После этих слов, Жилята ощутил в душе, невесть откуда взявшееся тоскливое безразличие.

Ветер, налетая из-за Волги, кружил на речном льду облако снежной пыли. Подхватываемая его порывами, она всё никак не могла улечься, даже и тогда когда поднявший её суздальский полк скрылся из глаз за прибрежным откосом. Лютобор глядя вслед, думал о том, как когда-нибудь сам встанет в ряды этого полка. Он представлял себя на боевом коне, с копьём в руке, мчащимся на врагов и хотел, чтобы это случилось как можно скорее.

Холодный вихрь пронёсся по улице отделявшей стан суздальцев от стана владимирцев. Подхваченный им стяг развернувшись, затрепетал, захлопал по воздуху. Его алое полотнище волновалось и Лютобору чудилось, что вышитый на нём лев, двигается как живой. Ветер, взметнув позёмку, ворвался в толпу людей и, обсыпав их снежной крупой, улегся. Стяг тотчас же безжизненно обвис на древке, своими длинными клиньями, покрыв позолоченный шлем Всеволода. Тот, мотнув головой, поёжился. Он и молодой стяговник, сидели верхом на конях. Все остальные были пеши. Князь Ярослав с тремя дружинниками и пятеро гридней его старшего брата, стояли плотной группой рядом с княжичем. Смотрели, как великий князь показывает воеводе Путиславу, добычу суздальцев, примерно три десятка пленных и говорит о том, как лучше с ними поступить.

— Мужей среди них, конечно же, мало. Они же сейчас все в войске Пургасовом. — Юрий Всеволодович посмотрел на воеводу и благодушно улыбнулся. — Так надо бы их баб с детишками по деревням раздать. Там не пропадут. Доживут до урожая и прок от них, потом пойдёт…

Лютобор слушая его, удивлялся тому, как легко он понимает мысль этого большого и важного человека. Мужиков среди пленных было всего двое. В старых, засаленных и сильно закопченных овчинах, они стояли перед князем так, словно хотели собой заслонить остальных. Было очевидно, что эти уже не молодые люди не смогут сами прокормить своих близких и те, без хозяйской заботы, зиму не переживут.

Глядя на них, Лютобор соглашался с великим князем и думал о том, что мыслит как он. Гордясь таким сходством, он смотрел на него и сам того не замечая, пытался приосаниться подобно ему.

Блистая роскошной вышивкой своего кожуха, Юрий Всеволодович прошелся мимо пленных, глядя на стариков, баб и детишек.

— А то чего ждать? — Скрипнув снегом под сапогами, князь обернулся к воеводе. — Велю их сейчас послать в мой обоз! А завтра с остальными отправлю в свою вотчину. Что скажешь? — Испытующе взглянул на Путислава. — Что скажешь на то, что я весь полон и прочее, заберу себе?

Лютобор ушам своим не поверил. Виданное ли это дело? Чтобы владимирский князь отнимал честную добычу у суздальских воинов. Ища этому объяснение, он обернулся к стоящему неподалёку княжичу. Всеволод, Ярослав и все их гридни, замерев в немом ожидании, смотрели на Путислава. Тот стоял к ним спиной, но Лютобору казалось, что он знает, какие чувства сейчас отражаются в глазах дяди. Ему даже чудилось, что он видит плещущееся в них негодование. Он, как и все ждал ответа и представлял, каким он будет. Чувствовал легкую оторопь и вместе с ней восторг, какой у него бывал перед дракой.

Путислав еще несколько мгновений смотрел на пленных, жавшихся теснее друг к другу, стараясь хоть так спастись от холода, или от взглядов, присматривавших за ними нескольких суздальцев во главе с Авдеем. Потом расправив обтянутые кольчугой плечи, сказал зычно, так что услышали все.

— Что же. В поход наших воинов вёл княжич Всеволод. Ты как отец, по праву старшего в роду, волен поступить с его добычей так, как сам того пожелаешь.

Лютобор, ждавший от дяди возражений и споров, был удивлён столь учтивым ответом. Великий князь, судя по всему, тоже готовился услышать совсем другие слова.

— Вот так. — Князь хмуро сдвинул брови и вдруг поинтересовался.

— А ты что в это время делал? Где был? Почему сам не повел в поход суздальцев?

Теперь Лютобор удивлялся уже словам Юрия.

«Да ведь он же всё знает! Зачем тогда спрашивает?» — В полном недоумении, он оглянулся на Векшу. Ближник затаив дыхание, смотрел на воеводу. Так же, как и стерегшие полон воины. Только Авдей временами бросая короткие взгляды, высматривал что-то за спиной Лютобора. Отрок заметил это, и даже хотел оглянуться посмотреть, но тут его дядя дал ответ князю. Он напомнил о том, что его сын тяжело ранен и очень нуждается в отеческой заботе.

— Что же про поход моего полка. — Голос его зазвучал зычно и твёрдо. — Так я о нём даже и не знал! Мне об этом он — Путислав обернулся, намереваясь указать на Векшу как на свидетеля, и тут Юрий Всеволодович вмешался, прервав его на полуслове.

— Ты что же не знал, что твои воины делают?! А как это ты так воеводствуешь?!

Лютобор удивлялся, глядя на князя. Тот, уступая его дяде ростом, умудрялся смотреть на него сверху вниз.

— Про брата своего ты тоже, поди не ведал? Про эту его задумку с набегом! Он ведь наших воинов тайком сманил из стана! И погубил зазря их всех! Тоже не знал? — Юрий вскинул руку, осаживая открывшего было рот воеводу. — Видишь, как вышло? Что мне теперь сказать людям Суздаля? Кто виноват? — Задав этот вопрос, он перевел взгляд на Авдея и воинов. — Да сами же суздальцы и виноваты! Лучше бы кого другого назвали воеводой. Тот же Жирослав куда как удачлив! Слыхали, небось, как он в поход-то сходил? Одних мужиков-работников, взял полных семь десятков! А с ними их семьи, их скарб, их скотина… — Великий князь запнулся, будто раздумывая, стоит ли перечислять добычу подробно, потом махнул рукой.

— Да много всего! Удачно сходил. А что мне по нраву более всего — Юрий, воздел к небу указательный палец. — Он это сотворил и людей своих сберег. Всех! — Обвёл взглядом Всеволода, Ярослава, стоявших за ними гридней и провозгласил:

— Вот кого надо бы воеводой в Суздаль!

После этих слов, Путислав долго молчал. Его лицо Лютобор по прежнему видеть не мог, но по-медвежьи склоненная голова и сгорбившиеся плечи, говорили, что его дядя едва сдерживает гнев.

— Вятшие люди Суздаля, собственным почином сами избирают себе воеводу. Всегда! И прочее также решают они же. — Произнёс он хрипло, на одном выдохе. — И спрашивать за всё тоже будут сами! С кого?! — Снова возвысил голос и объявил. — Я затеял поход к тверди Овтая. Мечеслав сделал всё по моему слову! Мне и ответ держать перед людьми Суздаля за злую судьбу их сыновей. Мне! — Путислав приосанившись, выпрямился и почти крикнул. — Мне отвечать! А еще Жирославу! С высоты своего роста, он глянул на великого князя и горько усмехнулся.

— А слышал ли ты княже, что мы с ним были в сговоре?

Юрий пару мгновений молчал, потом кивнул:

— Вот так. — И хмыкнув потребовал:

— Что же боярин, сказывай, коли есть что!

— Мечеслав должен был брать твердь не один! — Обернувшись к Всеволоду и Ярославу, громогласно сообщил воевода. — Боярин Жирослав обещался помочь. Об этом мы с ним загодя сговорились. Но он не пришел. Видать приглядел поживу попроще. — Воевода хмыкнув, кивнул на пленных и посмотрел на князя. Тихим, проникновенным голосом закончил. — В том, как всё обернулось, мы с Жирославом равно виновны. Вот за это с нас Суздаль и спросит.

Он замолчал, а Лютобор впервые в жизни, не был уверен можно ли вполне, верить его словам. О том, что поход его отца задуман именно Путиславом, он знал. Но участие во всём этом боярина Жирослава, о котором он от старших, и слова доброго не слышал, его потрясло. Он смотрел на своего дядю и сомневался в том, что правильно его понял. Великий князь, судя по его лицу, сейчас переживал похожие сомнения.

— Так вы это всё с ним на пару затеяли? — Задумчиво уточнил он.

— Да! Я же про это и говорю! — С жаром воскликнул воевода. — Я знаю, ты беседовал с воином Жилятой. Разве он тебе не поведал об этом?!

— Воин Жилята поведал о многом, да только вот всё не по делу. — Без тени улыбки усмехнулся Юрий и неожиданно похвалил. — Молодец! Умеешь ты подобрать себе ближников. Ни о чём таком он мне не рассказывал. А кто еще об этом знал?