уронил его.

— Блядь! — выругался он.

— Что такое? — немедленно подскочил к нему Юрий Владимирович.

— Р-р-рука, — заикаясь, выговорил лейтенант.