Но стоило увидеть — свет снова померк. Время побежало так, как бежит с влюбленными…

Карина изливала душу, захмелев. Илья целовал ее, она таяла, обмякла в его сильных руках, и никуда уходить не хотелось. Карина забралась под куртку к любимому, окольцевала руками его талию, положила голову на грудь, он практически укрыл ее собой, как птенца, и нежно качал… Вот такой Илья — ее. Не холодный, не отталкивающий, нежный, родной. Вот с таким чувством она и хотела провести всю свою жизнь.

Как же хотелось иметь свой дом. С ним даже хотелось детей, от него…

Ему в радость было бы готовить еду, убирать за ним посуду, делать ему массаж после трудового дня, снимая напряжение. С ним хотелось делиться новостями, засыпать и просыпаться. О! Как Карина берегла в памяти эти летние ночи…

И сейчас Карина жаловалась на то, что ей плохо и больно, что она не может жить без него, а вместо этого приходится существовать в браке с Кириллом. Он утешал ее и говорил, что ему плохо точно так же.

Жаркие поцелуи… И все чувства снова вернулись… Да и прошла-то всего пара недель, как они не виделись.

Свидание пролетело, а Карина обещала быть дома в 9 вечера.

С Ильей договорились о встрече на завтра. Он предложил приехать к нему на работу, но они хотели секса. Но где? В гостиницы они когда-то пытались, но оказалось, что местным жителям нельзя было выдавать номера без штампа о браке. Это считалось аморальным. И тогда Карина предложила рискованный вариант — встретиться у Валентины, даже не спросив у нее разрешения и подумав, что подруга ей не откажет. Илья с радостью согласился.

У подъезда уже ждал Петр Сергеевич. Он неожиданно вышел из темноты, и Карина впервые испугалась. Она почувствовала его недобрый взгляд.

— Так, говоришь, с работы возвращаешься?

— С работы.

— Мне посмотреть твое расписание?

— А вы имеете на это право?

— Кирилл имеет, а он мой сын, и я не позволю наставлять ему рога.

— Я могу освободить вашего сына от такой стервы, как я.

Мужчина осекся.

— Ладно, иди домой. И больше не опаздывай. Я завтра уезжаю, и смотри мне, не обижай Кирилла.

— Ваш Кирилл — взрослый мальчик. Сам решит, как ему быть.

Кирилл ничего ей в этот раз не сказал, Анна Сергеевна — тоже.

«Боже, сколько я буду мучить и себя, и его? Зачем это все? Не могу я больше. Никогда я его не полюблю. Надо рвать и уходить? Когда? Сегодня? Завтра? Через неделю? Но он будет бегать за мной, не отстанет. Но почему я должна нести ответственность и за себя, и за него?» — умываясь, думала Карина.

Еще вчера она была готова дать шанс своей семье: идти к цели получить общежитие, а сегодня увидела Дьявола, и началось…

В постели Кирилл отвернулся к стенке. Карина подумала: «Слава богу, никаких вопросов и пыток». Но поторопилась. Кирилл неожиданно спросил:

— Пила?

— Пила.

— С кем?

— С коллегами после работы в неформальной обстановке.

— Из-за меня?

— Из-за тебя.

— Прости меня.

— Хорошо.

Вот и весь диалог.

Почему она сейчас, в такой подходящий момент, не сказала ему всю правду? Но чем бы это закончилось? Страшно. Она даже не знала, как такое говорят. Ждала особого случая.

Кирилл начал приставать и требовал ответной ласки. Карина зажимала рот кулаком, чтобы не заорать от неприязни. А кричать хотелось: «Не трогай меня! Не прикасайся ко мне!» Закрывая глаза и представляя любимого, она отдалась мужу, не испытывая ничего, кроме страдания. Ей было невыносимо больно сближаться с мужем — и душевно, и физически. Ее тело деревенело и не отвечало на нежность. От секса у нее болел живот, к горлу подкатывала тошнота. Ей был неприятен запах Кирилла, его лицо стало казаться совершенно некрасивым, движения — резкими, фигура — уродливой. Все это не было похоже на занятия любовью, так, просто половой акт. И если когда-то она испытывала оргазм, то теперь стало заметно, как Кирилл нервничает и устает от того, что жена долго не может закончить. Он заботился лишь о собственном удовольствии. Она терпела. Когда-то в юности она слышала от взрослых женщин, что надо терпеть, если муж хочет.

Карина хотела уснуть, но не могла. Ее трясло от нехороших эмоций. И тогда она вспомнила, как начиналось то самое лето с Ильей, которое навсегда запомнится как пьяное лето любви…

= = =

Всё тот же пресловутый май 1999 года.

Прожив всего месяц в семье мужа, Карина решила, что ей хочется свободы, и у нее есть общежитие. Получив добро от администрации, разрешившей пожить с мужем в одной комнате хотя бы летом, Карина обрадовала Кирилла, и они в тот же вечер, собрав скромные пожитки, переехали.

Наведя уют и сдвинув две кровати в одну большую, молодожены даже были счастливы! Карина чувствовала себя свободной хозяйкой. Муж вставал по утрам и готовил ей завтрак, как королеве. Она ложилась спать днем, если хотела, и не убиралась, если не хотела. Она могла ходить обнаженной по комнате. Ей можно было задерживаться на работе, и она не видела вездесущих глаз родителей Кирилла, рыскающих в поисках улик. Карина хотела приучить мужа ухаживать за собой, стирать свое белье, потому что она работала больше, а он домой приходил раньше. Она хотела показать, что неважно, кто готовит ужин, неважно, кто стирает и убирает. Важно, что в своем гнезде можно делать друг друга счастливыми…

И она могла бы добиться тогда хорошего результата.

Но однажды Карина пришла домой раньше обычного и услышала, как из их комнаты доносится громкая музыка. Открыла дверь и увидела, как ее муж гладит по спине соседку по общежитию. Из-за шума от музыки они не услышали, как появилась Карина.

— Не помешала? Мне уйти?

— Здравствуй, Карина, — вскочила соседка и быстро убежала к себе.

— Молодец, Кирюша, ловко обрабатываешь девчонок. Их тут много, тебе — раздолье.

— А что ты хотела? Если моей жены постоянно нет дома, соседку вижу чаще, чем жену, то ничего удивительного в том, что я хочу соседку! — выпалил Кирилл.

— То есть, если жены нет дома, а тебе приспичило, то это повод оприходовать первую попавшуюся?

— Ну, я же не железный!

— А, вот так вот? Не ожидала от тебя!

— Ну, извини, от тебя зависит.

— Хм, я должна оставить работу и начать тебя ублажать. А ничего, что ты знал, на ком женишься? Ты знал, что меня часто не будет дома, и помчался в загс? А теперь, чуть ли в первый же вечер, ты готов переспать с новой знакомой.

— Старайся, будь моей женщиной, и я тебе не изменю.

— Да, для меня сейчас это прозвучало как открытие. Я думала до сих пор, что, когда любят, не изменяют, а терпят, ждут, понимают.

— А ты бы меня ждала?

— Если бы любила — ждала! Столько, сколько нужно будет. А ты вроде как про любовь неземную пел мне оды…

В тот же вечер Карина впервые ушла от мужа к Валентине.

В то время у них с Ильей была пауза в отношениях. Она вспомнила, что первый звоночек прозвенел еще до свадьбы. Однажды Карина с Кириллом и своей подругой, которая была в плохих отношениях с собственным мужем, отправились в гости к Валентине. Выпили, поболтали, и подруга засобиралась домой. Она попросила, чтобы Кирилл проводил ее до остановки. Валентина и Карина переглянулись, но Карина сама сказала: мол, иди, конечно. Она доверяла. Ведь не будет же муж заниматься сексом прямо на остановке с первой встречной!

Он вернулся через сорок минут, перепачканный красной помадой. Карина вежливо промолчала, просто запомнила: мужчины вроде Кирилла, даже если клянутся в любви — при удобном случае изменят и не раскаются. А если и попросят прощения, то раскаяние вряд ли будет искренним.

Обратно от Валентины Карина уже не вернулась…

Муж отыскал ее на работе и попробовал наладить отношения, но Карина была непреклонной. Она всем своим видом пояснила, что по отношению к ней измены недопустимы. Хранить верность и ждать как пес свою хозяйку — вот что она предъявила Кириллу. И тот был готов выполнять любые прихоти своей жены, но Карине показалось мало. Она знала, что его фиаско ей очень даже на руку, ведь под предлогом измены можно выставить мужа из комнаты в общежитии. Вот тогда Карина в полную силу вступила в связь с Ильей. Жила одна в общежитии и была счастлива. Ее счастье быть со своим любимым — превыше совести и она не могла удержаться после признаний Ильи о том, что он не может ее отпустить, и они пришли к выводу, что брак Карины с Кириллом был глупой ошибкой. Тогда же Карина заявила Кириллу, что он ей не нужен, и пусть валит к своим родителям. Кирилл не стал возражать и ушел… держа себя в руках. Карина не читала эмоций ни на его лице, ни в душе. У нее тогда еще не было полного понимания того, что она играет человеческой жизнью, она просто плевала на чужие страдания. Ее поглотила собственная страсть, собственный мираж и переживания, которые были настолько сильны, что не описывались простыми словами.