— Не переживай, мама. Со мной ничего не случилось. И мой сон не был предшественником беды, скорее, меня о ней предупредили и дали время подготовиться.

Лили отстранилась, заглядывая сыну в глаза, и, не увидев там ничего, кроме решимости, облегченно вздохнула и залпом проглотила зачарованный Вороном чай, тут же ощущая, как по телу разливается лёгкое покалывание, а спустя секунду её и вовсе прекратило знобить и она ощущала себя более чем спокойной.

— Рассказывай, сынок.

Ну он и рассказал. Конечно, он и сам не до конца верил тому, что ему рассказал Люцифер, но ведь он ещё ребёнок по сути, плюс в магическом мире только косвенно. А взрослые может что и поймут и смогут объяснить ему тоже. А потому крайне важно не упустить и одного слова.

Слушали все внимательно не перебивая, только где-то в середине Лили его остановила, сказав, что скоро за ними прибудут Малфои и неплохо бы послать за Поттером-старшим. Это дело не заняло много времени, а потому уже спустя пятнадцать минут Анри смог продолжить рассказ, упустив момент о своём всплеске взбунтовавшейся магии, но упомянул о мире Вечных снов, и том, что он как бы там может тренироваться без риска причинить кому-то вред.

— Ох.

Выдохнула тяжело хозяйка дома, с некой опаской поглядывая на сестру.

— Я с тобой полностью согласна, — кивнула леди Поттер.

— Что мы имеем? Смерть и человек; их дитя — некая Хель; её сын — Нуртий Мортис (ну и имечко, не завидую мужику) — первый Посланник Смерти, которого бабушка щедро наградила дарами Смерти; его отпрыск Салазар Слизерин Первый, который перенял способности папаши, но не владел ими в полной мере; от него, хех, Ровена Рейвенкло, Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф и снова Салазар Слизерин, между которыми добрая Богиня всех усопших добросердечно, если у неё вообще имеется в арсенале такой аппарат, как сердце, разделила свои подарки. Ну, может быть, хм, за исключением последнего, у которого и без того была куча магической силы. Что тут дальше? Уже их отпрыски? Одна ушла к магглам, вторая сбежала, третий оказался легендарным, хех, Певереллом. Таинственный Колубрум. И только Слизерин-младший сохранил свою ветвь более менее чистой. У того хоть какой-то, но наследник имеется, тогда как история других основателей покрыта мраком, понятно каким.

Сириус водил карандашом по бумаге, позаимствованной у Гвен, записывая имена, ведя от них кривые линии, в результате чего «Семейное древо» получилось совершенно непохожим на дерево. Последней надписью, в которою задумчиво тыкал кончиком карандаша всё тот же Сириус, было имя Джеймса Поттера.

— Будь ты проклят, Сохатый, негодяй ты эдакий, — наконец отбросив карандаш, взвыл Бродяга, чем слегка перепугал всех здесь находившихся. Единственным, кто не вздрогнул, был Анри. Тот вырос, наблюдая вечные и непонятные заскоки крёстного, и привык. — Чем же ты выслужился в прошлой жизни, что сама Смерть у тебя в родственниках? — тем временем продолжал негодовать он.

— Тебя только это беспокоит?

Северус выгнул левую бровь, всем своим расслабленным видом выказывая недовольство.

— Ну, разумеется, — возмутился Сириус, вскакивая, — Милый, ты только подумай. Поттеры всегда считались светлыми магами. Самые приближённые с натяжкой могли заподозрить их в Тёмной магии, и только. Что-то твердить на основании догадок или попытаться доказать, никто не решался, потому что боялись навлечь на себя клеймо Предателей крови за клевету и обвинения в Тёмной магии Светлейшего рода всего Альбиона. Тогда как мы, Блэки, всегда несли в себе саму суть тьмы (по крайней мере, считалось так). Тёмномагические ритуалы, ритуалы на крови, жертвоприношения, запрещенные зелья и заклинания — для моих предков были обычным делом. И ты только представь, чего бы мы добились, будь у нас покровительство самой леди Смерти? Мерлин и Моргана, прям в дрожь бросает, как представлю.

— Сириус, успокойся, — Северус осторожно усадил слишком возбудившегося супруга, у которого изо рта чуть ли не слюна текла от представившихся перспектив, обратно на диван. — Успокойся.

— И всё же это очень странно.

Том поднёс чашку с чаем ко рту, делая маленький глоток, после чего слегка кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.

— Из записей моих предков следует, что мой род берёт своё начало от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов, Кадма. По крайней мере, в этом полностью был уверен мой дедушка Марволо Гонт. Который с детства вбивал мне эту истину, что сейчас, даже потеряй я память, это забыть вряд ли смогу. А ты, Анри, говоришь, что братьев Певереллов никогда не существовало, а у того единственного, была дочь.

— Дядя, это не я сказал. Я просто пересказал то, что услышал. И правда это или ложь, решать вам, как более осведомленным в истории. Я же, сами знаете, никогда особо магическим миром не интересовался, и будь моя воля, и далее с превеликой радостью продолжал бы его избегать.

— Я и сам уже не в чём не уверен, малыш.

Том с сочувствием взглянул на сына племянницы, тяжело вздыхая. Вся эта история переворачивала все его знания вверх дном. Надо бы потом порыться поглубже и поискать доказательства. Не верить Анри у него причин не было, как и не было причин слепо довериться какому-то сну. А потому срочно нужны факты.

— Надо бы попросить у Поттера доступ к его библиотеке тоже, — задумчиво пробормотал он, уже в голове прокручивая идеи, откуда лучше всего начать поиски.

— Извини, дядя, но с этим придётся подождать пару дней. Джеймс должен присутствовать вместе со мной и Анри на встрече с родственниками Малфоев, — виновато произнесла Лили.

В этот момент во входную дверь постучали, и Гвендолин, коротко извинившись, пошла открывать. Через несколько секунд из коридора раздались ругательства и проклятия на бессовестную голову непутёвого зятя, не уважающего её тяжёлые труды по содержанию дома в порядке.

— Отец прибыл, — нахмурился Гарри. После чего повернулся к матери. — Мам, вчера мистер Малфой, настоятельно просил меня соглашаться со всем, чтобы не говорили эльфы, так как, скорее всего, разговаривать они больше будут со мной, чем с Драко. А любое слово против может навлечь их немилость.

Анри нахмурил брови, как будто пытался что-то вспомнить.

— Но… Люцифер кажется говорил что-то. Эльфы вроде как не создания Бога, и уж тем более не слуги Смерти. А потому влиять на них никто не может, и как бы чего не удумали. Он подозревает, что спустя столько веков они могли и поменять свои планы на потомка Малфоев. Как бы нам это боком не вышло.

— Доброе утро.

В дверь показался лохматый и хмурый лорд Поттер в огромных тапках с кроличьими ушками. Лили, повернувшаяся, чтобы ответить мужу, чуть не прыснула. Помнится, эту красоту Гвен привезли Сириус с Северусом из своей поездки по России, ещё и сопровождали сие чудо байкой, что там, мол, очень холодно, и если, не дай Мерлин, эти холода настигнут их Англию, тёплые тапочки лишними не будут, и она им ещё спасибо скажет.

За спиной Джеймса стояла не менее хмурая и недовольная Гвендолин. Сложив руки на груди, она терпеливо ждала, когда гость соизволит пройти в гостиную, или хотя бы исчезнет из проёма и позволит ей пройти.

Анри, окинув отца быстрым, почти незаметным, равнодушным взглядом, продолжил:

— Таким образом, несмотря на обещание лорду Малфою, я должен на всё говорить «нет». А почему — я не успел спросить, так как мама ворвалась в мой сон.

— О чем ты сынок?

Несмотря на холодность Анри, Джеймс почувствовал облегчение при виде старшего сына. И вообще ему казалось, что присутствие этого мальчика действовало, как катализатор, нейтрализующий остатки влияния Ричарда. Лорд Поттер мысленно поморщился. Словно он оказался между двух огней. С одной стороны — сын, которого он растил и лелеял, и который при желании мог вить из него верёвки, а с другой — сын, которого он осознанно вычеркнул из своей жизни, и рядом с которым он чувствовал себя в безопасности.