— Он даже не был летчиком ВМС, — прошипела она. — Я придумала историю о «Банановом Бобе», чтобы хоть чуть-чуть выглядеть в своих глазах лучше, чтобы не признавать, что меня одурачил обычный матрос, — выплевывала она в Скотта слова. — Лузер! Который проявил себя в тренировочном лагере настолько херово, что его поставили жалким уборщиком — драить сортиры и убирать за другими дерьмо! Он был никем. Прямо как ты.

Удовлетворенная причиненным ущербом, Хизер встала, оттолкнула несопротивляющегося Скотта с дороги и скрылась в трейлере, откуда сразу донесся плач проснувшихся малышей, которых она прогнала спать в свою комнату.

— Скотт... — Райлан хотел было обнять его, но Скотт вывернулся и, протолкнувшись мимо него, бросился в трейлер. Райлан последовал за ним в спальню, где увидел, что Скотт стоит в центре комнаты с каким-то потерянным выражением на лице.

Райлан подошел к нему и, надеясь, что сможет подобрать правильные слова, сделал глубокий вдох.

— Хизер пережила нечто по-настоящему страшное, — промолвил он тихо, — и потому превратилась в злобную, ожесточенную женщину. Необратимо. — Он подошел ближе. — Но что бы она там ни говорила, твоей вины в этом нет. Никакой.

Он робко дотронулся до его плеча и тем самым будто бы оживил его.

— Нахер ее! — заорал Скотт и оттолкнул Райлана от себя. — И его! Нахер всех!

Он подлетел к стене, содрал все постеры с самолетами, разорвал их и бросил на пол, потом сшиб с тумбочки DVD с «Лучшим стрелком» и растоптал его, превратив в сотню обломков.

— Скотт! — закричал Райлан. — Не надо! Позволь мне помочь тебе!

Скотт замер. Уставился на него злым, хищным взглядом и скривил рот.

— Ну и что же ты можешь для меня сделать? А, Рай? Скажи.

— Я могу любить тебя, — прошептал Райлан, подошел к нему и сделал еще одну попытку обнять. — Я люблю тебя.

Скотт остался недвижим в его объятьях.

— Спасибо, конечно, — каким-то деревянным голосом произнес он, — да только мне это нахер не надо.

Райлан чуть не задохнулся от боли. Успокаивая себя, он через силу сглотнул. Скотт сейчас был как раненое животное. Естественно он будет срываться на всех.

Не дави на него, приказал себе Райлан. Пусть немного остынет. Он отпустил Скотта и отошел назад.

— Ладно. Когда ты захочешь поговорить, я... я буду рядом.

Не глядя на него, Скотт кивнул, и Райлан сказал:

— Давай ляжем в постель? — Быть может, близость сломает барьеры, высокие стены, которыми Скотт окружил себя. А после Скотт, как обычно, обнимет его, и они — согревшиеся, удовлетворенные — смогут поговорить. Придумать, что делать дальше.

Но Скотт вместо ответа локтем оттолкнул его в сторону. Потом молча переоделся в майку и шорты и сел на кровать, чтобы завязать на кроссовках шнурки.

— Ты на пробежку? — спросил Райлан, зная, что просто констатирует очевидное, но все же стараясь удержать голос ровным. — Но уже поздно. Давай лучше...

Словно не слыша его, Скотт вышел из комнаты. Когда Райлан опомнился и выбежал на крыльцо, он уже скрылся вдали.

***

Вдох, выдох. Вдох, выдох, повторял про себя, убегая от трейлера, Скотт, чтобы вытеснить из головы все прочие мысли.

Ночь выдалась душной. Воздух, пропитанный сильным запахом моря, окутывал его словно тяжелое, влажное покрывало, мешая бежать. Быстро устав, он перешел на шаг и заложил руки за голову.

Городские огни озаряли небо вдали мягким неоновым светом. Скотт машинально побрел в том направлении, не зная ни куда он идет, ни что будет там делать. Он стремился любой ценой избежать мыслей о Хизер и о том, как ее слова хлестали его, одну за другой разбивая иллюзии, которые поддерживали его в самые темные дни.

Проклятье, ну что его дернуло подслушать их разговор? После дня рождения Лиза, как всегда, высадила его на дороге, чтобы не заезжать к ним во двор, и Скотт под прикрытием темноты пошел к трейлеру. Увидев на крыльце Хизер и Райлана, он поморщился. Судя по ее нескоординированным движениям, она была в стельку пьяна. Ему не хотелось иметь с нею дело — только не после хорошо проведеного дня, — и на мгновение он задумался, не забраться ли в дом через окно. Черт, как же он жалел теперь, что передумал.

Но потом он заметил, что Хизер, держа Райлана за руку, плачет, и, движимый любопытством, подкрался к крыльцу. Прямо в момент, когда Хизер начала рассказывать о... нет. Он не хотел вспоминать это, не хотел признавать. Как там говорится? Меньше знаешь — крепче спишь? Он бы прекрасно мог прожить жизнь, не зная того, что узнал в эту ночь.

— Скотт.

Услышав за спиной тихий голос, Скотт подскочил, развернулся и... господи, ну что за дежавю.

— Мистер Таннер, — пробормотал он, слишком уставший, слишком страдающий, чтобы по-настоящему разозлиться, — вы что, следили за мной?

Таннер покачал головой.

— Нет.

Скотт не поверил ему, но спорить не стал и, дернув плечом, пошел к бару Донны. Он уже давно не заходил туда и решил, что какое-то время можно посидеть у нее. Где угодно, лишь бы не возвращаться домой..

— Мистер Таннер, оставьте меня в покое.

— Скотт, пожалуйста, зови меня Джоэл. Я... господи, я просто хотел...

Что-то заставило Скотта остановиться, и Таннер, воспользовавшись этой заминкой, встал перед ним и с обожанием на лице поднял глаза.

— С каждым днем ты становишься все красивее и красивее. С днем рождения, малыш.

Скотт, проигнорировав «малыша», заморгал.

— Как вы… ну конечно, из моей ученической карточки. Вы же работали в школе.

Таннер кивнул.

— Я сегодня весь день вспоминал о тебе. Надеюсь, твой день рождения удался.

Скотт издал саркастичный смешок.

— Наоборот. Сегодняшний день был на редкость паршивым.

— О. — Таннер состроил сочувственную гримасу. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет. — Скотт хотел обойти его, но Таннер поймал его за запястье.

— Малыш, ты разве не знаешь, что ради тебя я сделаю все? — выдохнул он. — Тебе что-нибудь нужно? Только скажи, я куплю. Хочешь куда-нибудь съездить? Поедем.

— Вы ненормальный. — Скотт покачал головой, но остался стоять, где стоял, и не отодвинулся даже после того, как Таннер переложил руку ему на плечо.

— Боже, ты такой красивый, такой сексуальный. — Таннер провел по его ключице подушечкой пальца, и выражение слепого, болезненного восхищения у него на лице подействовало на растрепанные эмоции Скотта точно бальзам. Таннер не знал о нем ничего. Ему было плевать и на отца Скотта, и на ненависть Хизер, и на проклятую жалость в глазах его сводного брата...

Когда Таннер склонился к нему, Скотт не возмутился, не оттолкнул его, а просто... позволил поцеловать себя.

— О боже, — вымолвил, отодвинувшись, Таннер. — Это было волшебно. Словно все мои фантазии воплотились в жизнь. Но реальность оказалась еще горячее.

Скотт хмыкнул, и Таннер продолжил:

— Что? Думаешь, у тебя не получится посоперничать с самыми сексуальными порнозвездами или фитнес-моделями? Малыш, ты их всех затмеваешь. Зря ты теряешь время в этой дыре. Тебе стоит поехать в Лос-Анджелес!

Скотт засмеялся.

— Знаете, вы уже второй человек, который дает мне этот совет. Может, я и вправду уеду. — Он пошутил, но Таннер с серьезным лицом наклонился к нему.

— Скоро я собираюсь к сестре в Сан-Диего. И могу... отвезти тебя в Калифорнию.

— Правда? — Скотт воспрял было, но сразу поник и хмуро промолвил: — У меня нету денег. Ни на бензин, ни на гостиницу, ни на жилье, когда я туда доберусь.

Он опять попытался уйти, но Таннер снова остановил его и воскликнул:

— Идея! Думаю, ты можешь пожить у моей сестры. Пока ищешь работу, будешь помогать ей по дому, чинить что-нибудь. От нее ушел муж, — объяснил он, — и мужская помощь будет для нее как нельзя кстати.

Таннер провел ладонями по его груди, по животу и, положив их на бедра, проник большими пальцами под его майку и начал поглаживать кожу.