Но Лили приходила. И встречи наши всегда начинались одинаково: сгорая от нетерпения, второпях сбрасывая с себя одежду, мы бросались в объятия друг друга, наши тела и души сливались воедино, и на какой-то миг — или вечность? — мы покидали бренную землю, возносясь туда, где царит райское блаженство.
Я любил, обожал, я боготворил ее.
Меня восхищало в Лили все: внешность, жесты, походка, манера одеваться, вести беседу… Умиляла легкая шепелявость и детская привычка грызть ногти, когда она размышляла над каким-то трудным вопросом… Трогали ее серьезное отношение к мелким бытовым проблемам и готовность помогать всегда и всем.
Она всей душой сочувствовала русским революционерам…
Она плакала над умирающим щенком…
Несмотря на разницу в годах (Лили была на десять лет старше меня), я чувствовал себя рядом с ней взрослым человеком, умудренным опытом. Пережив немало трудностей, обладая незаурядным умом, она сумела сохранить в себе открытость и чистоту и оттого порой казалась такой беззащитной… Мне так хотелось согреть ее, укрыть от мелких неурядиц и больших бед…
Я мечтал быть с нею всегда. Я предложил ей руку и сердце.
Но Лили ответила отказом…
— Михаил, — вздохнула она. — Он пропадет без меня.
Напрасно я твердил, что нельзя приносить свою жизнь в жертву другому человеку, что судьба жестоко мстит за это, что Бог свел нас с нею не напрасно…
— Нет, — твердо сказала Лили. — И прошу, больше никогда не говори об этом.
Я ненавидел ее мужа. Я совершенно серьезно размышлял о том, каким способом лучше убить его. Единственное, что останавливало меня, — сама Лили. Она не простит.
Так прошло лето. Незабываемое лето 1899 года. А потом все разрешилось само собой. Лили собралась в Америку, где готовился к постановке ее «Овод».
К слову, писательницей она была неважной. Для всех так и осталась автором одной книги».
Немного истории
«На протяжении нескольких лет Англия пыталась захватить две южноафриканские страны — Трансвааль и Оранжевую республику. Обе они были заселены бурами — выходцами из Голландии, подчинившими себе местное население. Неоднократные попытки Англии превратить эти независимые республики в свои колонии заканчивались провалами, причинявшими ей зачастую большой политический ущерб. Теперь, в 1899 году, английское правительство решило применить военную силу для достижения своих целей. Особую активность в этом направлении развил министр колоний в консервативном правительстве Джозеф Чемберлен.
В октябре 1899 года началась англо-бурская война, затянувшаяся почти на четыре года».
(Из книги В. Трухановского «Уинстон Черчилль».)
Южная Африка, Кейптаун, ноябрь 1899 года
— Капитан Джордж Герберт Рейли прибыл в ваше распоряжение, сэр!
— Отлично! — вопреки уставу, командующий пехотой полковник Холдейн протянул руку вновь прибывшему офицеру. — Надеюсь, вам уже объяснили ситуацию и наши задачи?
— Проникнуть на территорию врага, выяснить численность и расположение сил противника, сэр! — отрапортовал Джордж. — Мое личное задание — узнать о стратегических планах буров.
— В ваше распоряжение поступают пять человек, — Холдейн подал капитану список. — Вы познакомитесь с ними в пути. Все они надежные, проверенные люди.
— Джордж? — послышался сзади изумленный возглас.
Рейли обернулся. Перед ним стоял Уинстон Черчилль.
— Винни?! Какими судьбами? Мне говорили, ты оставил службу в армии!
— Так точно, сэр! — рассмеялся Черчилль. — Я командирован сюда как корреспондент газеты «Морнинг пост», которая платит мне 250 фунтов стерлингов в месяц и покрывает все расходы, которые я несу в Южной Африке.
Джордж присвистнул:
— Твои акции растут, дружище! За такое вознаграждение и я, пожалуй, добровольно полез бы в лапы к бурам. Но ведь ты хотел вплотную заняться политикой? Кажется, даже выставлял свою кандидатуру на выборах?
Уинстон скривился. Черчилль не любил, когда ему напоминали о провалах.
— Да, но первая попытка оказалась неудачной, — не вдаваясь в подробности, ответил он. — Правда, я не теряю надежды. Вот увидишь, я еще буду заседать в парламенте, я добьюсь своего.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — искренне сказал Рейли.
Из трубы паровоза повалил черный дым. Послышался скрежет, а следом за ним — протяжный гудок.
— Эй! — встревоженно высунулся из вагона Холдейн. — Друзья! Отправляемся!
— Бай, Винни! — Рейли вскочил на подножку и махнул приятелю рукой. — Еще увидимся!
Но, к его удивлению, Черчилль резво запрыгнул на ступеньки за ним следом.
— От меня так просто не отделаешься, Джордж. Я тоже еду.
— В разведку? — оторопел капитан. — В тыл к бурам?
— А что тут такого? — пожал плечами Винни.
Бронепоезд набирал ход. Машинист обязан был рассчитать скорость так, чтобы оказаться во вражеском тылу с наступлением темноты. Рейли перебрался на открытую платформу, чтобы познакомиться с поступившими в его распоряжение солдатами и объяснить им индивидуальные задания. Винни, вытащив блокнот, на хдду набрасывал корреспонденцию для «Морнинг пост». Холдейн собрал в своем вагоне командиров подразделений. Все шло своим чередом.
Мимо проплывали унылые африканские пейзажи, в которых Рейли никогда не находил ничего интересного. Над раскаленной землей пылало раскаленное солнце. И вдруг, как это всегда бывает в тропиках, не признающих полутонов, наступила темнота. Высыпали звезды, яркие, крупные и расположенные совсем не так, как в северном полушарии, а под ними, на самой трубе паровоза, примостился рожками вверх молодой месяц. Вокруг было тихо.
Внезапно мимо уха Джорджа с громким свистом стремительно пролетело какое-то насекомое. И тут же послышался крик:
— Ложись! Буры!
Стоявший рядом солдат резко толкнул капитана, и тот, не устояв на ногах, брякнулся на пол. А над головой уже вовсю свистели пули, и сквозь стук колес можно было уловить топот копыт.
Подобравшись к самому краю платформы и приподнявшись на локтях, Джордж несколько раз выстрелил в темноту. Через минуту он уже начал различать неясные очертания всадников. Один из них несся на своем скакуне вровень с его глазами. Джордж прицелился и…
Скрежет, свист, дым, крики, стоны — ад кромешный. Джорджа что-то подтолкнуло снизу, подкинуло вверх — и он вывалился с поезда прямо, казалось, под копыта перепуганного, взбешенного коня, перекатился по чьим-то телам и камням, ударился обо что-то твердое… И наступила тишина.
«Бронепоезд углубился на занятую бурами территорию, был обстрелян, и несколько его платформ сошло с рельсов. Паровоз и часть платформ оказались блокированными. Черчилль… принял энергичные меры с целью вывезти паровоз и уцелевшие платформы из-под огня, спасти раненых и доставить в безопасное место персонал бронепоезда. Покуда командовавший пехотой старый друг Черчилля Холдейн прикрывал бронепоезд огнем, Черчилль организовал разблокирование пути, и паровоз с уцелевшими платформами двинулся обратно.
Однако отступление завершилось неудачно: сначала Холдейн и его солдаты, а затем и Черчилль были взяты в плен».
(Из книги В. Трухановского «Уинстон Черчилль».)
Южная Африка, Порт Лоренсу-Маркиш, 10 декабря 1899 года
Пит широко улыбнулся, обнажив идеально ровные белые зубы:
— Слава Богу, мистер Джордж, теперь ваши злоключения позади.
— Спасибо, Друг, — сердечно поблагодарил Рейли. — Право, не знаю, чем отплатить тебе за все, что ты сделал…
Парень махнул рукой:
— О чем вы говорите, сэр!
— Если я тебе понадоблюсь, обратись в Лондоне по этому адресу, — и Рейли продиктовал несколько слов. — А теперь прощай, Пиг. Я никогда не забуду, что ты сделал для меня…
Джордж обнял юношу здоровой рукой и поднялся по трапу на пароход, отправляющийся в Европу.
