Те приятели, которые проявляли к Карине сексуальный интерес, Кирилла раздражали, и он выводил их на откровенность, которая иногда заканчивалась дракой и завершением дружбы.

Однажды Кирилл заявил Карине, что стоит вести себя менее раскованно или не приходить к нему больше, иначе он растеряет всех друзей, да и от подобных отношений толку нет. Скоро, вероятно, он все же подаст на развод, потому что надежда на возвращение Карины с каждым днем угасает. Он думал, что Карина поиграет в свободу и скажет: «Кирилл, я ошиблась, была не права, давай будем вместе, как прежде». Карина же не хотела ничего менять, в ее душе было пусто. И пустоту она заполняла смехом, прибаутками, алкоголем, музыкой, пением, большим количеством тусовок, все так же испытывая одиночество в толпе.

Но Кирилл извинялся и снова звал к себе. У него не складывалось серьезных отношений с другими девушками, а Карина иногда оставалась ночевать. Утром она уходила и не говорила, когда вернется. Кирилл снова упрекал, что стоит прекратить такие дурацкие отношения, но каждый раз принимал ее и никогда не отказывался от секса. Он не знал, когда она придет, и не знал, на сколько часов с ним останется. Карина и сама этого не знала.

Со временем и Валентине надоел такой беспутный образ жизни Карины, и она намекнула, что хотела бы устроить свою личную жизнь, и на примете есть мужчина, а Карина им будет мешать, несмотря на три комнаты в квартире. По итогам переговоров Валентина разрешила остаться ей до Нового года.

Карина хотела встретить праздник с любимым человеком. А им был… по-прежнему Илья. Не Бог уже, но чувства к нему не остывали. Но в новогоднюю ночь он не бросит семью. А вот на следующий день вполне себе… можно попробовать. Эта идея Карину, увы, не согрела.

И вот она, жизнь: пока текут будни — все ничего, жить можно. Стоит только нагрянуть празднику, как все, от чего убегаешь, проявляется пышным цветом: одиночество накрывает с головой, все страхи, тоска и тревога выходят наружу, словно спрятавшиеся в темном чулане привидения. Особенно когда представляешь, что в соседних окнах горит свет любви, единения и счастья.

Карина не представляла себя одной в чужой квартире, пусть даже очень уютной, и запланировала наведаться к давней подруге в Кричев, что располагался между Могилевом и поселком Зеленые Луки, в котором жили ее родители. Встретить новогоднюю ночь у нее, а потом и к родителям можно.

Оставалась еще неделя, и Карина готовилась к показательным мероприятиям. У неё было много поклонников, и Илья это знал. Он видел, как ее провожали до остановки, но не понимал, что она просто скрашивает одиночество. Однажды, когда Карина шла с работы одна, он догнал ее и тронул за плечо.

— Ты еще у подруги живешь? — спросил он без предисловий.

— Да, до нового года. А потом не знаю. Может быть, комнату сниму или к Кате уеду.

— Вот. Это уже лучше. Особенно, если комнату снимешь.

— Почему? — удивилась Карина.

— Потому что я к тебе смогу приходить.

— Вот это новость!

— Ну, а что? У Валентины мы уже примелькались, полно общих знакомых, злые языки и так далее. А новое место жительство — это незнакомые люди, да и мало ли… я твой дядя, например?

— Я что-то не понимаю, в чем подвох, — сообщила Карина.

— Да никакого подвоха. Просто хочу канун Нового Года провести с тобой, отметить наше расставание.

— А оно разве еще не случилось?

— Ну, мы как-то плохо расстались… как будто нас ничего не связывало. Предлагаю по-другому, ты же теперь доступна для каждого? Так почему своему первооткрывателю не уделить время?

— Так, дальше я одна. Разговор окончен, — настроение у Карины пропало.

— Ну, все, все, извини, ты же знаешь, что меня иногда заносит.

— Я свободный человек. А сплетни — это всего лишь сплетни, тебе ли не знать?!

— В том то и дело, что дыма без огня не бывает… Нам ли с тобой не знать?! — многозначительно посмотрел на нее Илья.

Пропади она пропадом эта любовь! Из-за которой и в огонь, и в пропасть…Неужели не бывает прошедшей первой любви!? Стоит только позвать… правильно подобрать ключики…

— В принципе, мне это предложение нравится. В том смысле, что некрасиво расстались, — согласилась Карина.

— Вот это уже другой разговор. Значит, пройдут все концерты, ты, конечно, покажешь высший класс, и мы это дело и другое… отметим 31 декабря примерно в 15 часов. Но на работе — мы только коллеги, помни об этом. Никаких намеков. Просто в 15.00 31 декабря я приду к тебе.

На носу — масштабное городское мероприятие. Карина волновалась, как никогда: чутьё подсказывало, что сегодня изменится вся ее жизнь.

Раньше Карина была уверена в своем профессионализме: без тени сомнения выходила на сцену и не задумывалась, что может быть иначе. А в последнее время силы все чаще покидали ее, голос стал дрожать, руки плохо удерживали микрофон, ноги предательски тряслись, давали о себе знать стресс и неопределенность будущего. А Илья, в поддержке которого она нуждалась больше всего, подливал масла в огонь. От их сплочённого трудового тандема не осталось и следа. Складывалось ощущение, что Илья не просто не хочет вместе работать, а желает от нее избавиться. Она улавливала это, и ощущение покинутости сильно ранило.

Она видела музыкантов, которые падали с пьедестала, но никак не могла примерить это к себе.

= = =

Зал уже ждет. Илья не поддерживает, как бывало ранее, скрещивая пальцы и вдохновляя взглядом: «Давай, девочка! Я верю в тебя!» Он стоял, скрестив не пальцы, а руки на груди, своим циничным видом демонстрируя: «Ну, покажи, что ты можешь без меня!?» Карина посмотрела в его сторону и попросила поддержки, но Илья стоял, как каменный истукан.

До сих пор Карина перед выступлениями снимала мандраж небольшим количеством коньяка из маленькой фляжки. Было стыдно и противно, но альтернативного выхода она не знала. В туалете она повторила ритуал и вспомнила о Кирилле. Ведь он когда-то хотел гордиться ею и восхищаться, а после концертов обнимать и всем рассказывать, что это выступала ЕГО жена… смотреть, как поклонники задаривают цветами и аплодисментами. Карина тогда не оценила его рвения и прогоняла, считая, что он не ничего понимает в музыке, и вообще не надо ее сопровождать на концертах.

Если бы сегодня она позвала Кирилла, он бы пришел. Но она не хотела при нем падать на дно, показать Кириллу, что ей больно… и не хотела столкновения двух любовников, каждый из которых считал, что соперник виноват в его проблемах.

Может быть, именно сейчас Кирилл подает на развод, ведь он хотел Новый Год начать с чистого листа…

= = =

Карина шла на ватных ногах, даже коньяк не сильно помог. Илья почувствовал от нее запах и показал пальцами что-то вроде стакана, намекая, что все понял. Если бы он чувствовал ее смятение…

Дошла до рояля, села на стул, отрегулировав под себя, и попыталась выпрямить спину… а она не выпрямлялась, как будто мешал тяжёлый груз. Поставила кисти рук на рояль, приготовилась пройтись по клавишам, но… ничего не вышло. Клавиши продавились под пальцами, выдавая фальшивые ноты. Она ничего не помнила! В зале воцарилась тишина. Ей очень хотелось посмотреть на Илью, но она сдержалась и глянула в сторону других коллег. Только один концертмейстер, питавший к Карине искреннюю симпатию и жалеющий, что она не в большом городе и не на большой сцене и что свою молодость она дарит «непонятно кому и зачем», махнул головой: «Давай, девочка!»

Она поняла, что играть не сможет, и подошла к микрофону. Сотни глаз смотрели на нее, в первых рядах сидели компетентные люди, которые будут решать, кто представит город и страну на зарубежных концертах. Карина смотрела на них, но не выдала ни звука. Постояв так несколько секунд, она хотела извиниться, но даже это у нее не вышло. Она повернулась и ушла… мимо кулис, мимо зрителей, не придерживая длинное платье и наступая на него каблуками. Как вышла из зала — не помнила, в туалете ополоснула лицо ледяной водой, сглатывая слезы. Села на пол, рядом с ней была сумка с фляжкой коньяка. Как она успела захватить сумочку — даже и не помнила. Карина открыла флакон, глотнула крепкого напитка…