Я остановилась и, дернув нож из ножен, сунула тыльную сторону лезвия в рот, некогда мне возиться будет, если я вдруг наткнусь на врага. Нести так секач конечно опасно, если меня заметят, его вогнать в мою же пустую голову ударом ботинка, делать нечего.

Ещё когда собирались Ли приладил к моим штанам ещё одни ножны, с меньшим ножом. «На всякий пожарный» пояснил он: «Если первый потеряешь, не на щиколотку же тянутся. А огнестрел у нас сегодня не в почёте» и с этими словами он положил один магазин в карман моих брюк. Один магазин, как мало, в прошлые разы мы, идя не на штурм по четыре брали.

Я отогнала лишние мысли, ещё сильнее сжимая лезвие зубами. Слушать, слушать сейчас главное. Неподалёку от меня раздался громкий хлопок, стреляют в мою сторону, спереди. Противник. Одиночный залп. Или один здесь, или вышел немного вперёд. Я застыла как вкопанная, чуть наклонив голову и упёрлась в дерево, вот почему звук такой, он стреляет из-за ствола. Я глубоко вздохнула, широко открыв рот, чтобы получилось тише. Мягкая поступь. Человек вышел из-за дерева справа от меня. Ну же, её один шажок, взмолилась я мысленно, медленно поднимая руку к рукояти ножа и одновременно ослабляя хватку зубов, держащих теплую, от моего дыхания, сталь.

Человек сделал ещё один шаг и замер в шестидесяти сантиметрах от моего плеча, я даже в темноте различала ноги в плотных штанах. Ну ножечек не подведи. Его точил Ли. Я знала, что он пропорет любую ткань. На мгновение, расслабившись, я, перевернулась на спину и полоснула врага прямо под коленями, перерезая сухожилия. Он как подкошенный свалился на колени, ещё не понимая, что произошло, я же перекувырнувшись через голову, словно на пружине подскочила вверх и, схватив неприятеля за волосы одним движением перерезала горло, в нос ударил запах крови, заставляя желудок сжаться от позывов тошноты. Нет я выдержу. Я не буду шуметь. Подняв, лежащий рядом с поверженным, автомат, я обшарила карманы трупа, вытаскивая запасные магазины. Оружие мне не помешает. И повесив его на шею, я боком двинулась вперёд, уже в полный рост. Травинки мягко шуршали под ботинками. Наступать я старалась, когда слышала рядом оружейные хлопки. Так меня не услышат. Следующего врага я обнаружила уже через десяток шагов. Его я не видела, он стоял вне приделов моей скудной видимости, поэтому я, ничтоже сумнящась, выпустила очередь из свежеприобретённого оружия. А дальше моей прогулке наступил конец. В виде накинутой на шею верёвки. Горло тут же сдавило. Догулялась подружка! Но не зря со мной бились Ли и Герман некоторые движения въелись в подкорку и я со всего размаха саданула недруга пяткой в колено и затем локтем в бок. Верёвка на горле чуть ослабла, пропуская воздух. Я тут же выхватила из ножен нож, куда пристроила после приобретения пулемёта. И слепо ткнула назад. Куда там попала не знаю. Но это был не совсем верное решение, верёвка опять затянулась на моей шее, и приподнялась, заставляя болтать ногами. Кислорода не хватало, и я попыталась достать его ножом, но он трёхнул меня о дерево и нож скользнул из ослабших пальцев. В голове помутилось. Как странно подумалось мне, и почти не больно. Серая пелена заволакивала всё вокруг, подёрнулись дымкой было появившиеся глаза Германа, даже мысли заволокло туманом. Она моргнула и вновь меня окружила темнота…

18

Воздух, врывающийся в моё горло, рвал его и одновременно дарил блаженство. Я громко закашлялась. Разве так бывает? Пронеслась странная мысль. Разве после смерти можно кашлять?

— Дыши, — расслышала я хриплый, тихий голос. Чьи-то губы накрыли мой рот, вдыхая живительные потоки кислорода. Что-то мерно надавливало на грудь. Я опять закашлялась, ещё сильнее. Но следующий вдох сделала сама, — молодец девочка, — рядом со мной был тот мужчина, чьё имя я так и не смогла вспомнить перед боем.

Он, встав, потянув меня за руку. Я насилу поднялась.

— Идти сможешь? — я согласно затрясла головой, — ну пошли, — почти не размыкая губ произнёс он.

Мы, мягко ступая, двинулись дальше. Лес был наполнен звуками, которые в пылу сражения мой мозг просто не регистрировал: шум драки, отдалённые, но уже редкие, выстрелы, вскрики, рыки, звон метала. Всё это сливалось в жуткую, но будоражащую какофонию битвы.

Вдруг перед нами возникли две фигуры, мой спаситель оттолкнул меня, стараясь отвлечь внимание от моей скромной тушки, но манёвр не удался. Один рванулся ко мне. Внутри всё мелко затряслось от страха, а потом и вовсе впало в ступор. Оказалось, это легко лечится хуком справа. От чего в голове всё заломило и взорвалось, какой-то дикой, неконтролируемой, яростью. Дальше я всё помнила очень смутно. Злоба белой пеленой застила мне глаза, лишая возможности слышать что-либо кроме бешеного ритма моего сердца. Кажется, что била нападавшего крепко сжимая свой импровизированный утяжелитель. Била с каким-то садистским удовольствием, целясь в висок, желая убить. Следующий всполох был, когда я вытирала окровавленный нож об штаны, это был уже тот, запасной тесак, который мне выдал Ли. Потом помню, что бежала по непроглядному бору, как ни странно, я, кажется, даже понимала куда бегу. Потом я дралась ещё с кем-то, вспомнила я это потому, что мне заехали по больному ребру, оно хоть и было защищено, но удар отозвался пронизывающей болью. Ярость стала проходить, когда летнее, раннее солнце заставило алеть небо на востоке. Как только я начала адекватно осознавать реальность, я как покошенная рухнула на траву. Во рту был сильный привкус крови, я языком ощупала зубы, вроде бы всё на месте, каждую клеточку тела ломило, дышалось мне не легко, ноги наотрез отказывались держать. Рядом лежал, тяжело дыша, парень из группы Ли.

А лес был тих, словно и не было ничего. Где я? Что с другими?

— Где ранен? — шепотом спросила соратника, на большее мои связки оказались не способны.

— Бок прострелили, — посетовал он, — сейчас немного полежу и пойдём. Вот ты горазда драться.

— Ничего не помню, — просипела я, напрягая память, та мне услужливо показала кукиш и отказала сотрудничать.

Парень хмыкнул, а я попыталась оглядеться. Спину что-то оттягивало. Сунув назад руки я ощутила холод металла, а ощупав, поняла, что это пулемёты, и не один, а штуки три. Отлично! То есть я была не в себе, а оружие то прихватывала. Видимо удивление отразилось на моём лице, мой напарник хмыкнул.

— Ты ещё меня протащила, достаточно далеко.

— В смысле?

— В самом что ни наесть прямом. Когда ты осталась без оружия, — я с сомнением посмотрела на него, — ты всё в рукопашную шла, — пожал плечами парень, — так вот оставшись без ножа, ты перегрызла глотку врагу, в прямом смысле, — уточнил он, — и обнаружила меня. Взвалила на спину и попёрла. Потом мы, правда, сговорились, что легче будет, если я сам пойду. Но окружающее ты воспринимала с трудом, особенно разговоры тебе не давались.

Я осоловело стояла несколько секунд, а потом принялась судорожно отплёвываться. Я! Перегрызла глотку! Как бешеная собака! Меня затрясло, а в глазах потемнело.

Когда мир снова обрёл чёткость перед моим взором, утро вступило в свои права, а мой боевой товарищ, раньше лежавший, как-то изловчился встать на четвереньки, и слабыми шлепками по щекам пытался привести меня в себя.

— Надо идти.

— Угу, — постанывая, скрежеща зубами я поднялась, помогла встать ему и мы, шатаясь, на непослушных ногах, поплелись в ту сторону, которую указал парень. По его словам, цель Тэкео была там. Я не спорила, потому что с едва ориентировалась.

Только через пару часов, уставшие вусмерть, мы нашли свой караван. Люди шли, впрягшись в телеги, потому что лошадей у нас не было, раньше же были машины. А после их потери, нам не удавалось обзавестись тягловой силой. Уложив брата по оружию, в одну из телег я пошла рядом. Помогать не могла, и так сама ели ноги переставляла. Мне сказали, что медики впереди. Но сил иди быстрее тоже не было. Остановились только к вечеру. Как и планировали, обогнув засаду по большому кругу.

А она была. Тэкео отправил по задуманному маршруту, пару человек. Вернулся только один, сообщив, что Общество туда от души нагнало народу. А когда они поняли, что мы их обманули, попытались перегнать солдат. Да не очень у них это получилось. Изначальная оборона сразу сдала позиции. А наш «хвост» весьма рьяно отстреливался. Да и солдаты Общества, просидевшие ночь в засаде, были не так сильны как вначале мероприятия.