Первые десять минут она прерывисто плакала, не двигаясь с места. Элинор желала заглушить все остальные пугающие звуки, уйти в себя, чтобы не видеть темноту, царившую вокруг. На удивление Августа, вдруг Элинор замолчала, в последний раз громко хлюпнув носом. И тишина стала такой пугающей и неизвестной и для парня тоже. Он подумал, что ей стало совсем плохо, что она упала в обморок или и вовсе задохнулась в собственных мелких слезинках. Август с замиранием сердца подошел к дивану и осторожно коснулся нежной кожи — холодная!

— Элинор? — позвал он, наклоняясь к ее лицу, ожидая чего-то неожиданного и пугающего, как в хоррор-фильмах. Она взвизгнула, вздрогнула, точно винтажная хрупкая шкатулка с пыльным механизмом. Ее руки обхватили плечи Августа, так неуверенно, будто сомневаясь, что они реальные и материальные, прямо перед ней, прямо сейчас!

— Ты остался? — в ее риторическом вопросе чувствовалась радость, напоминающую именно ту радость, когда, например, от упавшего дорогого бокала отлетает лишь маленькая частичка, вместо того, чтобы этот же бокал разбился вдребезги. — Ты останешься? Август? Ты останешься, если я скажу, что была неправа?..

— Т-ш-ш, — он мягко обхватил ее ледяные руки, будто немо отвечая надежде, таившейся на все еще карминых девичьих устах, и убрал их со своих плеч. Голос ее утих, померк, перешел на шепот.

— Я бы хотела все тебе рассказать, все, что думаю, пока совсем не чувствую ненависти к тебе, пока не встало солнце, пока ты здесь, до тех пор, пока вообще могу говорить, чтобы. чтобы на утро злиться на себя за все, что ты теперь узнал, за то что не умею держать себя в руках, — она почти бесшумно говорила, быстро и едва разборчиво, — по ночам я словно немного пьяна, но помню, какие глупости творила, и ничего не могу с собой поделать. Слышишь? Август, мне страшно, потому что ты хороший игрок в любовь. Хорошо играешь в жизнь. А я нет.

— Говоришь какие-то глупости, — его голос звучал мягко, будто вобрав в себя ноты заботы во время паузы, возникшей на несколько секунд после монолога девушки. — Ты, наверное, просто испытала сильный стресс, поэтому так ведешь себя. Может, мне стоит позвонить твоей маме, чтобы она приехала? Или лучше я отвезу тебя в больницу, тебе совсем плохо. Холодная, как лед, и все еще дрожишь.

— Зря ты затеял все это, — промычала Элинор. Дыхание становилось ровнее, хотя оно все еще было отчетливо слышно.

— Ты о чем? — непонимающе спросил парень.

— Пришел сегодня. Зря, — повторила она и встала с дивана, закутанная в плед.

— Я буду пить вино. А ты?

— Нет, — Август категорично махнул головой, последовав за девушкой. — И ты тоже не будешь.

Элинор хотела протестовать из последних сил — такова ее натура, но неожиданно ее тело оторвалось от земли и очутилось на чем-то еще более крепком. На руках Августа, который уверенно нес ее на второй этаж, слегка удивленный тому, что девушка даже и не пыталась вырваться.

— Я зла, — бесстрастно сообщила Элинор, испуганно держась за шею парня. Странно, но ей нравилось это чувство, дарующее ощущение безопасности. Ее и раньше носили на руках, но это было раздражающе и неприятно, словно она какой-то глупый щеночек, которого можно потискать в любом момент.

— Ага, конечно, — саркастично заметил Август, усмехнувшись. — Сегодня тебе почему-то очень нравится висеть на мне. В чем дело? Хочешь узнать название моего одеколона? Или оставить засос? Или ты думаешь, что я возбуждаюсь оттого, что меня тянут вниз лишние сорок пять килограмм?

— Я не просила нести меня… в спальню, — она смущенно кашлянула, а затем очутилась на собственной кровати. Ощущение было такое, словно она спустилась с небес на ненавистную землю. Чувство окрыленности пропало, как и силы. Теперь Элинор невольно сравнивала себя с пудингом, качающимся из стороны в сторону из-за внешнего воздействия.

— Куда ты? — обеспокоенно спросила она, даже привстав с кровати на локтях.

— Спать в гостиную, — равнодушно ответил Август, получив, казалось бы, такой очевидный для него вопрос.

— На первый этаж? — еще более тревожно спросила она, наблюдая за мужской фигурой в дверном косяке, норовящую ускользнуть от ее взгляда.

— А ты предлагаешь лечь на коврике у входа? — немного раздраженно произнес он, тяжело вздохнув. — На первом этаже. В гостиной. В твоем доме. У тебя есть еще такие безрассудные вопросы? Я могу идти?

— Постой, — громче, чем обычно, протараторила девушка, обеспокоенная своим состоянием, — а если мне снова станет плохо? Первый этаж далеко…

— Чего ты хочешь? — прямо спросил Август.

— Останься со мной.

— Да уж нет, — не раздумывая, ответил он, усмехнувшись. — Нет, Элинор. То, что мы с тобой одни в доме ночью — уже двусмысленно. Я пришел только потому, что меня упросила Миссис Джентл. Сегодняшний вечер не должен быть связан с нашим пари. Только деловые отношения.

— Я не думала ни о чем пошлом! Это ты превратил мою просьбу в двусмыслицу, — оправдывалась девушка. — Кот и собаки ведь могут спать вместе, и никто не думает ни о чем таком… Так же и мы с тобой.

— Ты понимаешь, насколько бредовые твои аргументы? — поинтересовался Август, мотнув головой. — Я не буду спать с тобой, еще раз говорю.

— Значит, мне придется напиться вина, — расстроено заключила девушка, уронив голову на мягкую прохладную подушку. — Если бы ты не напугал меня до смерти спиритической доской, то все было бы в порядке. Если я напьюсь, то будешь виноват ты.

— Раньше ты не была такой пугливой и слабой.

— Я? Слабая? — фыркнула девушка, оскорбленно взглянув на фигуру, все еще стоящую у двери, но собирающуюся уйти с минуты на минуту. — Да я могу завалить тебя меньше, чем за пять минут. Спорим?

— Когда ты уже перестанешь висеть на мне? — усмехнулся Август, наблюдая за тем, насколько устало Элинор поднимало голову с подушки. Едва ли ей хватит сил вообще встать с кровати. — Нет, не спорим. Только деловые отношения, Элинор. Больше никаких прикосновений и душевных разговоров. Спокойной ночки.

И он, кажется, довольный, что так легко «отшил» девушку, вышел из комнаты со сладкой улыбкой на губах. Ему нравился самоконтроль, странно опьяняющий его рассудок тем, что он не чувствовал себя зависимым от Элинор, но Элинор уже была зависима от него — он был ведущим в этой игре, и все козыри были только в его руках.

Что-то нежное тронуло его руку, обжигая холодом — это была Элинор, которая так бесшумно подкралась сзади, и словно кошка, прыгнула на спину Августа так неожиданно, что он потерял равновесие и упал на спину вместе с девушкой.

Она бесцеремонно склонилась над его лицом и самодовольно улыбнулась, точно так же, как улыбался Август секунду назад. Он не видел, но ее взгляд излучал ядовитый азарт, вызванный неожиданной для себя победой. Тот, у кого были в руках все козыри, может неожиданно остаться ни с чем.

— Я победила, — прошептала она, потратив все силы на этот поступок. — Спишь в комнате.

— Мы не заключали спор, — не согласился Август. — Так что я все еще собираюсь спать в гостиной один, без тебя.

— Так сложно поспать на мягкой удобной кровати вместо жесткого и холодного дивана? — возмутилась она, сев прямо и давая возможность Августу вырваться. Однако он не торопился это делать.

— А ты будешь спать на полу?

— Нет, на кровати, — ей хотелось добавить еще и «конечно», но Август перебил ее.

— Вдвоем на одной кровати?!

— Да, — она спародировала недавнюю фразу парня, — у тебя есть еще такие безрассудные вопросы?

— С ума сошла? — Август действительно был возмущен такому предложению. Возможно, все парни наоборот уговаривали Элинор спать вместе, но Август почему-то считал эту затею, мягко говоря, глупой. — Не хочу я спать с тобой в одной кровати.

— Мы будем в одежде и мы будем спать. И даже не коснемся друг друга, — все еще уговаривала его девушка, теряющая надежду на то, что Август согласиться. — Если согласишься, то я также сделаю что-нибудь, что ты попросишь. Видишь, это деловое предложение. Желание за желание. Согласен?