Сонтэн уговорил Михо оставить Малью на попечение Баольбина. Буккан с некоторой неохотой дал обещание оберегать и стеречь свинку. Михо заметно переживал, но соглашался, что ходить по городу с поросенком за пазухой будет затруднительно. Малья получила Нить на шею и осталась ждать хозяина у порога.

— Альд, — сказал Эгенд, пока мы шли вдоль тракта, обходя бесчисленные ряды телег. — Не забудь купить в лавке шнур для бахромы. Неприлично ходить в таком виде. И затяни ворот.

Младший из братьев хмуро повиновался. Он был в той же куртке с отверстиями на месте пущенных на Плетение ремешков. Дырочки в добротно выделанной коже образовывали причудливый орнамент.

Я увидела, как остановилась и застыла идущая впереди Лим. Там, где она стояла, редела защитная полоса деревьев и тракт петлей уходил в лес, разветвляясь на несколько широких, мощеных камнем дорог. Мы подошли ближе и тоже замерли, пожирая взглядом открывшийся внизу вид. Дорога к городу, одна половина которой дробилась на бесчисленные ступени, а вторая съезжала гладким спуском, была заполнена людьми, эльфами, гномами, файнодэрами и прочими существами, многих из которых я видела впервые. Гремели повозки, звучали незнакомые языки, цокая копытами, трубили вьючные ослики. А внизу, пестрым пятном с еще более яркими вкраплениями крыш и островков зелени, широкой подковой окаймляя лазурную бухту с пятнышками парусов, лежала Тунница, торговая столица Ондигана.

Глава 16. В которой выясняется, что реклама — двигатель торговли даже в ином мире

По лестнице мы спустились в самую гущу толпы на широкой центральной улице. До Тунницы я видела лишь несколько деревень и небольшой провинциальный Пельтреннат. Мне не с чем было сравнить кипящую жизнью торговую столицу Ондигана. И не хватало слов, чтобы описать увиденное. Но скажу одно: наверное, в тот момент, когда мои ноги коснулись гладкой мостовой города, только тогда я с ясностью осознала, что нахожусь в чужом мире, уже не столь пугающем, но еще непривычном.

Широкий проспект делил Тунницу на северную и южную части. Северная, торговая, ответвлялась от проспекта улицами поуже. Южная, ремесленная, изобиловала кривыми проходами, арками и домами, нависающими над тротуаром. Деревянные указатели с надписями на атче не давали путникам заплутать. Толпа лилась по проспекту свободно, не мешая нам двигаться быстрым шагом. Я вертела головой и застревала на месте, время от времени получая тычки в спину от идущего сзади Альда. Мои спутники уже бывали в Туннице, и местные красоты не очаровывали их так, как меня.

Вскоре я обратила внимание, что женщины передвигались по улицам только в сопровождении. Раскрыв рот, я таращилась на их колоритных спутников: крошечные существа в широких вязаных штанишках, длинных жилетах и остроконечных шапочках тащили вслед за дамами и девицами корзинки с едой. Паки, боглы и бруни — домашняя нечисть, работающая за еду со специями. Да, их хозяйки, эльфийки, файнодэрки, хуми, в большинстве своем выглядели довольно обеспеченными, впрочем, в некоторых, небогато и неброско одетых девицах, угадывалась такая же прислуга. В сопровождении выделялись мужчины и женщины в очень простых балахонах с разноцветными, туго переплетенными ремешками на шеях и поясами на талиях. Многие из них были тяжело нагружены. Лим объяснила мне, что специальные яркие Нити носят рабы, должники или мелкие преступники. Вор, застуканный на месте преступления, или сосед, не вернувший вовремя долг, получал Плетение на шею (за крупное правонарушение) или на пояс (за мелкую провинность) и обязан был отработать свою вину. Судебные маги, плетущие рабские Нити, заговаривали их на определенный срок, по истечение которого те сами развязывались или распадались. Раб не мог самостоятельно избавиться от них под угрозой проклятия.

На какие только наряды и типажи я не насмотрелась, следуя за своими спутниками! Я даже углядела в толпе южных троллей, грузных, на голову выше самого высокого эльфа, неповоротливых и довольно тупых на вид. Южные тролли очень отличались от своих северных собратьев. Они охотно служили эльфам, хуми и прочим существам, согласным иметь в слугах сильных, миролюбивых, послушных, но недалеких громил, и брались за любую грязную работу. Несколько троллей, прошагавших мимо, двигались в некотором вакууме (прохожие держались от них в семи-восьми шагах), что легко объяснилось, когда мы поравнялись: запах от великанов просто сшибал с ног. Тролли оказались золотарями. Тогда Эгенд на ходу принялся рассказывать, как в Туннице избавлялись от отходов. Выяснилось, что город стоял над более древним поселением Первых, тысячелетия назад ушедшим под землю. Его выложенные гранитом улицы использовались нынешними жителями как сточные каналы, и в каждом дворе имелся люк, прикрывающий спускающуюся вниз трубу для слива нечистот. Тролли пробивали и чистили засорившиеся трубы. Меня заинтересовали слова эльфа о древних городах. Эгенд сообщил, что сведений о них мало, но время от времени под землей находят непонятные сооружения, предметы и останки странных существ, не похожих ни на кого из ныне живущих.

Один из поворотов привел нас почти к самой бухте. Мы с Лим и Альдом оставили Михо, Сонтэна и Эгенда возле огромного рынка, конец которого терялся где-то вдалеке, в пестроте крыш и навесов. Сонтэн, конечно, упоминал об отсутствии на Ондигане привычных мне точек общепита, но некоторые аналоги все-таки обнаружились. Большая площадь возле рынка была заставлена дымящимися жаровнями. Жители, закупившись овощами, крупами и мясом, варили на них еду, посиживая в тени под деревьями. Некоторые тянули что-то похожее на пиво из высоких стаканчиков. Оказалось, что в приземистом здании, украшенном замысловатым изображением толстого корня, торговали имбирным элем. Заведение называлось «Кованая роза». Действительно, воротца и забор вокруг жаровен и лавок украшали шипастые металлические цветы. Присмотрелась к вывеске с накарябанными значками, вспоминая цифры на атче — дорого. Это понятно — имбирь здесь тоже привозной, из земли Демонов. Я облизнулась и бросилась догонять Лим и Альда. Мой рюкзак давно уже перекочевал на широкую спину эльфа, и бегалось мне легко.

Нас вела Лим. Через лабиринт узких переулков мы коротким путем вышли на улицу галантерейных лавочек. Двухэтажные домики лепились друг к другу боками. Витрин не было, но каждый торговец выставлял перед входом вывеску с ярким рисунком, по которому можно было определить, что продается внутри. Некоторые продавцы держали перед лавками зазывал. В первой лавке под вывеской с изображением клубка обнаружились товары для нательных Плетений и шерсть для вязания. Альд закопался в коробке с кожаными шнурами, подбирая ремешки под цвет куртки, а Лим, повздыхав, ограничилась мешочком бусин из разноцветного стекла. В лавке странно пахло. Вот и разъяснился интересующий меня момент, связанный с изготовлением одежды: ткани и пряжу в лавках держали в коробах с лавандой и горькой полынью: травы удаляли из плетения все возможное присутствие зловредной магии и были довольно эффективны, хоть и не так, как пряности. Конопляная нить, ко всему прочему, вообще оказалась магически нейтральной, и на Ондигане одежда из конопли ценилась выше, чем льняная и шерстяная. Альд выбрал самый большой моток шнура и показал мне его, просигналив бровью. Чего это он? Не буду я тебе ремешки вплетать! Сам повыдергивал — сам и вдевай!

Будь у меня побольше денег, прошлась бы по лавкам с тканями, но пуще новой одежды мне нужны были прочные теплые сапоги. Выйдя через сквозной проход на следующую улицу, мы оказались в царстве красоты и здоровья. По мостовой прогуливался взад-вперед торговец снадобьями. Он держал в руках шест с перекладинами, с которых на бечевках свисали склянки с лекарствами. В каждой из них плавала крошка специи: горошина перца, зернышко кардамона или семечко кумина. На мое предложение прикупить лекарств Лим только брезгливо поджала губы.