Альвиг же ласково провел по ней, и та вновь обернулась татуировкой. Теперь уже на его коже.

— Так легко воспринимаешь магию. Ты такая податливая, — продолжил мужчина, чуть придвигаясь ко мне.

Я вжалась в спинку кровати.

— И пугливая. Как дикий зверь. Не прирученный.

Он нежно провел пальцем по моему животу, вызвав мурашки. Улыбнулся. И надавил. Кончики его пальцев венчали острые когти, которыми он легко порезал кожу. Тонкая царапина покрылась капельками крови.

Я вскрикнула. Дернулась. И кусочки ночнушки соскользнули, обнажая тело. Глаза Альвига вспыхнули.

Он резко встал. Отвернулся. Быстрыми шагами пересек комнату. Плавными движениями касаясь стен, он оставлял полосы цвета крови, которые сразу исчезали, таяли в густой черной дымке. Это выглядело, будто он опутывает мои покои еще более темными и ужасающими заклинаниями, такими, которые не позволят ни Драгону, ни Дайгору — никому из драконов — попасть сюда. Пока темный маг не наиграется со мной и не позволит им войти.

Напуганная возможностями Альвига, я решилась произнести:

— Драгон — моя истинная пара. Тебе ничего со мной не светит.

Я не знала правда ли это, но надеялась, увидев реакцию Альвига, пролить свет на тайну.

Мужчина замер. Обернулся. Легкое удивление скользнуло по лицу тенью.

— Истинная пара? — выплюнул он. — Драконьи штучки. Легенды для наивных девственниц и помешанных старых дев. Или ты… — он помедлил. Оценивающе взглянул, — тебе все это нравится?

Вновь приблизился и с издевкой произнес:

— Единственная любовь на всю жизнь. Всегда ждала моего принца. Хранила себя.

На последних словах он задумался. А затем бесцеремонно отбросил остатки моей ночнушки.

— Хранила?

Я взвизгнула и без раздумий ударила ногой по рукам. А не стоило приковывать меня к стене! Может обошелся бы пощечиной.

Альвиг только засмеялся.

— Строптивая.

С интересом осмотрел мое обнаженное тело.

— Так даже интереснее. Ты дикая, страстная, необузданная. Для дракона, с их правилами, легендами — слишком яркая, слишком живая. Твоя истинная пара среди темных магов.

— Это же сказки для старых дев, — бросила я, с силой отгоняя идею быть парой с темным магом.

Альвиг небрежно пожал плечами.

— Мы не верим в сказки и сами выбираем с кем хотим делить в постель. Эту ночь или же много ночей.

Мужчина положил ладонь мне на талию и сжал ладонь.

Тогда я была готова кричать и отбиваться, но обдумывая все на следующее утро, вынуждена признаться самой себе: я почувствовала желание. Не будь Альвиг темным магом, заколдовавшим мои покои, где-то в замке с драконами — я бы не раздумывая поцеловала его.

— Я выбираю тебя, — произнес он, склоняясь к моему лицу.

От мужчины пахло сладкими цветами, свежей росой и подземельями.

Я замерла.

Он хмыкнул, ослепительно улыбнулся. Щелкнули запоры оков, и те со звоном упали. Он освободил меня. Похоже мужчина счел пойманную жертву соблазненной и готовой отдаться. Просчитался. Девушки в моем мире часто оказываются в объятиях коварных соблазнителей, и ничто не мешает спать с любым, с кем захочется. Только от этого, настоящая любовь, искренность — ценится сильнее, чем животная похоть. В тайне мне хотелось забыться, оказаться в его крепких объятиях. Движения его тела, его взгляд — сулили бурную и страстную ночь. Полную самых тайных желаний. Только я все еще могла держать себя в руках.

Оттолкнув изумленного темного мага, я сжала в ладонях свой медальон, найденный в подземельях Даргоро-Даз. Камень раскалился, обжигая кожу, но я не отбросила украшение. Чувствуя, что только драконье украшение способно развеять иллюзию темного мага.

Белый свет пролился из граната, озаряя все вокруг, разрушая темное колдовство. Столб света ударил в грудь Альвига, и темный маг, вскрикнув, исчез. Его фигура обратилась в черный дым. А затем растворилась. Мои покои вновь обрели привычные очертания. Мягкие краски, бархат и шелк. Исчезли стены подземелья, цепи, бурлящая дымка.

Колдовство продолжалось, и я ощутила странный зов из своего медальона. Сначала мои ладони, руки, а затем и все тело втягивалось в сердцевину камня. Мир схлопнулся. Я видела очертания покоев сквозь гранатовое стекло, а коснувшись его пальцами, ощутила холод драгоценного камня. Кроме меня здесь был кто-то еще. Бледно-голубое свечение длинного драконьего хвоста — выдавало его присутствие. Вот он пошевелился и двинулся ко мне, открывая взору громадную морду волшебного дракона, сотканного словно из холодных лучей света.

Наш молчаливый диалог длился всего мгновение. Я взглянула на призрачную чешую, ощутила внимательный взор прозрачных глаз и почувствовала, что чистая, природная магия о которой говорил Дайгор — мне отныне подвластна. Чары были на кончиках моих пальцев, покалывали их голубыми огоньками, искрились словно тысячи маленьких звездочек.

Я ощущала, что стоит мне взмахнуть, и эти звездочки подчинятся повелению. Они обратятся в призрачных драконов, окутают магической иллюзией, очаруют, уничтожат армии и разрушат стены замков, словом, обернутся любым заклинанием, которое я только могу выдумать. Альвиг, сказал, что я отзываюсь на магию драконов и темную магию. Неверно. Я отзывалась на магию, что была предтечей подобных форм. На чистую, природную, истинную силу.

Я слышала ее нарастающее пение, а вскоре, моя кожа засветилась, и пение, казалось рождалось уже внутри меня. Природная магия наполняла тело, словно пустой, стеклянный сосуд, который был создан лишь для этого. Я чувствовала, что рождена, чтобы стать пристанищем этой силы.

Но ее было слишком много.

Магия переполняла мое тело, струилась по венам. Я не была готова к столь огромной силе, и вскоре, уже почувствовала, что тону, захлебываясь. Кашель и хрип вырвался из груди, а попытки судорожных вдохов не увенчались успехом — во мне не было места сделать даже глоток воздуха. Не было места жизни. Кожа трескалась, разрывалась, а края светились ледяным светом абсолюта.

В глазах потемнело, я потеряла сознание. В следующую секунду я обнаружила себя в библиотеке. Дайгор озабоченно суетился поблизости, а Драгон, мрачно скрестив пальцы, наблюдал за мной, сидя в кресле в углу.

— Живая, — всплеснул лапками дракончик. Драгон не шелохнулся, лишь сильнее нахмурился.

— В себе ли, — сухо ответил он, — чистая магия могла стереть ее личность, а нам оставить пустую оболочку, вместилище.

Я, приподнимаясь на локтях, увидела, что лежу на дубовом письменном столе, откуда, кто-то нетерпеливо смахнул все бумаги, свитки, писчие перья и даже несколько стеклянных бутыльков — они разбились, и разноцветные осколки усыпали пол. Все это великолепие оказалось заляпано мерцавшими волшебными снадобьями, разлитыми под ногами.

Вокруг деловито сновали люди-драконы. Длинные белые мантии, наброшенные словно-бы на тело человека, открывали взору драконьи лапы вместо ступней и кистей рук, а из-под полы, у каждого, виднелся хвост, покрытый гибкими чешуйками. Их лица-морды выражали искреннюю озабоченность, следя как я устраиваюсь поудобнее.

Одно из существ, драконица, зашипела, стараясь воспроизвести человеческую речь.

— Что чувствуешь?

Я задумчиво оглядела свои руки, прислушалась к ощущениям.

— Чувствую, — я помедлила, — как будто отлично выспалась. Пару суток так, спала причем на курорте, на пляже. Отдохнувшей, — припечатала я, мстительно глядя на удивленного Драгона.

— И способной понимать речь драконов, — добавил мужчина.

— Сосуд наполнился магией, — пояснила драконица, — могут быть и другие проявления силы.

— Она не сосуд, — сдерживая ярость произнес дракон, — человек.

— Как будет угодно наследнику империи, — поклонилась драконица, — но магия поглотит этот не-сосуд, если ее не обучить черпать силу. Сейчас этот не-сосуд, ведет себя как пустое вместилище, позволяя магии струиться. Этот не-сосуд — чистый проводник магии, если будет угодно следующему императору. Чистый и слабый. Она может сгореть изнутри, расплавиться или взорваться, унося жизни, разрушая замки, выжигая дотла ближайшие поселения. Зависит от силы источника, к которому ваша возлюбленная решит обратиться.