План был такой. Закрываем все двери в гостинице. Сами запираемся на чердаке, баррикадируем дверь, сидим тихо. Для троглодитов само существование отеля — странность. Все непривычно и что к чему, непонятно. Может нас вообще не найдут? Заблудятся.

На чердак, к сожалению, вел не люк в потолке, с раздвижной лестницей, дававший надежду, что убежище просто не найдут, а именно что дверь в стене. С приставленной, хоть и крутой лесенкой. Она не затягивалась внутрь, а просто прижималась к стенке. Чтобы ее использовать надо было потянуть на себя, как дверь и верхние звенья перекладины входили в пазы под дверью. В нерабочем состоянии, лестница прижата к стене. И ее могут не заметить. Или не понять назначение. Обзор перекрывала кадка с раскидистым деревом на тонкой ножке.

Широкое чердачное окно в полстены, венчало гостиницу. В сравнении с остальными, оно было еще маленьким. Отель со стороны казался большим стеклянным кубом с односкатной шершавой крышей, спускающейся почти до земли. Панорамное остекление, надо полагать предназначалось для любования видами и единения с природой. Постояльцы могли регулировать светорассеивающие свойства окна и делать их непрозрачными со своей стороны. На чердаке такой роскоши не было, поэтому мы планировали сидеть у дальней стены.

Какое-то время я подумывал выломать все двери номеров отеля и загородить ими и кроватями коридоры, но потом отказался от этой идеи. Надолго троглодитов это не остановит, зато даст понять, что раз проходы преграждают, значит кто-то здесь все-таки прячется. А так, пошарохаются и уйдут.

Просто запер все двери, чтобы им было куда ломится и чем заняться, и дать нам выиграть время.

Лучший способ забаррикадировать дверь, опрокинуть на нее шкаф с другой стороны, но на чердаке не было даже тумбочки. Назначение чердака — размещение верхней разводки труб и хранение старых вещей. Трубы были, старье нет — в новом отеле ничего старого не успело появится.

Мысль притащить мебель из номера отпадала. И в дверь бы не прошла, и лестница бы не выдержала.

Подпер стулом, под дверь забил колышки. Надо бы еще и гвоздями, но их я просто не нашел.

Перед тем, как залечь на чердаке вывел на середину гостиничного двора Тяни-Толкая. Пусть отвлекает внимание.

Мы сели у окна, прямо на пол, игнорируя два гнутых проволочных стула, чтобы не быть замеченными снаружи, но иметь возможность подползать к краю и осторожно выглядывать. Хотя с этим надо быть поосторожнее. Первобытные охотники люди глазастые.

Винтовки рядком стояли у стены. Весь арсенал. Патронов было столько, что можно было неделю без перерыва стрелять. И это я еще меньше половины притащил из оружейной.

— Я понимаю, что спрашивать тебя, умеешь ли ты заряжать старинные винтовки, наверное, бессмысленно, но я все же спрошу? Умеешь?

— Нет.

— Давай учится. Надеюсь не пригодится.

— Ого! Вы стихи пишите?

— Нет, но когда-то много их читал. Слушай, а почему ты меня то на «вы», то на «ты» зовешь?

— Ой, — она задумалась, — не знаю.

— Мне абсолютно все равно, зови как тебе удобнее, но на «ты» все же проще. Да и я уже все нормы субординации нарушил. Так, что если будешь звать меня на вы, это будет звучать странно. Нет, если ты считаешь себя обязанной из-за того, что я тебе жизнь спас, то пожалуйста.

— Нет, — она смутилась, — то есть не из-за того, что…

— Короче! Я Олег. Так и зови.

На полу перед винтовками лежал убитый планшет. Рулон растянут и время от времени мы бросали на мутную пленку полные надежд взгляды. Заработает сейчас и все наши приготовления окажутся ненужными.

Вот еще вопрос, кстати. Даже если планшет заработает, но троглодиты будут уже на территории отеля, что делать? Включу «Суету», а кого распугивать? Датчики АСНП установлены по периметру забора и работают только наружу. Это всего лишь значит, что «гости» не смогут и шага за ворота сделать. Оставшихся пострелять? А если их человек сто будет?

И что делать, когда прилетят оба Эдуардовича? На них не то, что рассчитывать нельзя, наоборот, надо бы предупредить, чтобы держались подальше. Какая из них подмога? Их самих порвут.

Ничего не придумывалось, кроме того, что может никто из троглодитов и не придет. Вдруг Рита права? Шуганул я их. Мы, то есть. С Тяни-Толкаем.

Надо было записку оставить в челноке, мелькнула запоздалая мысль. Хотя не факт, что они заглянули бы внутрь. Скорее всего сразу к отелю пойдут. Правда, с ними должны быть техники. Ладно, теперь что прикидывать? Записку я не оставил. Не до того было, я вообще соображал плохо.

Весь день мы носились с приготовлениями, в пятом часу дня заперлись наконец на чердаке.

Сидели молча, только я жевал бутерброд за бутербродом, так как ничего не ел двое суток. Столько же и не спал, поэтому тянуло в сон. Я выпил две банки энергетика и через полчаса столкнулся еще и с проблемой отсутствия туалета. Отодвинул стул, вытащил колья, спустился вниз, держа наготове винтовку. Возвращаясь, прихватил с собой из постирочной вместительную пластиковую емкость непонятного назначения. Впрочем, назначение ей мы найдем. Поставил в угол, показал Рите и развел руками, мол, обстоятельства.

Она понятливо кивнула.

Сидел и опять думал, может все это зря?

Энергетик не помог, я позорно уснул прямо на полу. Когда Рита меня разбудила было уже темно. Положив мне дрожащую от испуга ладонь на рот, она сдавленным голосом произнесла:

— Они здесь.

Я специально оставил гореть прожекторы, чтобы видеть происходящее сверху.

Яркий свет фонаря бил по металлическим деталям Тяни-Толкая и делал его вздыбленный силуэт еще более грозным на вид, чем утром.

Гигантский робот был единственным освещенным объектом во дворе отеля, как и вырванный из темноты фрагмент садовой дорожки.

Я пялился на это светлое пятно посреди кромешного мрака ночного леса, ничего больше не видел и не слышал. Решив, что Рите показалось со страху, хотел уже повернуться к ней, чтобы сказать об этом, но заметил движение около своей сторожки. И на этот раз это точно был не заяц.

Прищурившись, я подался чуть вперед…

Огонь загорелся сразу в нескольких местах. Не знаю, как они его развели, но пламя вспыхнуло мгновенно и сильно. В плошках своих что ли держали? Потайных, как старинные фонари?

Тяни-Толкай оказался взят в огненное полукольцо. Рогатые силуэты, дико вопя, тыкали его факелами в прорезиненные бока.

Судя по слаженности движений, поклясться могу, что они пытались его выманить, гнали к выходу. Не удивлюсь если волчью яму недалеко выкопали.

Тяни-Толкай, понятное дело на такое обращение не реагировал. Силуэты прыгали и тыкали в него горящими палками довольно долго, прежде чем до них стало доходить, что нежелание реагировать на огонь и крики, связанно не с природным пофигизмом шестиного таракана-переростка, а имеет некие другие причины. Возможно тварь сдохла, подумали ночные гости. Крики постепенно прекратились, один из силуэтов подошел вплотную и ткнул робота копьем в то, что считал его мордой. Остался доволен результатом и повторил то же действие рукой.

Я не то, чтобы посмеяться над ними хотел, но мне надо было как можно дольше затягивать представление, поэтому я тихо пробормотал:

— Равняйсь!

Робот плюхнулся железным днищем о садовую дорожку, после чего повторилась сценка «Пылесос и коты».

И опять они накинулись на него с дрекольем и огнем.

— Смирно!

Выскочил грейферный кран, залепил кому-то по рогам, причем в буквальном смысле слова и вызывающе покачиваясь, задрался кверху вместе с зацепленным троглодитом.

Вой усилился. Ужесточилась и без того яростная атака. Грохот по металлу, наверное, был слышен на несколько километров вокруг. Но из всего «вокруг» меня заинтересовало другое. Картинка, вырванная поднятым на мгновенье и сразу упавшим на землю, факелом.

Рогатые силуэты были повсюду. У ворот, у сторожки, у тренажерного зала и кафе. Мелькали за воротами базы.