Узикэль молча подвинул поближе свою кружку.
После еды все выглядели довольными и размякшими. На лице Лим проступил румянец, она сонно клевала носом. Узикэль потирал живот и ковырялся в зубах острым когтем. Михо с сожалением поглядывал на котелок, вертя в руках кусочек хлеба, очевидно, будь он в другой компании, не постеснялся бы вычистить стенки корочкой. Появление на столе яблочного пирога немного примирило его с утратой сладких остатков. К Эгенду уже почти вернулся обычный цвет, но выпитая вода заставила его пару раз посетить двор. Он не стал затрудняться с присыпанием пирога специями, видимо решил, что хорошо проперченное нутро сможет теперь противостоять самой страшной магии. Сытость добавила всем благодушия, развязала языки. За столом завязалась неспешная беседа о специях и меде. Я с умилением наблюдала за сытыми гостями.
— Интересно, как вы все познакомились? — вырвалось у меня.
Гости замолчали. Лим вспыхнула, файнодэр возмущенно фыркнул, Эгенд вздернул подбородок, а Альд отвлекся от обкусывания огромного ломтя пирога и ткнул пальцем в Лим:
— Это из-за нее. Из-за нее нас всех выгнал из телеги тележный маг.
Я недоуменно покосилась на Сонтэна. Тележный маг? Я правильно поняла? Сонтэн кивнул:
— Тележный маг ни с того ни с сего озлился на нашу Лим и выгнал ее.
— Так уж и ни с того ни с сего? — Узикэль скабрезно подмигнул девушке. — Что же ты, голубушка, не захотела ублажить такого красавчика?
— Все было не так, — сердито заметила Лим.
— Так, так.
— Не так. Причина была совсем в другом… Я… — девушка смешалась.
— Теперь уже не важно, в чем была причина. Мы все вступились… — продолжил Сонтэн.
— Все?!
В ответ на мой изумленный взгляд Альд скривился, а Эгенд проговорил сквозь зубы:
— Я не потреплю, когда при мне оскорбляют женщину! И обвиняют ее, неизвестно в чем.
— И вы вступились? — обратилась я к Узикэлю, не в силах сдержать любопытство даже под угрозой очередного осмеяния.
— Нет, — ядовито сообщил Альд, — его выгнали не поэтому. Он играл в кости с обманным Плетением и был пойман за руку.
— Это было просто развлечение в пути. Я бы не взял тех денег, — пробурчал файнодэр, ныряя острым носом в кружку с чаем и восемью (да, я считала) ложками меда.
— К счастью, ссора произошла недалеко от озер, — подытожил Сонтэн. — Хорошо, что мы добрались до дома Кессы раньше, чем…
«… нечисть окончательно потеряла терпение», — мысленно закончила я фразу учителя.
— Я направляюсь к родственникам… мужа… — вдруг сообщила Лим.
— А где муж? — спросил Узикэль.
— Он… его нет… среди живых.
— Какое горе! — посочувствовала я. — Куда ты идешь? И как отважилась отправиться в дорогу одна?
— Я не одна. Мне помогает учитель, — девушка с благодарностью посмотрела на Сонтэна. — Он обещал отвезти меня в Ансеф.
— В такую глухомань? — неодобрительно проворчал файнодэр. — На три села — одна искра, и нечисть повсюду. Что-то прогадала ты с замужеством, девка.
— Судьбу не выбирают, — Лим сверкнула глазами.
Файнодэр пожал острыми плечиками и с гордостью сообщил:
— Хотите знать, куда следую я?
Прервав затянувшуюся паузу, Узикэль важно сообщил:
— На север Тапудэна. Меня там ждет невеста.
— Поздравляю, — выдавила я, потому что все остальные опять промолчали, про себя явно посочувствовав несчастной избраннице Узикэля.
— Мы еще не виделись, — продолжал файнодэр. — Но это девушка из уважаемой семьи и с приданым.
— Очень мило, — кисло заметил Эгенд, а Альд, слегка откинувшись на спинку стула и спрятавшись за брата, изобразил страшную рожу и пощелкал зубами.
— А вы, Михо? — чтобы не рассмеяться, я обратилась к грустному парню, сидевшему по правую руку от меня и до сих пор не проронившего ни слова за столом. — Как случилось, что вы потерялись?
— О, это произошло по моей вине, — мучительно покраснев, признался толстячок. — Моя любимая свинка, Малья, выпрыгнула из телеги, я побежал за ней, а наш маг… он очень нервничал из-за эльфийских барабанов, так как боялся, что эльфы призовут его на службу… и он тронул обоз… а я плохо бегаю… и Малья… — Михо хлюпнул носом.
— Вот уж блажь, — проскрипел неугомонный файнодэр, — гоняться за свиньей, когда все нормальные существа бегут прочь.
— Напрасно вы так! — с жаром воскликнул Михо. — Свиньи добрые и умные… Малья — особая свинка! Ей будет страшно и одиноко в лесу! Я вернусь и отыщу ее!
— Твою свинку уже давно сожрала нечисть! — рявкнул Узикэль.
— Неправда! Она хорошо чувствуют искры, вот! И магию! Когда маг стал тянуть Плетение, Малья испугалась и вырвалась у меня из рук. Она меня дождется! Спрячется получше и никого к себе не подпустит.
— Я не в первый раз слышу о том, что свиньи реагируют на искры, — задумчиво протянул Сонтэн. — Любопытно.
— Если ваши боровы такие замечательные, почему же вы делаете из них колбасу? — пробурчал Узикэль.
К моему удивлению, Михо не смутился, а пожал плечами:
— Такова их судьба. Все знают, что животные, отдающие разумным существам свою плоть, быстро перерождаются. У нас на ферме мы создаем для них чудесную жизнь. Они получают еду и ласку и не жалеют, когда уходят, потому что знают, что вернутся.
— Вот и твоя Малья переродится, — сказал файнодэр. — А ты, дуралей, догоняй свою семью, пока не поздно. Ты хоть знаешь, куда направляются твои родичи?
— Конечно. Мамин кузен обещал приютить нас на своей ферме в Уте, пока эльфы не уйдут. Мы бы остались, но тогда остроухие заберут всех наших свинок. Мама была против отъезда, но папа сказал, что лучше сам перебьет всех наших лучших производителей, чем отдаст их на прокорм армии безумного Кэльрэдина.
— Ута почти по пути в Ансеф, — заметил Сонтэн. — Не хочешь присоединиться к нам? Мы планируем найти обоз в Пельтреннате.
— Хочу, но… — Михо покачал головой, — мне действительно нужно вернуться на нашу ферму за Мальей. Это недалеко, в селе Двух Колодцев, если вы подождете…
Сонтэн подумал и кивнул:
— Крюк небольшой. Ради попутчика мы, пожалуй, немного отклонимся от тракта по тропам. Чем больше людей, тем безопаснее и дешевле ехать в обозе. Лим, Даша, вы согласны?
Мы с Лим кивнули. Узикэль воззрился на меня с изумлением:
— Ты уйдешь с Сонтэном? Бросишь такое сытное местечко?
— Э-э-э… — протянула я. — Я уже и так загостилась. Пора… домой… в родную долину.
— Точно, долинная тоцки, — с презрением бросил почтенный файнодэр. — А вы, — Узикэль кивнул близнецам, — куда идете? Сдается мне, я вас где-то видел.
— Если бывал при дворе Кэльрэдина, то, может, и видел, — надменно бросил Эгенд.
— Точно, — Узикэль хлопнул себя по острым коленкам. — Вы те бездельники, что развлекают и ублажают придворных дамочек.
— Мы — придворные кавалеры! Я музыкант, мой брат — поэт!
— Ну, я так и сказал. Вы ведь из того рода, что когда-то прогневал Медноволосых? От того вас и послали ко двору, ублажать слух дамочкам и Длиннорукому.
Взгляд Эгенда стал ледяным, но Альд пресек ссору, благодушно заметив:
— Мы БЫЛИ придворными кавалерами. Были. Пока Кэльрэдин не решил воевать.
— Это отразилось на количестве дамочек при дворе? — с ехидцей поинтересовался файнодэр.
— Дамочек при дворе Кэльрэдина не станет меньше, даже если люди, орки и тролли сговорятся и осадят его дворец, — вздохнул Альд. — Это отразилось на нашем душевном спокойствии. Властелин заявил, что мы приняты на военную службу в его армию. Что за…? Мы на военной службе? Мы даже не медноволосые! Мы вообще полукровки. Для того ли я семь лет изучал искусство пятистрочья, а Эгенд стер пальцы о струны челлы, чтобы ходить строем и драться с вонючими троллями?! Тем более, нам обещали службу получше. Правда, брат?
Эгенд неохотно кивнул.
— Эгенд зол, потому что оставил при дворе даму своего сердца, — громким шепотом заявил Альд. — Но когда она узнает, какую работенку предложили моему братцу, сама прибежит к нему с извинениями и просьбой взять ее замуж.
