— А я не могу отказать тебе в безраздельной власти надо мной, — произнес он.

Я утонула в его глазах — глубоких, бесконечных. Глазах, в которых видела свое отражение, озаренное солнечным светом. Никто и никогда не так не смотрел на меня. Я знала — я могу доверять Драгону, положиться на него и отдать в его сильные руки свою жизнь.

— Я отказываюсь от выбора невесты как приза императору. У меня уже есть свое сокровище.

Советник Дайгор грустно улыбнулся.

У меня закружилась голова. Казалось, земля уходит из-под ног. Или принялась ходить ходуном. Нет! Она и вправду ходила ходуном. Драгон поднялся, прижал меня к себе в попытке защитить, и я, не раздумывая, обвила руками его тело, прячась в сильных объятиях.

Земля дрожала сильнее с каждой секундой, воздух вибрировал и, вокруг, раздался тонкий, едва различимый звук, будто на столь высокой частоте, что человеческое ухо его не способно уловить. Я все же я слышала, а может и попросту чувствовала это тонкое, высокое, однотонное звучание. Прекрасное и пугающее.

Медальон, брошенный Драгоном в пыль, поднялся в воздух и повис над нашими головами. Он светился, то ли озаряемый лучами солнца, то ли источая собственный, слепящий глаза свет. Наверное, и то, и другое — грани его блистали золотом, а вокруг разливалось белое, пустое сияние.

Драконы попятились от украшения, Драгон вновь закрыл меня собой, а советник Дайгор нервно забил по земле зеленым, чешуйчатым хвостом.

— Медальон, — потерянно произнес он, — медальон уже обрел силу. Его нужно использовать для выбора невесты, иначе он обернется против рода драконов. Это древняя магия, ее не остановить.

Несколько девушек, выбранные в невесты, с жадным интересом подались вперед.

— Императрица будет выбрана по традиции, — наглый, визгливый голос раздался из толпы. Голос мужчины. Я инстинктивно повернулась на звук, но кричавший уже растворился среди сотен лиц. Я заметила лишь золотистые волосы, отдававшие рыжиной. Ноты голоса казались знакомыми, да и прическа…

Я резко остановилась, вздрогнув всем телом:

— Медальон был зачарован другим магом, — крикнула я, вспомнив подслушанный у таверны разговор. Тогда, я, проклиная все на свете, искала волшебную ложку на задворках дешевой таверны. Тем временем, из драпированного цветами окна, выходившего в наполненный смрадом переулок, до меня долетали обрывки фраз. Таинственный негодяй решил повлиять на ход выбора невесты и оплатил услуги злого колдуна. Тот зачаровал медальон, заставив изделие в нужный час выбрать нужную негодяю невесту. Политические игры. Всегда и во все времена. Но тогда я не верила в истинные чувства Драгона, да и Дайгор убеждал меня в невозможности воздействовать на медальон. И все же тот мужчина был абсолютно уверен в своей силе. И сейчас, голос в толпе, уверявший, что невеста будет выбрана по традиции, мне казалось, принадлежал именно ему. Будет выбрана та невеста, что хочет видеть на троне он. Другая невеста. Не я.

— Медальон невозможно зачаровать, — повторил Дайгор, но уже чуть неувереннее. Он, как и я, тревожно вглядывался в толпу, словно золотоволосый мужчина напомнил ему кого-то. Кого-то достаточно сильного и опасного, чтобы воздействовать на зачарованное украшение, — невозможно, — повторил Дайгор, и в голосе его я услышала страх. — Предатель Григальд — единственный, кто был достаточно силен, чтобы обмануть чары. Даже его дитя — медный дракон, уже потерял власть над магией Аарен. Но Григальд жил тысячи лет назад, его имя — забытая легенда.

— Как и Аарне, и Гаран, — сказала я.

Медальон светился сильнее и сильнее, и свет его пугал, и в то же время властно манил к себе. Заворожённая, я шагнула вперед, отстраняясь от Драгона. Невесты — одни, будто марионетки, другие по своей воле, кто медленно и неохотно, кто быстро и жадно, — потянулись к висящему в воздухе украшению. Мы образовали неровный круг и замерли. Звук усиливался, становись невыносимым. И в нем я различила голос Аарен. Она пела. Нежно, мелодично. И в то же время жестоко, насмешливо, забавляясь своей властью над нами, над драконами, над потерянной любовью множества поколений драконов. Я слышала в этом голосе и грусть — не только драконы потеряли истинную любовь — люди, чья судьба была связана с драконом — потеряли путь в этот мир. Вынужденные бродить в своем мире без света и блеска чешуи возлюбленных, одни были несчастны с нелюбимым, другие оставались одиноки, тоскуя о никогда не встреченной, потерянной любви.

Аарен оставила лишь одну возможность вновь соединить миры и сердца: если дракон откажется от любимой, что подарит ему абсолютную силу.

Я почувствовала нежное, словно перышко, невесомое прикосновение к бедрам. Драгон неслышно подошел и обнял меня, согревая своим теплом. Голова закружилась, я погрузилась в водоворот запахов грозовых туч, нагретой солнцем чешуи и чего-то неуловимого, такого знакомого и ставшего родным — так пах только мой мужчина.

Его прикосновение подарило поддержку и уверенность, а слова, прозвучавшие спокойным голосом, заставили поверить: вместе — мы победим.

— Я буду рядом с тобой, чтобы не показала эта древняя, давно мертвая магия.

Украшение драконов, будто услышав дерзкие слова, вспыхнуло красным заревом, оскорбленно рассыпало блистающие искры вокруг себя. Несколько невест отшатнулось в страхе.

Игрина растерянно рассматривала игру света, слегка приоткрыв рот. Черноволосая восточная невеста алчно подалась вперед — отблески, исходившие от заколдованного медальона, мерцали огнем в ее темных глазах. Я пристальнее пригляделась к обеим девушкам. Все меньше сомнений — мужчина с золотыми волосами, нанявший злого колдуна, принадлежал к свите одной из них. Едва медальон засветился, только они не испугались, будто ждали, уверенные в решении судьбы. Рыжая магесса и зеленоволосая жительница морей — попятились. Лесная нимфа и темная магичка — презрительно фыркнули. Но все же шагнули назад. В кругу остались только мы втроем. Белокурая Игрина, восточная красавица и я — на их фоне неприметная. Спиной я чувствовала тепло Драгона, который обнимал, поддерживал и что-то нежно шептал.

— Голос Аарен, — произнесла я, прислушиваясь.

Несколько растерянных взглядов в мою сторону.

— Ее пение, — нетерпеливо произнесла я. — Вы слышите?

Оно менялось. Голос Аарен, прекрасный и холодный, приобрел горячие, разъяренный ноты. Вскоре она оглушительно визжала, вдыхая свою ненависть в каждую ноту. Испуганно, я зажала уши ладонями. Никто больше не пошевелился. Никто не слышал ее пения!

А медальон дрожал, трясся, отзываясь на силу Аарен.

— Покажи нам невесту, что принесена в дар победителю, — повелительно протянув зеленую лапу произнес Дайгор.

Те же слова повторил и советник темного мага, Альвига. Тот же повелительный тон, не выдававший, что Альвиг проиграл в сражении.

И все же в глазах их я видела замешательство.

— Что-то не так, — то ли спросила, то ли сказала я.

Дайгор слегка кивнул.

— Аарен никогда не пела во время объявления приза.

— Это мы никогда не слышали, — фыркнул советник Альвига, — может ее только люди и слышат.

— И медальон никогда так не дрожал, — заметил Дайгор. — Он слово, — дракон запнулся, — словно…

Кто-то взвизгнул. Голос Аарен обратился в ультразвук. А медальон, словно раскалился изнутри. Медленно он распался на куски, выпуская сгусток бесконечного света. И в одно мгновение, обратился в тысячи искр, осевших на горячий песок под ногами.

— Он разрушился, — и растерянно, и обрадованно, с нотами страха, приговорил Дайгор.

- Проклятие драконов исчезло? — Драгон. Он спрашивал тихо, чуть касаясь губами моих волос.

И, будто отвергая его вопрос, на севере раздался ужасный, гулкий рев.

Разом обернувшись, мы увидели столп клубящейся пыли и пепла там, где раньше, едва различимая — так далеко от нас она была — возвышалась статуя дракона, охранявшего подземелья Даргоро-Даз.