— Катя, милая…

— Кто такая Алла?!!

Я никогда не рассказывал ей эту историю, не считая нужным грузить девичий мозг. Сейчас попытался сделать это вкратце. Катя или не слушала, или делала какие-то свои выводы. Наивные и вздорные. Разговора не получилось. Она дрожащими руками запахнулась в оставшуюся целой куртку, испуганно смотрела на валяющихся на земле насильников и с еще большим испугом на меня. Я не столько провожал ее до дому, сколько плелся в хвосте, оправдываясь, не пойми за что, пытаясь перевязать руку отобранным у одного из нападавших, шарфом.

Бестолку. Катя теперь боялась меня.

Кровь капала на тропинку.

Я стоял во дворе построившихся в каре многоэтажек, прислонившись к красному автомобилю и ждал. Дождь перешел ночью в снег, ночью же и прекратился. Я топтал порошу подошвой. К автомобилю прислонился специально, потому что выяснил, чей он и если пропущу хозяина в многолюдном дворе, то он точно не пропустит меня. Все автовладельцы первым делом, заходя во двор, смотрят на свою машину, если по какой-то причине, покидали двор не на ней.

Я был в самоволке, но мне было плевать. Душила злоба. Болела порезанная до кости рука. В медсанчасти вчера сказал, что порезался и порвал куртку, когда перелазил через забор. Мне не поверили, сказав, что гвоздевой прокол от ножевого пореза, армейский врач как-нибудь отличит. И что если солдат признается в самоволке, то только для того, чтобы скрыть, что-нибудь более серьезное. Да и с самоволками я уже обнаглел. Рану замазали заживляющим гелем и вкололи что-то, усиливающее регенерацию тканей, за ночь срослось, теперь и болело, и чесалось одновременно.

Увидел их раньше, чем они меня, оторвался от машины и направился навстречу. Они вошли в арку, он с пакетами в руках, она, держа его под руку.

Алла, заметила меня первой и остановилась, смотря во все глаза. Муж, сбился с шага и тоже остановился, удивленный, глядя на жену.

— Привет, — поздоровался я.

Муж, в капитанской форме, наморщил лоб, пытаясь вспомнить, удивленно глядя на мои сержантские погоны.

— Не представишь нас? — спросил я Аллу.

Она не отвечала, продолжала испугано смотреть, кусая губы. Муж начал о чем-то догадываться, набычился, поставил пакеты на землю.

— Ну привет, — зло сказал он.

— У меня к тебе скопилось несколько вопросов, — продолжил я, — чисто жизненных. Пожалуйста, помоги мне с ответами на них. Твоя жена говорит, что я, «как маленький» и не знаю этой самой жизни. Поэтому мне интересно, как ты — взрослый, живешь? Может, меня научишь? Вот ты точно знаешь, что твоя жена тебе изменяет. Причем, это не разовое увлечение. Не ошибку сделала. Не глупость сотворила, трахнувшиь раз на стороне по-пьяни. У нее это, как на конвейере. Ее дерет полгорода. Я сдуру отметился. Но я, правда, не знал тогда, ни то, что она замужем ни то, что она такая шлюха. Как узнал, послал ее.

Лицо мужа побагровело. Алла, потянула его в сторону, попыталась, что-то сказать, но он дернул рукой, не сводя с меня налившихся кровью глаз.

— Подожди!

— Но на этом история не закончилась. Она, видишь ли, так на это обиделась, что подослала одного из своих трахалей с дружками, к моей девушке, чтобы те ее изнасиловали.

Он продолжал сопеть.

— К счастью, я успел. Меня предупредил другой трахаль твоей жены. Но вопросы остались. Вот ты, если не в деталях, то в целом, ситуацию знаешь. Детей у вас нет. На хрена тебе все это? Это любовь у тебя к ней такая?! Может, я и правда, как маленький и не способен понять? А?

— Все сказал?! — процедил он.

— Нет. Еще одно. Сам видишь, какая ситуация. Ей я впечатать не могу. Какая-никакая, но баба. Бить западло. Поэтому, вроде как ты за нее отвечаешь? Будет справедливо если я тебя ушатаю… — договорить я не успел, он, наконец, поддался на провокацию и попытался ударить.

Драться он не умел. Я легко пригнулся, пропустил удар и, выпрямившись, ударил в ответ. Он взмахнул руками и упал спиной на одну из машин сзади. Взвыла сигнализация, но нас и без того уже оборачивались. Алла склонилась над благоверным.

— Пока, милая, — попрощался я. Хлопнул ее по заду и пошел к выходу со двора.

— Уйди, сука! — раздалось сзади. Благоверный, чьего имени, я так и не узнал, общался с женой.

Да. Знаю, что он, не при чем. Но мне надо было набить кому-то морду. А раз уж он такой терпила.

История на этом не закончилась. Капитан Казаринов подал рапорт и меня арестовали за нападение на старшего по званию. Мне грозил дисбат. Но командование, когда стало разбираться в ситуации, закрыло дело, не желая предавать огласке. Я очень легко отделался. Просто понизили в звании. И то с формулировкой «за недостойное поведение», указав в деле лишь частые самоволки.

Я попытался встретиться с Катей еще раз, перед отбытием, но она категорически не хотела меня видеть. Столкновение с реальностью оказалось для нее слишком жестоким и винила она в этом меня.

— В случаях провала операции, всегда проверяют всех задействованных в ней участников. — Полковник Константин Едигеев продолжал доклад. — Мы проверили всех, кто имел какое-то отношение и к этой. В том числе и их банковские счета. Еще раз спрошу. Ничего сказать не хочешь? — обратился он ко мне.

— Я уже ответил, — удивленно сказал я, ничего не понимая, но в плохом предчувствии.

— А, что скажешь по поводу того, что на твой счет в Модум-банке была переведена сумма в один миллион рублей?

— Скажу, что до этого момента и не подозревал, что у меня счет есть.

— Счет открыт на третье лицо. Твое, как ты уже понял. Или точнее, знал. Открыт без твоего присутствия, это верно, но с указанием всех твоих паспортных данных и твоего письменного согласия. Мы хорошо подпись изучили. Но самое интересное, счет открыт еще до твоего отбытия на Вертажо Эридана. То есть если это подстава, то враги, — это слово он произнес насмешливо, — знали, что именно ты останешься в живых и заранее перевели на твой счет сумму, на которую можно три квартиры в центре столицы купить. Сделано не то чтобы топорно, но с какими-то детскими хитростями. И не потому, что твои новые хозяева идиоты, а больше потому, что не думали, что ты попадешься.

Я молчал, не зная, что сказать. Я понимал, что это подстава, но ничего не понимал во всей этой банковской ахинее.

— Это, вкупе с показаниями лейтенанта Михаила Ефимцева дает вполне ясную картину случившегося. Неполную, но с перебежчиком Олегом Кузнецовым, еще будем работать. Вопросов много. Но для обвинения, фактов, думаю, достаточно.

— Спасибо, товарищ полковник. Суд вызывает генерал-майора космическо-десантных войск Андрея Ефимцева.

Мишкин папаша, «старшая сука», как я прозвал его у себя в голове, вышел, тоже весь при параде. Изрезанное морщинами лицо, хриплый мужественный голос, каким обычно разговаривают главные герои кинобоевиков в профессиональном дубляже. Стал рассказывать про то, как принял запрос по рации, а потом принял решение, а потом принял еще что-то. Я уже толком не слушал, но что-то доблестное. Если до этого я надеялся на то, что суд разберется в случившемся, то теперь снова накатило отчаяние. Я как мог, пытался его отогнать, пытаясь настроить себя на воинственный лад, но вместо воинственности очередной волной, накатывала глухая злоба. Тяжелая, душная, черная.

— Больше всего повеселил момент, когда, Кузнецов, якобы змеей задушил террориста. Глупость, конечно. Но видимо очень ему надо было, что-то придумать. Героическое. Хотя сначала было не до веселья. Столько пацанов погибло, и-за этого… — Генерал подумал и выплюнул — выродка. Другого слова не подобрать!

Актер! Актерище!! Я даже на мгновение заподозрил, что он ничего не знает о проделках сына. Но потом вспомнил, его двусмысленные приказы по рации и отогнал эту мысль. Знает.

А я нет. Я не то, что разоблачить их не могу, я не знаю, что разоблачать?! Я не понимаю, что происходит. Почему духи связали и тащили куда-то Мишку Ефимцева? Почему он пошел со мной выручать ребят, а потом предал? И если Ефимцевы, что младший, что старший, как-то связанны с корпорацией SCC, то почему раздолбали их на планете? Такое нельзя было сымитировать. Ядерный удар с орбиты, разрушенная стройка, все это заснято. От наведения на цель, до появления в кадре результатов разрушения, вместо сплошного лесного массива. В этот процесс вовлечено множество людей. Ефимцев просто не смог бы обмануть всех. Наводчика, оружейника, несколько операторов, управленцев ядерного блока, капитана крейсера, в конце концов.