В пятницу после скандала Боб предпринял попытку наладить атмосферу в семье — устроил «собрание», во время которого Скотт молча сверлил Хизер взглядом, пока та, поерзав, не выдавила из себя извинения, сказав, что «была в плохом настроении» и «сорвалась». Скотт ничего не ответил, только презрительно фыркнул в своем излюбленном стиле. Малыши все «собрание» ныли и баловались, из-за чего получили от матери нагоняй, а когда оно кончилось, Боб сделал всем по молочному коктейлю с мороженым и попытался притвориться, что все хорошо.

Райлан до боли в сердце переживал за отца. Он не переносил ругани дома и не понимал, почему люди не могут жить дружно. Сам Райлан втайне считал, что семейный психолог помог бы им больше, чем мороженое или притворство.

Практически все свое время Райлан проводил с Габриэлем. Они вместе сидели в автобусе, вместе обедали в школе. В знак солидарности Райлан потратил часть своих сбережений на то, чтобы проколоть себе уши и вставить броские «гвоздики» из циркония. Еще он побывал в парикмахерской, где попросил выбрить ему виски, а оставшиеся волосы покрасить в цвет лаванды. Мастер покрутила головой, но все-таки выполнила его просьбу. Боб отреагировал на его новый облик разинутым ртом. Хизер ничего не сказала, но отвращение в ее взгляде говорило само за себя. Райлан сохранил непроницаемое выражение на лице и решил, что ему все равно.

Когда утром он зашел с серьгами и с новой прической в автобус, там воцарилась мертвая тишина. Застыл даже Лестер, водитель. Райлан расправил плечи, сглотнул и, являя собой картину непринужденности и великолепия, пошел на свое обычное место около Габриэля.

— Педик!

Райлан вытянул шею в сторону автора этого глубокомысленного комментария и усмехнулся.

— Угадал с первого раза, Брэдли, — откликнулся он. — Но скажи, что меня выдало? У тебя отличный гейдар, я впечатлен. — Он с насмешливым одобрением поднял большой палец вверх.

— Иди соси член!

— М-м… с удовольствием. Предлагаешь свой?

Все вокруг зашумели. Лестеру пришлось даже прикрикнуть, пока дело не зашло далеко, но Райлан понял, что теперь его жизнь станет по-настоящему интересной.

Габриэль подтолкнул его локтем.

— Большущие яйца, чувак. Большущие яйца.

Райлан соврал бы, если б назвал свою жизнь распрекрасной. И в школе, где он терпел унижения, и дома все было паршиво. Боб после нескольких месяцев снова стал возить грузы, сославшись на то, что местная подработка не приносит достаточно денег.

— Помогай Хизер время от времени, ладно? Я сказал ей, что она может рассчитывать на тебя.

Райлан, который сидел в окружении своих младших братьев и качал на коленях Кару, кивнул. Скоро он понял, что «помогать Хизер» означало следить за тем, чтобы дети были накормлены, и укладывать их спать, потому что сама она к семи вечера уже была в стельку. Пьяная, она не вела себя как стереотипные алкоголики, не буянила, а впадала в какое-то апатичное оцепенение. Садилась со стаканом спиртного в старое кресло-качалку, стоявшее на крыльце, и, бормоча что-то под нос, курила одну за другой, после чего добредала до дивана в гостиной и вырубалась.

Райлан накрывал ее пледом и уводил детей спать, затем делал уроки, какие успевал, и засыпал усталым сном у себя на матрасе.

Однажды вечером, ближе к ночи, когда он доделывал задание по английскому, Скотт залез в спальню через окно и при виде Райлана, который сидел со скрещенными ногами, держа на коленях тетрадь, резко остановился.

— Привет, — тихо произнес Райлан, стараясь не смотреть, как Скотт раздевается и бросает одежду в маленькую корзину возле кровати. Когда он, оставшись в одних черных боксерах, начал копаться в комоде, доставая перед душем белье, Райлан не выдержал и обвел жадным взглядом одно из самых прекрасных тел, на которые ему когда-либо доводилось смотреть. Широкие плечи, узкая талия, длинные, мускулистые ноги, а задница… при виде округлых, подтянутых ягодиц у Райлана совершенно пересохло во рту.

Он порадовался, что у него на коленях раскрыта тетрадь. Скотт подошел к нему и — Райлан вздрогнул от неожиданности — развалился рядом с ним на матрасе. От него пахло потом, но то был чистый запах, очень мужской, и он не успокоил, а только раззадорил его бурлящие чувства.

Он закусил губу, когда Скотт, протянув руку, взъерошил его сиреневые волосы и пощелкал ногтем по кубику циркония в ухе.

— Ну ты и навел шороха в школе, — лениво промолвил он. — Объявил себя геем, спелся с Лезбухой Грейси.

Райлан повел плечом.

— Мне нравится Джи, — сказал он. — Не таким, как все, стоит держаться вместе, разве не так?

Скотт ухмыльнулся и забросил руку на спинку матраса. Плечи Райлана овеяло теплом его тела, а от мускусного запаха, исходящего из пушистой подмышки, его возбуждение подскочило до опасной отметки. «Боже, не дай мне кончить в штаны», — мысленно попросил он.

— Слушай, — Райлан откашлялся, — хотел спросить, у тебя не возникло каких-то проблем из-за меня? В смысле, в школе.

Скотт не ответил, только едва заметно сжал губы, и Райлан, не думая, положил руку ему на бедро.

— Извини, — выпалил он. — Тебе и так приходится нелегко, а я даже не подумал, как это на тебя повлияет…

Скотт легонько постукал по его руке кулаком.

— Не переживай на мой счет. Пара придурков пытались что-то там вякать, но я их заткнул. А остальные, как я уже говорил, не станут открыто наезжать на меня.

До Райлана вдруг дошло, что он до сих пор прикасается к Скотту, и он отдернул ладонь, на которой, как ему показалось, навсегда остался отпечаток твердых мускулов и покрывающих теплую кожу жестких волос.

— Да и потом, — голос Скотт зазвучал хрипловато и глухо, — по-моему, ты выглядишь чертовски очаровательно. — Он еще раз щелкнул по его мочке, отчего Райлана прошила очередная волна возбуждения.

— П-правда?

— Ну да. — В его взгляде, которым он окинул лицо Райлана, была теплота. — Уж не знаю почему, но мне приятно замечать в коридорах эту твою сиреневую шевелюру. — Он ущипнул Райлана за мочку уха и встал, поднял руки над головой и покрутился, потягиваясь, из стороны в сторону. Мышцы его живота напряглись, а бугор в трусах оказался прямо у Райлана перед глазами. Райлан не думал, что его член может стать еще тверже, однако это случилось, и от сладкой боли он закусил губу.

— Дразнишься, да?

К его удивлению Скотт опустил руки и подмигнул ему.

— Может, чуть-чуть, — признал он с довольным нахальством. — Не смог удержаться. Ты всегда так мило смущаешься.

С этими словами он подхватил чистые боксеры и, скрывшись за дверью, ушел принимать душ. Райлан наконец-то смог выдохнуть. Скотт откровенно играл с ним — опять, но Райлан, вместо желания возмутиться, обнаружил, что получает безмерное удовольствие, восхищаясь его красотой.

Как и Скотт, вдруг понял он. В жизни Скотта было так мало искренности, что бескорыстное восхищение радовало его.

Когда Скотт пришлепал обратно — с еще влажной кожей и в одних белых трусах, — то Райлан, держа в голове эту мысль, издал долгий восторженный свист. Скотт резко взглянул на него, выгнув бровь, и он покраснел до корней волос.

— Перебор, да? Извини. — Райлану захотелось провалиться сквозь пол.

Скотт, поцокав языком, подошел к нему и расслабился рядом с ним на матрасе.

— Да не парься. Но мне теперь интересно… у тебя уже что-нибудь было? С парнем, я имею в виду.

Райлан издал крошечный стон и осторожно, продолжая следить, чтобы пах прикрывала тетрадь, вытянул ноги.

— Нет. Тут не сказать чтобы есть много геев. Да и в Крествью их не было. По крайней мере, открытых, — поправился он. — В старой школе училось пару парней, на которых я думал, но они и себе в этом не признавались, чего уж говорить обо мне.

— Что ж. — Скотт опять вытянул руку на спинке. — Будет жалко, если однажды ты отправишься на свидание с парнем, даже не зная, как с ним целоваться. — Райлан застыл — Скотт положил ему сзади на шею ладонь и мягко потянул на себя. — Иди-ка сюда.