Как и его сородичи, мужчины из Северной Америки, Альд был высоким, два метра с хвостиком, и с соответствующими росту габаритами. Темнокожий, без единого волоска на голове, но с маленькими усиками вокруг пухлых губ. Чуть длинноватый нос и тёмно-карие, почти чёрные глаза, которые сейчас недовольно щурились, обещая испепелить мальца на месте.

— Если бы использовали обычных детей, то они бы уже давно были полными, — недовольно прошипел он на «как бы» друга.

— Я против, — непреклонно возразил Поттер, — и ты обещал больше не возвращаться к этой теме, — чуть сильнее сжав тонкое стекло, он еле сдержал себя, чтобы не врезать товарищу. И плевать, что он в разы старше его, и опыта по управлению своей силой у него больше.

— Может, тогда стоит наладить отношения с матерью? Хотя какие отношения? Она ведь не простит твои проступки, — ухмыльнулся Альд, безжалостно пользуясь слабостью мальчишки. Да, нелюбовь Лили к своему младшему сыну была больной темой для Ричарда. Он не мог принять того факта, что эта женщина предпочла ему, почти всесильному магу, какого-то сквиба, у которого даже имени рода нет.

— Альд… — прорычал Ричард. Синий цвет в его глазах залился золотом, а песчинки в часах вдруг закружились вихрем. Однако тот продолжал невозмутимо стоять в дверном проёме и насмешливо смотреть на него. — Делай свою работу, — сквозь зубы прошипел Ричард, прикрывая глаза. Только спонтанного выброса магии ему не хватало, — и не забывай, только те, что для нас подбирает мисс Роза.

— Сиротки, бездомные и никаких «нормальных». Это же так плохо — отбирать деток у их родителей. Всё я помню.

— Молодец, что помнишь, — хмыкнул Ричард. — Проследи, чтобы и остальные не забыли…

— Не зазнавайся, мальчишка, — вдруг прервал Альд, недобро так глядя на него, — приказывать будешь своим магам, а не нам.

— Хм? — вопросительно изогнув светлые брови, уставился на него Ричард, краем глаза отмечая, что на дно опустились ещё несколько песчинок. — Не понимаю, о чём ты. Вы мои «друзья». А как можно приказывать друзьям? — совершенно серьёзно прозвучавший вопрос ввел Альда в ступор. — Тем более, разве я позволил бы магам вот так беспрепятственно разгуливать в моём доме? Или позволил бы жить здесь? Поверь мне, я не настолько добр, чтобы скрывать от мира сего недоброжелателей его. Так что успокойся. Ведь это благодаря мне тебе не нужно прятаться в своих подземельях. Или предпочтёшь туда вернутся? — невинно поинтересовался он.

— Намёк понят, — хмыкнул Альд и, больше не говоря ни слова, быстро покинул комнату. Не сказать, что он ненавидел Ричарда, недолюбливал — это да, но не ненавидел. Скорее, замечал в нём ту частицу, которой не было у него самого, ведь Ричард не побоялся своей сущности и, если бы не обстоятельства, кричал бы на каждом углу, какой он сильный, и что находится в его руках. А он боялся. Боялся, что не совладает с собой и причинит вред не только себе, но и окружающим. И пусть сейчас он добровольно калечит жизнь детям, но ведь каждый из тех, кому довелось стать жертвой его магии, и не жил вовсе, так, существовал. Без семьи, без любви… без цели.

Как и он когда-то…

Вечно молодой, обречённый хоть и не на бесконечную, но и без того длинную жизнь. А потом он случайно встретился с этим мальчишкой. Каким ветром его занесло к самим окраинам Мексики, Ричард упрямо умалчивал, однако… Не свались он буквально ему на голову, Альд бы так и не решился вылезти из своего убежища. Так что он был даже благодарен своему юному товарищу.

Но это не меняло того факта, что периодическое обострение самоуверенности выводило его из себя, и он был бы рад прямо на месте закопать наглеца.

* * *

До слуха Ричарда донеслось несколько шипящих высказываний:

— Лонгвей прибыл, беги встречать, — пробурчал Альд достаточно громко, чтобы адресат услышал, — иначе беспорядок, устроенный этим чудовищем, убирать будешь ты, — уже тише добавил он.

Впрочем, Альд преувеличил. Лонгвей не был никаким чудовищем, всего лишь подростком, лет эдак на двадцать старше самого Ричарда, но это, по мнению азиата, были незначительные мелочи, которые не мешали ему постоянно виснуть на нем.

— Ричи, — стоило ему появиться в гостиной, как с радостным визгом на нем повисли шесть с лишним стоунов в виде худощавого тельца.

— Лонг, — скорчившись под его весом, прохрипел Ричард. Ему не улыбалось быть задушенным слишком энергичным Песочником, поэтому он постарался настойчиво, но тем не менее осторожно отцепить от себя явно недовольного подобным гостя, так что не удивительно, что тот уцепился в шею Поттера пуще прежнего и, довольно жмурясь, прижался к нему. — Да отцепись ты от меня уже! — не силах больше терпеть подобного издевательства, с силой оттолкнул от себя его. Тяжело дыша и чуть ли не пар из ушей испуская, Ричард посмотрел на вполне довольного жизнью Лонгвея. Тот каждой клеточкой своего тела излучал молодость и энергичность. Даже несмотря на свой небольшой рост (на две головы ниже Ричарда), юный китаец был широк в плечах и с не менее внушительной мускулатурой, чем у Альда. Чем не брезговал пользоваться, когда желал повиснуть на своём младшем союзнике, при этом используя немалый запас сил, отчего и отцепить его было невозможно.

Чем было вызвано подобное обожание, история в лице самого Лонга упрямо умалчивала. А поскольку он был первым, кто познакомился с Ричардом, то и свидетелей их знакомства не было.

Отбросив выбившуюся из тугого хвоста тёмную прядь длинных волос назад, Лонг, сощурив и без того узкие глаза, с твёрдым намерением снова заполучить в свои крепкие объятия младшенького пошёл в наступление.

— Ричи… — промурлыкал он, резко сорвавшись с места. Увы и ах, в руки поймал он вовсе не ловкого гриффиндорца, а не особо приятную пустоту. — Стоять! — прорычал он, резко оборачиваясь, и как раз вовремя. Возле кресла небольшим вихрем закружился золотистый песок, постепенно приобретая вполне знакомый окружающим силуэт. — Попался! — радостно возвестил он, сжимая в объятиях тело Ричарда.

— Будь ты проклят, Лонг, — прорычал тот, с неким сожалением усевшись на пол, тут же чувствуя, как ему на спину опускаются крепкие руки, а над ушами тихо мурлычут:

— Ты в самом деле думал убежать от своего учителя?

Хотелось Ричарду ответить, да не успел. Посреди комнаты неожиданно закружил ветер, в котором спустя мгновение недовольно что-то прорычали и выбросили из него нечто, отдаленно похожее на тело человека, плотно закутанное в тёплое одеяло, только пол-лица и видно. Наверное, специально оставили, чтобы не задохнулся тот, кому не посчастливилось оказаться в коконе.

— Кто это? — спросил Ричард, поднимая глаза на хитро улыбающегося Лонга. В том, что это нечто притащили сюда именно по его инициативе, он не сомневался.

— Очень занимательный материал.

— Опять твои исследование? — он сощурил глаза. — Меня тебе, что ли, мало было?

— Твой случай тоже очень интересный. Всё-таки, в истории Песочников ещё не было такого, чтобы носитель силы практически потерял контроль над собой. Эх, где бы ты был, не найди я тебя тогда, а, Ричи?

— Именно поэтому я сопротивлялся твоим издевательствам, — недовольно пробурчал он. — Но всё же. Кто это?

— Такая же, но одновременно другая.

— Другая? — не понял Поттер.

— Тысяча лет заточения в лёд даже для Песочника не может пройти бесследно.

Океан. Море. Озеро. Река. Черное, синее, зелёное, кристально чистое, огромное, глубокое, бушующие или тихое. Столько оттенков, столько определений… Для воды. Обычной воды, которая, тем не менее, несёт в себе столько тайн. Без неё не проживёт ни одна живая душа, для некоторых она ещё и дом или просто укрытые от солнечного света, от воздуха.

Ричард ненавидел воду. Стоит только прикоснуться к кристальной поверхности, как тело пробивает дрожь, а пальцам становится неприятно. Нет, она не была для него опасна. Это было бы смешно, если бы его практически бессмертное существо могла убить какая-то вода. Он просто в ней не нуждался. В горле не сохло, тело не изнывало от недостатка. Поэтому юный Песочник не понимал и не принимал самого факта существования того, что он не может уничтожить.