— Погоди, — повернулся к ней Грэди. — А это, случаем, не династический брак?

— Ты в своём уме? — опешила фея. — В двадцать первом веке живём, какие ещё династические браки?

***

Далахан Брэден стоял за оградой уютного дома недалеко от центра города. Одно из окон было открыто; за ним, очевидно, находилась кухня, потому что оттуда доносились весьма вкусные запахи. По всей видимости, там готовили рагу и пирог на обед.

Мужчина перевёл свой взгляд на гараж. Судя по раздававшемуся там шуму, работа у жильцов кипела. Далахан глубоко вдохнул и взялся за калитку.

— Ты — тот самый, — донёсся до него чистый, звонкий мальчишеский голос.

Эльф огляделся и не сразу заметил выглядывавшего из-за кустов ребёнка с тёмной кожей и странными, отсвечивающими даже днём желтоватыми глазами.

— А кто ты?

— А я Кристофер, — представился тот, выходя из-за куста. — Брат Евы. А ты собираешься её себе забрать.

Далахан не успел ничего сказать, как маленький оборотень продолжил:

— Вот только ничего не получится у тебя, если она не захочет. Ева не любит, когда её пытаются заставить что-то сделать.

— Кристофер, я не собираюсь ни к чему принуждать твою сестру. Она взрослая и сама всё решит.

Крис недоверчиво и пристально разглядывал гостя, вцепившегося в калитку, как внезапно со стороны гаража послышался хриплый бас:

— А вот и тот наглый остроухий, который подкатывает к моей внучке. Никогда я эльфятины не пробовал, а ты, Алан?

Мускулистый оборотень в возрасте, с рыжеватыми, без намёка на седину, волосами до плеч небрежно покручивал в руке увесистую цепь, оскалив белоснежные клыки. Рядом с ним, улыбаясь, вытирал перепачканные чёрным маслом руки мужчина помоложе, на которого очень походил маленький Кристофер.

— Что у вас там? — ничуть не смутившись, кивнул Далахан в сторону гаража.

— Да компрессия упала, разбираемся, — ответил Алан, откладывая промасленную тряпку.

— Помочь?

— Ты? — насмешливо рыкнул Аргус. — Ваше эльфячество не боится запачкать свои холёные аристократичные пальчики?

Далахан и острым ухом не повёл.

— Я на заправке работал, да и в механике разбираюсь, — открыл он, наконец, калитку.

— А как же поверья о железе? — недоумевающе произнёс Алан.

— У нас, как и у всех, гемоглобин в крови, — позволил себе улыбнуться Брэден. — Так что это всё мифы. Просто далеко не все фейри… приняли промышленную революцию у людей. А я за эти годы… привык.

***

Обед прошёл с шутками и прибаутками касательно автомобилей, механиков, эльфов и прочих сверхъестественных существ. Аппетит у оборотней был соответствующий, да и Далахан не отставал. Когда на тарелках остались лишь крошки, Диди, державшаяся странно молчаливой всю трапезу, убрала посуду и заварила крепкий ароматный чай.

— А теперь, не могла бы наша стая оставить меня и господина Брэдена наедине? — промолвила она, скрестив руки на груди.

— Так дело не пойдёт, — нахмурился Аргус.

— Дорогой, поверь мне, мистер Брэден не собирается тащить меня в ближайший зелёный холм, не так ли?

Далахан лишь вздохнул и пригубил чай.

— Мы будем на веранде, — поднялся старший оборотень. — Остроухий, если что… ты меня понял.

Когда трое представителей разных поколений семьи Браун-Раффин покинули кухню, Диди налила себе в чашку ароматный напиток и села за стол. Она долго и изучающе разглядывала спокойного Далахана, прежде чем вновь что-то произнести.

— Всю мою жизнь феи убеждали меня в том, что через сны с ведьмами и магами говорит природа. Что её волю игнорировать нельзя. Мне снилось год за годом, что я варю волшебный эликсир, превращающий мою внучку в одну из них. Моя дочь, мучимая кошмарами, решила, что они подталкивают её на путь вампира, что привело её в подземный сад Туата де Дананн. Теперь же здесь появился ты, один из представителей этого древнего племени. Скажи же мне честно, все эти сны насылал ты? Всё это — часть твоего хитроумного плана?

— Диди, я клянусь Вам, что единственные сны, на которые я влиял, принадлежат Еве, — Далахан выглядел абсолютно серьёзным. — С детства я являлся к ней в образе единорога, чтобы мы привыкли друг к другу. Но Ваши сны и видения Дианы, похоже, действительно, воля природы, — разума этого материального мира.

Ведьма задумчиво провела пальцем по ободку чашки.

— Зачем тебе Ева? Зачем всё это? Разве ты любишь её? Ты так внезапно ворвался в её жизнь. Для чего нужен этот союз?

Со стороны её собеседника последовал тяжёлый вздох.

— Природа не любит, когда виды живых существ начинают исчезать. Она делает всё, чтобы их спасти, если они для неё особо ценны. Когда-то давно фейри разделились. Часть погибла в войне с людьми. Часть мутировала с помощью магии, которая позволила им выжить в грязном, индустриальном мире. Часть попросту перебила друг друга, ну а остальные просто покинули материальный план. Некоторые это могут, если их духовное развитие достигает определённого уровня.

Диди внимательно слушала.

— Посмотрите сами, как мало осталось сверхъестественных существ. Нынешнее общество не готово принять нас. Оно попросту всех уничтожит. Сколько в Мунлайте представителей каждого вида? Очень мало. Советы оберегают их. Так же и у нас. Было предсказание о том, что для возрождения рода сидов будет заключен союз последнего выжившего и крылатой представительницы смешанной крови.

'Последнего выжившего'. Слова эхом отозвались у Диди в голове, и она уже по-другому взглянула на кажущегося отстранённым чужого и красивого мужчину напротив.

— Но… если всё это воля природы, провидение и прочее, разве ты не чувствуешь, что тебя принуждают? Что ты обязан и должен исполнить свою роль? — тихо спросила она.

Далахан покачал головой.

— Всегда есть выбор, Диди. Всегда.

Они молча посидели некоторое время, допивая остывший чай.

— Ты мне так и не ответил, — вспомнила ведьма. — Так разве ты любишь мою внучку?

Господин Брэден медленно улыбнулся.

— Люблю, — просто сказал он.

Ева, закусив губу, не отрывала взгляд от зеркала в салоне красоты. В нём отражались взволнованная девушка и стилист, выбирающая ножницы.

— Может, не надо стричь? — голос феи дрогнул. Несколько лет носить волосы до талии, а теперь расстаться с длиной казалось невыносимым испытанием.

Стилист взвесила Евины косички на руке.

— Я редко вижу клиенток, которые рады отрезать свои пряди. Гораздо чаще дамы трясутся над ними, как будто это их главное сокровище, — шутливо сказала она. — Зачем ты носишь такой груз с собой? Они же очень тяжёлые. Понимаешь, когда женщина кардинально меняет причёску, совершенно меняется и её жизнь.

— В моей жизни уже начались изменения, — проворчала Ева.

— Мы сделали с тобой всё, что могли для их спасения, теперь пора их отпустить, — возвестила парикмахер.

Крылатая клиентка зажмурилась.

— Не хочу это видеть.

Стилист повернула кресло так, чтобы Ева сидела спиной к зеркалу. Ножницы угрожающе щёлкнули.

***

Позже, когда после посещения салона девушка приехала на тренировку и опоздала, задержавшись у парикмахера, её новый образ имели удовольствие лицезреть все члены команды.

Никто не стал отчитывать её за опоздание. Практически все стояли, открыв рот и не сводя глаз с раскрасневшейся феи. Лишь Грэди, владея собой, только поднял чёрные брови, да Фэй иронически усмехнулась.

— Ева… — проговорил Рид более тонким и высоким голосом, чем обычно. — Что ты с собой сделала?

Фея почувствовала, что вот-вот расплачется и уткнулась взглядом в пол.

— А по-моему, прикольно выглядит, — Марина поспешила спасти подругу, почувствовав, что дело неладно. Она торопливо подбежала к Еве и осторожно дотронулась до колючей пряди, одной из немногих доходивших до плеч. — Дреды — это круто!

Когда стилист расплела косички и подрезала волосы, они буквально стояли дыбом и напоминали солому. На фейскую шевелюру было изведено немереное количество масок и укладочных средств, но практически ничто не могло вернуть им мягкость и сияние. Тогда парикмахер взялась за воск и утюжок… что их добило. Ева, озверев от всех процедур, в сердцах потребовала дреды.