Коробки под тентом я разглядывал быстро, но тщательно. Ящиков было много, как минимум на три ходки, но пирамида поддавалась всестороннему обозрению. Маркировки в виде бокала в раме ни на одном не было. Надо полагать, Сергей Эдуардович именно их первыми и погрузил. Точнее поручил мне. Нам с роботом… неважно. Бухла нет.

Возвращался усталый и злой. Очень надеялся себя вознаградить за сегодняшнюю работу. Дошел и буквально свалился в кровать первого же номера на этаже. Хватило ума снять грязную одежду, прежде, чем погрузится в мягкую перину. Полчаса лежал, потом, чуть отдохнувший, в одних трусах спустился на кухню отеля.

Темнело. Обнаружил, что свет на кухне не горит, пошел проверять дальше, выяснил, что в отеле он нигде не горит. Единственно, что было подключено к электросети, — это кухонная техника, в том числе и холодильники. Видимо это было продолжением намека, что делать мне в гостинице нечего. Наверняка, если поискать, я мог бы включить свет хоть на всех этажах. Щиток где-то есть и надо быть изрядным тугодумом, чтобы в нем не разобраться, но разбираться не хотелось, хотелось есть. Кроме той заветной двери с бутылками, все остальные свободно открывались. Морозилки и кладовые были забиты мясом, птицей, рыбой. Креветки, лобстеры, мидии, разделанные крабы в пятикилограммовых пакетах с надписью Chabang и Red Sands. Охотнички, когда приедут, наверняка с собой повара притащат. Нарезанные овощи в вакуумной упаковке, рядом нарезанный хлеб, ряды пакетов с чипсами. Супы в пакетах. Паштеты. Куринные, утиные, гусиные, из индейки, из кролика. Несколько сортов колбасы, бекон, сало. Замороженные фрукты, ягоды. Молоко, кефир, сыры, творог, сладкие творожные изделия. Выпечка для микроволновки — пироги, оладьи, кексы, пирожные.

Странно, но нигде не было яиц. Вспомнилась «Тысяча дюжин» Джека Лондона.

Проверил несколько камер, прежде чем нашел что хотел. Гамбургеры, хот-доги и сэндвичи хранились в самом последнем холодильнике. Отодвинув коробки с замороженной пиццей, я вытащил несколько треугольных сэндвичей в упаковке, засунул в микроволновку. Пока они готовились, налил апельсинового сока.

Устроился на стуле, посреди темной кухни, подсвечиваемой дверцами нескольких открытых холодильников и с аппетитом умял несколько бутербродов. Один был с курицей, майонезом и зеленью, второй с салями и салатом, третий с бужениной и шампиньонами.

Блин, какой я голодный, оказывается был все это время. Последний раз на корабле ел, еще утром. Допил сок, вышел. Обнаружил, что света нет и в туалете, но меня это не остановило.

Вернулся в кровать, думая, что одному быть не так уж и плохо. Тут же пришло в голову, — а если я заболею?

И только засыпая, вспомнил, что не включил «Суету».

Спал до полудня, то есть больше полусуток. Спал бы и дольше, но яркое солнце било в глаза. Еще полчаса валялся в полудреме наслаждаясь, тем, что не нужно никуда торопиться и ни перед кем отчитываться.

Спустился на кухню, включил кофеварку, придирчиво выбирал себе завтрак. Вспомнил, что готовить умею только самые простые блюда. Присмотрел себе на обед пачку мант, так как пельменей, как и яиц нигде не было. А на завтрак снова достал сэндвичи. Судя по их количеству, пару лет мне можно вообще не готовить.

Тяни-Толкай стоял посредине гостиничного дворика, где я его вчера оставил. Пора работать. Я здесь все-таки на службе. Для начала надо перетаскать оставшиеся на месте высадки ящики.

На перевозку груза ушел почти весь день. Тяни-Толкай мог таскать около двух тонн одновременно, но ящики были не столько тяжелые, сколько громоздкие и занимали много места на спине механической животины. Пришлось сделать пять ходок туда и обратно. Я шел с любопытством разглядывая лес, но не выпуская ружье из рук. «Суету» так и не включил, раз приходилось выходить за ворота, поэтому оружие не будет лишним. Зверье сразу не набежит. Плюс Тяни-Толкай рядом. Но от случайностей никто не застрахован.

Я устал не так сильно, как вчера, после копания земли, поэтому был благодушен и когда выгрузил последнюю партию, похлопал робота по обрезиненному боку и сделав широкий жест рукой в сторону леса ободряюще сказал:

— Когда-нибудь, все это будет твоим!

Пароварку не нашел, манты приготовил просто — выложил их на решетку микроволновки, под которую поставил кастрюлю с водой. Обедал снова на кухне. Сунулся сначала в ресторанный зал, но один в большом помещении почувствовал себя неуютно. Заварил крепкий чай, насыпал сахар в чашку, с шумом прихлебывал кипяток, откинувшись на спинку стула.

Сквозь приоткрытую дверь взглянул в ресторанное зеркало. Шрамы на голове побагровели после тяжелой работы и горячего питья. Надо будет обрить ту сторону полностью. Не волосы, а щетина какая-то.

Нет, одному хорошо.

Лучшее состояние для человека, не влюбленность, не ощущение славы или чьего-то одобрения, а уверенность в завтрашнем дне. Экономит множество нервов. А вот их можно потратить хоть на влюбленность, хоть на завоевание мира.

Пообедав, направился в свою сторожку, прошел в комнату, откуда вытащил вчера весь мусор, критическим взглядом окинул помещение и начал его отмывать. Вернулся в гостиницу, кряхтя, стараясь не поцарапать узор паркета, вытащил из номера в котором ночевал, кровать. У выхода, подключил к преступлению Тяни-Толкая и перенес ложе в свою новую спальню.

За неделю до прибытия гостей, или точнее хозяев, уволоку обратно. А пока посплю нормально, а не на ободранной кушетке.

Из холла спер небольшой ковер. Встал на пороге, осмотрелся. Прежде комната напоминала гараж, где хранится все, кроме машины. Теперь, отличная спальня. Я обживал свой новый дом.

Прошел месяц. Первые несколько дней отходя от базы на пару километров я таращился во все стороны. На севере протекала река, та самая, разлива которой опасался Сергей Эдуардович. Названия у нее не было, то есть мне его не сообщили. Я все собирался придумать, но в голову ничего не лезло.

Извилистая, неглубокая, на мое третье посещение, речка окрасилась в розовый цвет. Подойдя поближе я увидел, что в ней полно мелких светло-коралловых лепестков. Поблизости такого не росло. Надо полагать, выше по течению опадает роща неизвестных мне деревьев.

«Суету» отключил две недели назад, чтобы звери стали возвращаться. Я не знал, сколько это займет времени, но по своей детской жизни в лесу помнил, что непуганые человеком животные расширяют ареал очень быстро. Убедился в этом неделю спустя, когда идя вдоль реки обнаружил стайку водоплавающих птиц. Не утки, не гуси, не лебеди, но неуловимо похожие на них всех, ярко-лилового цвета с пушистыми жабо на шеях и белыми помпонами на голове, тыча клювами в воду, ловили рыбу посреди разлива, плавая между синих, с широкими листьями цветов. Летом вода схлынет, останется отшнурованное озеро и в нем будет полно живого серебра, если даже сейчас его птицы ловят. Интересно, а на рыбу «Суета» тоже действует?

Птицы смотрели на меня с любопытством, но без страха. Я сдержал проснувшийся охотничий азарт, к тому же, мне их приманивать надо, а не отпугивать. Прошел дальше. Первое знакомство с фауной состоялось.

Мне сильно врезались в память те первые мои прогулки. Я ходил с ружьем в руках, резонно опасаясь встречи с хищниками. «Зубр», как и говорилось был двустволкой под двенадцатый калибр. Полуавтомат с дисковым магазином, питающим оба ствола. Помня рассказы о пещерном льве и неизвестных гигантах объедавших ветки деревьев, снарядил диск дробью и пулями Бреннеке через раз. Стрелок я неплохой и в случае чего мог за себя постоять. С такой огневой мощью мне никто не страшен… Надеюсь.

Еще через месяц я уже углублялся в лес на приличные расстояния. По-хорошему надо было составить карту, но необходимого оборудования не было, рисовать на бумажке казалось глупым, и я решил отложить этот вопрос. Лучший способ — это космогеоскан. Раз уж охотничье угодье под патронажем капиталистических акул, на одну съемку могут разорится. А пока изучу местность для себя, чтобы знать, куда охотников водить.